Ирина Михалевская - Сказочный ларец твоей души. Для тех, кто вырос, но верит в чудеса

Он подкатился к следующему зеркалу, но ничего особенного оно не показало. Лишь отражение: рыжее яйцо-камень, облепленное чем-то неприятно-черным, а внутри… Наверное, внутри тот самый огненно-рыжий птенчик? Но этого видно не было.

Птенцу не хотелось дальше никуда катиться. Он сидел на месте, всматривался в зеркало и будто ждал, что что-то произойдет.

А в это время по дороге навстречу к Птенцу шла Женщина с огненными волосами. Заглядывала в каждое зеркало, то качала головой, то опускала плечи, то решительно распрямляла плечи, будто что-то решив, и шла дальше.

Когда Женщина с огненными волосами поравнялась с Птенцом и его зеркалом, она ахнула:

– Так это тебя я тогда потеряла и всё не могла найти? – прошептала она. Затем взглянула в зеркало и увидела отражение: стройная, с мягкими, но энергичными движениями, волосы огненной копной, взгляд серьезный, а в сердце – пустота, заполненная чем-то вязким, темным.

Птенец робко с надеждой взглянул на Женщину, понимая уже, что сквозь скорлупу даже этого взгляда не будет видно.

– Зачем искала?

– Ты мне очень-очень нужен, – грустно улыбнулась Женщина.

– Я… нужен? Но для чего?

– Не для чего. Просто нужен. Очень.

И Женщина рассказала Птенцу свою историю. Как когда-то давным-давно, когда она была совсем малышкой, ей было очень и очень трудно жить. Мир был темным, вязким, злым, всё заполняющим, а она – маленькой и беззащитной.

Чтобы хоть как-то сберечь себя от этого мира, она прятала свои желания, свои надежды, свою любовь, тепло, ценности в самой глубине своего сердца. Но и там они были не в безопасности.

Она защитила их крепкой каменной скорлупой, но и это не помогало. А больше всего на свете ей хотелось сберечь их. И себя в них.

Тогда она создала тайник и спрятала содержимое своего сердца там. Но не рассчитала, что в сердце образовалась пустота, которая тут же заполнилась частью мрачного мира и вытеснила память о тайнике, о самом важном и ценном.

– Я скиталась долгие годы, – рассказывала Женщина. – Я чувствовала, что должна была что-то найти, но не понимала, что именно. А потом я попала сюда… и увидела! Вспомнила тебя, вспомнила, что ты – самое ценное, что когда-либо было во мне. Прости меня за то, что я тебя когда-то потеряла, – разрыдалась Женщина, беря рыжий камешек с Птенцом в свои теплые руки.

Птенец внутри камня весь замер. Неужели он важен? Неужели он нужен? Неужели в нем есть желания, мечты? И ему можно? Правда?

– Ты откроешь мне свои желания, мой хороший? – шептала Женщина с любовью и нежностью. – Я помогу тебе воплотить их. Я буду тебя защищать от всего. И от тьмы этой липкой черной защищу. Ты для меня очень важен! Я тебя нашла и уже никому никогда не отдам. Я буду любить тебя каждую минуту. Заботиться о тебе. Слышать тебя. Ты мой хороший…

Женщина говорила эти слова, и черная тьма, прилипшая к яйцу, отступала, рассасывалась, открывая его гладкую рыженькую поверхность. На словах «Я буду любить тебя каждую минуту» птенец решился, вытянул шею и… клюнул скорлупу изнутри.

Тут же яйцо пошло мелкими трещинами и рассыпалось. И на ладошках Женщины уже сидела миниатюрная, размером с воробушка Жар-птица.

– Какая ты красивая! – восхитилась Женщина. – Пойдешь ко мне?

Жар-птица взмахнула огненными крыльями, так похожими на волосы Женщины, и начала расти. Всю жизнь она была маленьким птенцом в своей скорлупе. А тут за считаные минуты под любящим восхищенным взглядом она стремительно начала становиться… собой.

