Кристи Майерс - Зефир со вкусом плесени

– Джессика? – уточнила она, не веря своим глазам, и начала крутить головой, осматриваясь. – Что ты здесь делаешь? Где твой отец?

Она больше не смотрит на меня и снова тянется в карман за телефоном. Только этого мне не хватало. Мой мозг перегружен, кажется, что возник эффект дежавю.

– Нет, нет, Мелани, пожалуйста, не звони ему.

Я с некой надеждой замотала головой, желая, чтобы она снова посмотрела на меня.

– Мне нужна твоя помощь. Умоляю. Мне больше не к кому обратиться!

Но она меня будто не замечает. Краем глаза я видела, что тот доктор уже близко. Обнаружив меня издалека, он сбавил скорость и продолжил путь уверенной походкой.

Тогда я взяла медсестру за кисть руки, в которой она держала свой телефон, и потянула ее к себе.

– Умоляю. Ты ведь говорила, что я могу тебе довериться. Неужели все эти слова были ложью?

Мужчина остановился рядом с нами, поправляя свои очки в толстой оправе и поглядывая на ее руку в моей хватке.

– Девушка, вам нельзя здесь находиться, – прямо обратился он ко мне, положив кисти рук на бедра ладонями вниз. – Вы ведь не хотите, чтобы я позвал охрану?

– Все в порядке. Она пришла ко мне.

Когда Мелани произнесла эти слова, мило улыбнувшись ему и убрав свой сотовый на место, я бросила на нее добрый и благодарный взгляд. Стоило ему уйти, а нам зайти к Мелани в кабинет, я сразу же подарила ей самые теплые объятья, стараясь не слишком часто шмыгать носом у ее уха.

– Ну все, все, – утихомирила она меня, аккуратно снимая со своей шеи мои руки. – Рассказывая, что случилось.

Я объяснила ей всю ситуацию, больше делая акцент на своих переживаниях, чем на всем остальном. Меня искренне удивило то, что после моей, как может показаться на первый взгляд, бредовой фантазии, она согласилась мне помочь. Покопавшись в нужных бумагах, Мелани положила на стол, передо мной, тонкую папку со всей информацией обо мне, которую только смогла найти.

– Надеюсь, ты понимаешь, что мне запрещено это делать и если ты кому-то проболтаешься, то мне сильно попадет.

Она пыталась произнести это с недовольством в голосе, но у нее плохо получилось. Пока Мелани стояла у окна и наблюдала за летающими птицами, я перебирала один листок за другим, не веря своим глазам.

Мне вдруг стали противны строки, которые я успела перечитать несколько раз.

– Быть такого не может, – случайно озвучила я мысли вслух.

– Что там? – Мелани спросила без особого интереса, лишь для поддержания связи между нами.

Может быть, она этим вопросом хотела помочь мне до конца вникнуть в слова на бумаге и признать, что я не права? Мои ладони вспотели. Я ощутила полное опустошение и горечь во рту. Мне впервые стало стыдно за свои действия и мысли, за то, как я вела себя эти два последних дня.

– «Павло Балао и Марта Балао как единственные родители своей дочери Джессики Балао, проживающей в городе Лиссабон, Португалия, с самого первого дня ее рождения, 1 октября обратились в наше медицинское учреждение, – начала зачитывать я записи главного врача о деталях недавней операции, но пропустила некоторые предложения с не интересующими меня врачебными терминами. – В результате неудачной прогулки на детской площадке девочка сильно ударилась головой об асфальт и впала в трехдневную кому, после которой все же смогла вернуться к своей семье. Из-за сильной травмы ликвора переместилась в противоположную удару сторону внутри черепа. Операция прошла успешна. Период амнезии должен вскоре истечь. По словам медсестры К. Мелани, в первый же день память начала возвращаться к пациентке, в следствии чего было принято решение о выписывании девочки в следующий же день, после ночи спокойного сна, а также дополнительного качественного осмотра головы медсестрой.»

Я подняла на Мелани свой грустный взгляд, встретившись с ее глазами.

– Ты соврала им? – мой вопрос звучал более удивленно, чем осуждающе. – Мои воспоминания совершенно не сошлись с этими фактами, а сцена, где я закричала на всех вас…

– Я не хотела, чтобы остальные сочли тебя за сумасшедшую, поэтому и не рассказала об этом, только вколола в тебя успокоительное. Неизвестно, чем бы это закончилось.

Я понимала, Мелани ждала от меня благодарностей, но у меня не было сил что-либо еще говорить. Мне пришлось убрать все листы обратно и отдать папку ей в руки. Конечно, хотелось бы забрать все это с собой, но не положено. Не буду Мелани так подставлять, она и так на многое ради меня пошла.

– Надеюсь, после этого ты вернешься домой к родным и больше не будешь выдумывать себе другую жизнь. Я уверена, ты могла все это увидеть, находясь в коме.

У нее все звучало настолько логично, что мне правда хотелось поверить, но я не могу, это слишком трудно. Мне нужно время.

В моем кармане до сих пор находилось странное письмо от парня из Америки. Показывать ли его Мелани? Стоит ли? Может, и ему она найдет хорошее объяснение?

Я так и не показала. Что-то подсказывало мне, что этот кусочек истории принадлежит только мне и моему знакомому незнакомцу. Больше ни с кем не буду делиться своими теориями. Дальше я намерена двигаться самостоятельно.

14 мая, 2017

Он ворвался в их дом. Просто взял и влетел в этот неприступный особняк. Ему было все равно, захочет ли кто-нибудь ему помешать или какие после этого поступка последуют неприятности. Его уже было не остановить.

После сообщения, полученного им от Джессики десять минут назад, Элиас не мог контролировать свои действия. Он перепрыгнул главные ворота в ее поместье, не обращая внимания на людей, которые побежали за ним, распахнул входную дверь, которая с грохотом ударилось об стену, и приблизился к широкой лестнице.

– Что ты себе позволяешь?!

В гостиной появилась госпожа Каролина. Парень задержал на ней свой взгляд, но всего лишь на мгновение. Затем он с удовольствием пропустил мимо ушей ее следующую реплику в его сторону и ринулся на второй этаж, перепрыгивая ступеньки одну за другой.

Блондинка же быстрой походкой выскочила на улицу, ко всем своим слугам, и выкрикнула, злобно выпирая вперед нижнюю челюсть:

– Кто-нибудь, выведите его отсюда!

Элиас добрался до комнаты Джесс и, убавив пыл, вошел внутрь. Там его поджидала Нэнси, находясь в полной растерянности. Она сразу же вскочила с кровати и встретила его.

– Наконец-то вы пришли! Я так ждала, – призналась служанка, пропуская юношу вперед. – Мы уже не знаем, как ее успокоить. Весь день рыдает без остановки. У меня сердце разрывается.

Нэнси переживала, то и дело перебирая руками кружева своего фартука и не зная, может ли она как-нибудь здесь пригодиться.

– Не волнуйтесь, – Элиас начал успокаивать ее, но не хотел, чтобы это затянулось, так как ему нужно было, чтобы служанка как можно скорее оставила молодых наедине. – Я могу вас кое о чем попросить? Попробуйте угомонить и не впускать сюда ее мать. Я не могу сейчас покинуть Джесс.