Сергей Монастырский - Счастливая несчастная жизнь. Сборник рассказов

– Ты им что -ли скажешь? – струхнув, спросил Савушкин.

– Дурак, ты Коля! – обиделся друг. – Тридцать миллионов в карман не спрячешь!

Но больше всего Николая грела мысль, что вот он, этот шанс! И память о своей жизни оставлена, и перестать мучиться!

Была, не была!

И Николай решился. Конечно, он был не так наивен, все-таки в этой области он был профессионал – знал, как такие дела делаются.

Первым делом пошел в управляющую компанию. Управляющий долго и молча слушал. Молча – потому что понял: перед ним сидит городской сумасшедший! А с сумасшедшим нужно быть осторожным – может и зарезать! Если что не по нему.

Спасение было в одной короткой фразе. И управляющий ее с осторожностью сказал:

– Денег нет!

И для убедительности добавил:

– Дворнику, и то нечем платить!

– Денег я не прошу! – не понимая, где находиться, пояснил Савушкин, – Не думайте, что я бредовую идею говорю. Я все просчитал – уложимся в тридцать миллионов…

Управляющий вжался в стул. И стал озираться по сторонам. Но в помещение домоуправления в этот час никого не было.

Пришлось немного откровенно рассказать обо всем. И даже показать некоторые эскизы в компьютерной графике.

– А что! – в конце рассказа облегченно вздохнул управляющий, – Дело конечно неслыханное, но мне нравится! Убытка никакого! Только чтобы все было, как положено, по договору!

– Само собой! – согласился Николай.

– Но главное не в этом, – управляющий поднял вверх указательный палец, – нужно согласие собственников квартир.

– А сколько их? – спросил Савушкин.

– Да больше двух тысяч, – вздохнул управляющий. И успокаивающе добавил:

– Но по уставу нужно две трети…

***

Наконец, с формальностями было покончено. К этому времени Николаю удалось привлечь к своему проекту пятерых художников – молодых ребят из немногочисленных заведений культуры своего города. Мало кто из них верил, на самом деле, в эту затею, но за пятьдесят тысяч, почему бы не постараться?

На большее Николай пока не замахивался. Распределил так – один подъезд – один художник. Со своим сюжетом.

Подъездов было пять. Обратную сторону дома и торцевые стены решили выполнять вместе, по общему сюжету.

Было начало мая, и потому всех объединяла одна тема – весна.

Пока рабочие городили леса, создали эскиз.

Николай взял отпуск.

Через месяц по всем стенам дома от первого до последнего пятого этажа цвели вишни, осыпали свои лепестки яблони, росла на пригорках молодая трава, гуляли между цветущими деревьями девушки, выгуливали собак, и дети ловили сочками майских жуков.

Дом был хорош! Когда художники убрали свои москитные сетки, и рабочие разобрали леса, вокруг него постоянно толпился народ. Не только местные, прослышав о чуде, приезжали специально из города.

Приехал и главный архитектор города. Он со свитой походил вокруг дома, поцокал языком. Потом отвел Савушкина в сторонку и почти ласково спросил:

– А кто разрешил?

– А что нужно было спрашивать? – делано удивился Николай.

– Ну, ты же архитектор! Не первый год проекты подписываешь!

– Сам подписываю, никого не спрашиваю….

– А как ты думаешь, для чего нужен главный архитектор?

В общем, потащил он Николая на выволочку к Мэру.

Мэр внимательно разглядывал фотографию дома.

– Красив, – наконец, сказал – И что, весь микрорайон таким будет?

– В том-то и идея, – начал Николай и рассказал о своих затеях.

– Молодец! – похвалил мэр. И процитировал Маяковского:

– Здесь будет город-сад!

– А в чем проблема? – спросил он главного

– Так ведь без согласования! –

– А ты бы не согласовал?

Главный внимательно посмотрел на мэра, видимо, чтобы не ошибиться с ответом, и как-то вяло пробурчал – Может быть и согласовал.

– Ну вот и согласовал! – констатировал мэр. И обратился к Николаю:

– Знаешь, что? Надо бы побольше сюжетов о наших достопримечательностях, может даже одну стену портретами знаменитых горожан!....

– Ну, это вы на доске почета рисуйте! – съязвил Николай.

– Ну, ты и хам! – удивился мэр, но удивился как-то одобрительно.

…. Художников не хватало. Вернее, можно было обойтись и этими силами, тем более, что прибавилось три человека. Но тогда работа растянулась бы на годы. А впереди зима.

И Николай бросил клич в соц.сетях.

Неожиданно это имело успех. Предложения от молодых ребят сыпались просто градом.

Тогда Савушкин организовал нечто вроде конкурса. Каждому кто обращался, предлагали прислать свой эскиз. На любую тему, в любом стиле. Стен-то хватало.

Через две недели Николай отобрал двадцать семь ребят. Николай обговорил об условиях, он оплачивал ночлег в городской гостинице. Тысячу рублей в день на еду. И все. Никакого гонорара! Сочтемся славой!

– Пойдет! – ответили авторы. Им казалось прикольной сама идея.

И то, что, как обещал Николай, их фамилии и подписи останутся под картинами.

Новый десант приступил к работе. Более интересного времени в жизни Николая не было. Стены домов расцветали разными красками. И живописными сюжетами. Ну, как водиться, были продолжением времена года. Один из домов стал осенью, другой зимой, третий – жарким и ярким летом. Был дом в Московском стиле, был в русском фольклорном, совсем оригинальный: по стенам которого слово «счастье» было написано на всех языках мира….

От новых идей не было отбоя. Появились международные дизайнеры, прослышавшие об этом чуде, и предлагавших свои услуги по оформлению газонов в стиле каждого дома, скульптуры, намеренные разместить свои оригинальные композиции, то на стенах домов, то на газонах…

Николай принимал все, но условие ставил одно:

– Пожалуйста, но бесплатно!

Совсем бесплатно все же не получалось, гонорары не получил никто, но материал для скульптурных композиций, землю и насаждения для газонов приходилось покупать.

Деньги, предусмотренные сметой, стремительно таяли.

– Ничего, – утешал Николая друг, – шедевр нужно довести до конца!

Пришлось залезть и в те десять миллионов, которые Савушкин оставил для себя.

Вскоре кончились и они.

Но за то – что это было за чудо!

На огромной поляне, окруженной березовым лесом, стоял сказочный город с цветными живописными домами, изумительным ландшафтным дизайном, необычными скульптурными композициями!

По дорожкам и улицам этого счастливого города ходили счастливые люди, темных тонов не было в этом счастливом городе.

Хотя никто не знает, что за жизнь идет за стенами этих ярких и непременно счастливых домов?! Но это уже от Савушкина не зависело.

И, потому на глухих торцевых стенах этих домов художники в виде веселых композиций изобразили сами себя, увековечив каждый именем и фамилией.