Сергей Монастырский - Счастливая несчастная жизнь. Сборник рассказов

Квартиру Николай оставил жене, а сам арендовал хрущевку.

Жизнь стала еще посредсвенней.

Длинными одинокими ночами – случайные женщины в постели – не в счет, с ними душевная близость как-то не завязывалась, – Савушкин мучил себя мыслью, что вот сейчас жизнь окончательно проходит, а от него между датой рождения и датой смертью останется только черточка.

Если бы не это, то жизнь его вполне могла бы оказаться хорошей – все условия для этого были, но вот угораздило же его с детства отравиться мыслью, что у него какое-то особое предназначение на этой земле!

А оно не проявлялось!

… Никогда в жизни Николай не покупал лотерейных билетов.

А тут как-то у кассирши сдачи не было, и она уговорила его взять лотерейный билет.

Взял и забыл.

Спустя месяц коллега на работе, просматривал за утренним чаепитием свежую газету, сказал:

– Слышь, Коль! Везет же каким – то дуракам – пятьдесят миллионов выиграл.

Николай и внимания не обратил, но вечером что-то словно стукнуло в его голову. Он на всякий случай нашел в интернете итоги тиража и обалдел:

Дураком этим был он!

… До этого Савушкин мучился как стать великим. Об этом мгновенно было забыто. Теперь он мучился, как распорядиться этим богатством!

До сих пор все стратегические и тактические планы были только в пределах зарплаты. Там все было понятно и всегда не хватало.

А теперь-то на что не хватало, не только хватало, но и на что потратить основное даже не представлялось.

Значит так, решил Николай: первым делом нужно купить квартиру. Это, если даже двухкомнатную, а трехкомнатная ему точно не нужна, будет миллиона четыре.

Отдельно, мебель – ну, самое большое миллион.

Сменить старую раздолбленную машину – ну, два миллиона. Одеться нормально и всякие мелочи – еще полмиллиона.

Пять миллионов Николай решил подарить бывшей жене. Это ей за глаза. Тем более, что у нее уже новый муж.

– Не, мужа же чужого кормить!

Миллионов десять оставить на дальнейшую жизнь. И не понятно на что их тратить – работу бросать Николай не собирался, а если даже раз в год ездить в отпуск за границу – пять миллионов хватит за глаза!

Куда деть остальные тридцать с лишним миллионов Савушкин решительно не представлял!

Конечно, положить на книжку. Но тут же стало понятно, что зачастят просильщики – дальние родственники, друзья, знакомые – Коля, дай взаймы! Одолжи Коля!

Или просто: Помоги, Коля!

И никто, конечно, не вернет. А зачем возвращать – он же богач, миллионер!

Думая об этом ночами, Савушкин вконец измучился.

Выигрышные деньги мертвым грузом лежали на счете.

…Ладно, в конце концов, решил Николай, сначала нужно потратить на задуманное.

Первым делом он решил купить квартиру. Как архитектор, он, конечно, знал все стройки города. Но один микрорайон, о котором он раньше не мог и мечтать, запал ему в душу давно. Это был уже почти полностью построенный комплекс из пятнадцати жилых домов и с расположенным в середине общественным комплексом в спальном районе, окруженном березовым перелеском.

Это был как бы отдельный островок, немного оторванный от соседских жилых массивов.

Николай успел. В последнем, уже следующем доме ему досталось неплохая двушка на четвертом этаже.

***

Прошел год. Николай произвел все запланированные затраты, в том числе впервые в жизни проплыл на двенадцати палубном лайнере в средиземноморском круизе, компенсировав себе, таким образом, все непрожитое в предыдущие годы одним махом.

Эйфория от внезапно полученного богатства стала проходить.

Отложенные для себя десятки миллионов обеспечивали надежность в будущем, ну а настоящее опять потянулось серыми буднями.

Время от времени к нему вновь стал возвращаться комплекс бессмысленности его существования, комплекс чего-то недостигнутого, неопределенного, словом, все то, чем он страдал до истории с лотерейным билетом.

… Все изменилось одним воскресным выходным днем, в его уже новой квартире за парой кружек пива, которую они распивали с его другом коллегой.

На самом деле за всю жизнь это был его единственный друг, которому единственному он доверял тайну о своем счастливом билете.

Для остальных эти последние его приобретения были деньгами от продажи старинной московской квартиры его скончавшегося дяди.

Кто не верил, это было его дело.

… Да, – вздохнул друг, допивая вторую кружку и глядя в окно кухни на серые из силикатного кирпича, стены домов нового микрорайона, – раскрасить бы надо!

– Это ты строителям скажи! – привычно возразил Николай.

– Знаем мы этих строителей. – друг с очередным вздохом допил кружку.

Ночью Николай не спал.

Ему представлялись стены домов его микрорайона не покрашенными, а покрытыми живописной росписью пейзажа, сказочных сюжетов, сюжетов из звездных войн, словом, не стена, а настоящие художественные полотна.

Шедевр архитектурной мечты, который он не видел не только в своем городе, но и ни в каких других городах, включая иллюстрации в профессиональных журналах.

Сам все не сможет. Надо бы пригласить знакомых художников, дизайнеров…

Потом он зачем- то начал считать, во сколько это все может обойтись. Строительные леса, москитные сетки для укрытия стен во время работы, краска по кирпичу, защитное покрытие…. Да и ребятам – художникам что-то заплатить надо!

Домов пятнадцать штук, да еще общественный центр. В уме начал вычислять площади…

Получилось на круг не меньше тридцати миллионов. Н-да!

А потом вдруг с каким-то озарением понял – да это же он всерьез считает свои расходы!

Потому что сделать это можно только на его деньги.

И так же неожиданно понял, что дело жизни – это оно! Главное дело его жизни, то, что останется после него. Ну, если не вечно, как картины великих мастеров, то на долгие годы.

Вот те на! Ничего себе пиво попили!

Следующая резанувшая его мысль была: “Так это же я думаю о моих деньгах!”

К такому открытию он был как-то неподготовлен – деньги лежали на его счете – и, да! они были еще не нужны, но это были его деньги!

…. Дня три он мучился раздвоением личности: одна личность кричала ему – вот оно, дело твоей жизни, твой след в истории! Другая кричала: ты что, с ума сошел! Такие деньжищи! Оно тебе нужно!

Судьбу, как и положено, решил третейский судья – весенним вечером они сели с тем же другом за изрядным количеством бутылок пива.

Другу было легко – это были не его деньги.

– Суди сам, – говорил друг, – эти деньги все равно бездарно прогуляешь. На жизнь тебе хватит и зарплаты. На всякие радости – ты оставил десять миллионов! Это шерсть должна из ушей лезть, чтобы их потратить1 А остальное или профукаешь, или у тебя их раздербанют! Или, Коля, прямо скажу тебе – убьют тебя! Вот бандиты пронюхают, убьют!