Взмахнув крыльями, Жар-птица поднялась в воздух и направилась к тьме в сердце Женщины. Она почувствовала в себе силу и пожелала освободить, очистить там место для себя.

– Это мой дом! – сказала Жар-птица. – Я вернулась.

Как только она сказала эти слова, тьма расступилась, а на ее месте появился великолепный красочный сад, наполненный цветами, музыкой и движением жизни.

Жар-птица взмахнула крыльями и влетела в самое сердце Женщины. В тот же миг сад начал меняться, встречая свою хозяйку. Животворная энергия растекалась по нему красочной радугой. Деревья расцветали, и на них наливались плоды. Каждый листик, каждая веточка этого сада были в гармонии с собой и друг с другом.

Взмахами крыльев, движениями тела, взглядом Жар-птица трансформировала сад так, как подсказывали ей чувства. Он ширился, разрастался, выходил за пределы сердца Женщины, наполняя ее всю.

Женщина глубоко дышала, на ее щеках горел задорный румянец, а тело двигалось в красивом танце в такт жизнеутверждающей мелодии сада.

И с каждым движением ее рук, с каждым вдохом и выдохом сад выходил за пределы ее тела, ширился, мягко и настойчиво заполняя всё пространство своей жизненной силой.

– Как же хорошо желать! – восхищалась Жар-птица.

– Как же хорошо воплощать желания в жизнь! – вторила ей Женщина.

– Как же хорошо, что вы наконец это себе разрешили! – улыбалась Земля.

В какое-то мгновение Женщина с Жар-птицей снова оказались у камня. «Свобода», «Исполнение желаний» и «Познание себя» слились в единый путь, который простирался теперь перед ними. Все три стрелки указывали вперед. А по бокам пути до горизонта цвел волшебный, полный красок сад.

– Идем? – загорелась желаньем Жар-птица.

– Конечно идем, – ответила ей Женщина, и они двинулись в путь.

– Идите, мои хорошие. Я вас уже заждалась, – шепнула Земля.

Тишина. Влага. Темнота.

Она внутри вечности. Внутри тишины, влаги, темноты. Давно? Ой как давно.

Что-то непривычное происходит, странное. Кто побеспокоил? Зачем? Верните мне тишину…

Глаза щурятся от далекого света огня. Почти не видят, слезятся.

Свет. Есть свет. Не только темнота, такая привычная, вечная. Еще и свет. Забытый свет.

Но что происходит? В голове раздался чужой громкий звук. Голос? Мягкий женский голос дробил тишину на осколки, сводя с ума отвыкшие от звуков уши.

«Привет! Я тебя вижу», – столько доброты и любопытства. И нотки растерянности. Как же я выгляжу?

Вздыхаю.

«Давно ли ты в цепях?»

В цепях? Ах да. Мои руки скованы. Крепко. Надежно. Где-то внутри шевелится давняя злость, похороненная под толстым слоем бессилия и мрака. Почему я забыла о цепях, намертво вмурованных в черные влажные стены пещеры? Почему не чувствовала их, пока не спросили?

Вздыхаю.

«Как тебе здесь живется?» – голос такой нежный, словно родной. Но эти вопросы… Что за вопросы?

Вздыхаю.

Пожимаю плечами.

Неясно, что ли, как мне живется? Ради ответа на этот вопрос я не хочу учиться заново говорить. Разучилась давно, ни к чему было.

Глаза привыкли к свету, пытаюсь потихоньку осмотреться. Передо мной женщина со свечой. Длинные волосы. Глаза блестящие. Единственные зеркала из всех, сейчас доступных. Рвусь к ним взглядом и отшатываюсь. Чудовище! Три метра ростом, кости да кожа, жидкие волосы кое-где торчат пучками. Согнулась, поддерживаемая цепями, в три погибели. Будто под слоем многовековой пыли.