Жанна Кушнир - О чём говорят женщины

Однажды, вернувшись с работы, я нашла на полу разбитый вдребезги кактус. Перевесив самого себя, он свалился с подоконника. Собирая веником зелёные ошмётки, я всё-таки немного грустила об этом вредном, гордом, так и не покорившемся мне зелёном чудовище…

Вы когда-нибудь паниковали? Вот так чтоб всерьёз, с колотящимся сердцем, перехваченным дыханием, с единственным порывом – бежать, и жуткой мыслью – я здесь сдохну! А если всё это да ещё внутри шкуродёра – вот вам и классический приступ клаустрофобии. А, казалось бы, ничего не предвещало…

Какое-то время тому назад мы с мужем увлекались исследованием местных пещер. Ну невозможно, живя на Урале, не шастать по горам. А шастая по горам, рано или поздно вы обречены наткнуться на эти таинственные порталы в неизвестность – пещеры.

Их тут много… Разных: проходимые и частично проходимые; легкодоступные и такие, в которые лучше не соваться без подготовки и оборудования; сухие и жутко грязные, выбираясь из которых обтекаешь жидкой глиной; с подземными озерами, наскальной живописью и летучими мышами в анабиозе… О да, у нас тут есть из чего выбрать. Есть пещеры, по которым можно ходить в полный рост даже не нагибаясь, а есть те, в которых всё время куда-то ползёшь или протискиваешься, застревая разными частями тела, пещеры с огромными залами, в которых свет фонарика едва дотягивается до потолка, и камерные и уютные, как монашьи кельи… Летом из них тянет мёртвым холодом и лёгкой жутью, зато зимой внутри любой из них всегда теплее, чем снаружи…

Это была Сухая Атя. Как утверждает всезнайка Википедия, самая длинная подземная полость Челябинской области. Пещера, в которой есть почти всё, что может заинтересовать чокнутых спелеотуристов. Пещера с приставкой «самая»: самая длинная, самая грязная, самая интересная… Нет, это не была моя первая пещера, и даже не вторая или третья. Я уже кое-что о себе знала, знала на что могу рассчитывать и чего стоит опасаться. В общем, Сухая Атя меня не пугала. Когда Серега, приведший нас в Атю, сказал, что начинается она с 20 метрового шкуродёра, я даже не напряглась. Ну что, я по-пластунски что ль не ползала?! – я вас умоляю…

Я ползла третьей, упираясь в пятки впереди ползущего. Сразу за мной полз муж. И вот тут, похоже, пора объяснить, что же такое шкуродёр. Шкурник, или шкуродёр – это очень узкий тесный лаз. Эти двадцать долбанных метров ты ползёшь только вперед, только вперед, потому что у тебя нет пространства ни справа, ни слева… Но самое страшное, что его нет и сверху. На мне была каска, и я скребла ей потолок. Ты не можешь ни ускориться, ни остановиться, ни развернуться, ни сгруппироваться, ни даже поднять головы… Ты распластана и сдавлена со всех сторон сразу, и всё что тебе доступно – это мучительно медленно ползти, утыкаясь лицом в чьи-то пятки, и изо всех сил пытаться не паниковать…

Меня накрывало постепенно… В какой-то момент я дёрнулась и больно ударилась головой. И вот тут это случилось. Я чётко помню, как меня затопило волной ужаса, как бешено заколотилось сердце, как перехватило дыхание, как всё тело напряглось в порыве – бежать. Где-то почти на грани сознания я тут же поняла: «Ты сдохнешь здесь, если не остановишь это».

Бежааать!!!

Нет, стой, некуда!

БЕЖАТЬ!!!

Ты разобьешь голову! Сосредоточься! Дыши! Это всего 20 метров-сколько это? СКОЛЬКО ЭТО?!!! В тебе метр семьдесят, значит где-то 10—11 тебя. Половину ты уже проползла. Ты сможешь. Считай. Не поднимать головы! Два… Не поднимать головы! Три… Вдох… Выдох… Четыре…

Я справилась. Я выползла в грот, в котором смогла наконец выпрямиться, и тихонько осела на глину. Отдышалась, восстановила сердцебиение и догнала остальных. Никто ничего не заметил…

А дальше была волшебная, чудесная, жутко мокро-грязная Сухая Атя…

Выползая, я подстраховалась, оставив пространство и впереди себя и сзади, но даже и это не понадобилось. Оказалось, что когда ты выползаешь, почти сразу же тебе маячит свет на выходе. И с этим светом впереди тебе уже совершенно не страшно…

Это был непростой год. Мама была уже на обезболивании, а я измотана до состояния зомби. Выручила систер: как-то уладив со своим начальством, она приехала посидеть с мамой, а нас с мужем выпнула к морю. Мы тут же умчались в любимую Абхазию. Из того отпуска я привезла одно из самых ярких воспоминаний…

Я лежала на гальке Гагры и любовалась спускающимися с неба парапланами. Три мелких точки в небе постепенно превращались в яркие цветные купола. Они кружили над пляжем словно танцуя. И приземлялись каждый раз где-то неподалеку. Инструктора отстёгивали от себя ошарашенных клиентов и исчезали.

– Слушай, а может, тоже прыгнем? – выдала я в качестве бреда.

– Не вопрос, – как был, в трусах и сланцах, муж свинтил куда-то за горизонт.

Вернулся часа через два радостно-возбужденный: «Прикинь, там очередь, нас записали только на день отъезда. Прыгать будем с утра. Взяли предоплату, если откажемся, денег не вернут». До нашего отъезда оставалось что-то около недели. И всю эту неделю, глядя на цветные точки в небе, я думала: «ну и чёрт с ней с этой предоплатой. Я же не всерьез это ляпнула! Я пошутила. Я не буду прыгать! Не буду! НЕ БУДУ!»

В день икс я была спокойна как слон. Мы пришли на место оговоренной встречи, загрузились в фургончик и поехали в горы. Поднимались долго, около часа. Ребята – инструктора всю дорогу весело травили байки, развлекая нас и явно запугивая. На месте же стали собраны и деловиты. Разложили по склону купола, разобрали каждый по клиенту. Моего звали Виктором.

Мы выслушали инструктаж. На нас надели оборудование. Виктор сам затягивал на мне какие-то ремни, проверял пряжки. Под конец водрузил на голову каску. Я улыбнулась про себя, с полутора тысяч прыгаем, вот эта касочка прям спасет если что, ага. «В ней рация, будем друг друга слышать», – прочитал мои мысли инструктор.

Первым ушел муж. Разбежавшись со склона они исчезли в молоке тумана. На горе сидело облако.

Мы с Виктором стартовали вторыми. Несколько раз он повторил мне: «Как только скомандую – бежим. Изо всех сил. Будет тяжело, но надо бежать, поняла?» – я кивнула в ответ.

Ленточка-флюгер, привязанная на столбике, ожила и натянулась. «Готова?» – услышала я в ухе. – «Побежали!». «Бежим! Бежим! Бежим!» – верещит мне в ухо инструктор.

Я бегу. Ну как бегу, как в замедленной съёмке: шааааг, второоой, трееееетий. Ощущение, что тащу трактор, не иначе. Раскрывающийся купол тянет назад не хуже паровоза. В какой-то момент земля медленно уходит из под ног, я перебираю ими в воздухе. «Можно сесть», – командует в ухе Виктор. Вытягиваю под попу ремень, устраиваюсь. Летим…