Людмила Миловацкая - Московские созвездия

Серёже сачок не достался, а поймать бабочку руками – ох как непросто. Надо здорово постараться. Он огляделся по сторонам. Вот белыми крыльями машет капустница. Только-только опустится на цветок и раз – снова поднялась. Шоколадницы и «павлиний глаз» встречались реже, поймать их считалось большой удачей. И вдруг – сердце на минуту замерло! – прямо у его ног, на краешек желтоглазой ромашки опустился «адмирал». Да-да! Эту бабочку не спутать ни с какой другой: красные полосы на чёрных крыльях – точь-в-точь как лампасы у адмирала флота. По краям передних крылышек – белые точки, а в самом углу задних – голубые пятнышки. Затаив дыхание, он сложил ладони лодочкой, нагнулся и… эть! Бабочка вспорхнула, Серёжа погнался за ней и незаметно для себя оказался в чаще леса. Понял это потому, что вдруг обступила его глубокая тишина. Ребячьих голосов и окриков воспитателей не было слышно. Гулкие удары собственного сердца подчёркивали глубину безмолвия. Серёже стало не по себе.

Но через минуту всё вдруг изменилось: сначала он услышал шум ветра в высоких елях и шелест листьев. Послышалось жужжание шмеля и стрёкот кузнечиков. А потом со всех сторон зазвучали птичьи голоса. Большущая бабочка села ему прямо на плечо, отдохнула немного и слетела на пирамидку иван-чая. Серёжа не успел хорошенько присмотреться к бабочке, как перед глазами промелькнули здоровущие стрекозы. Их прямые полупрозрачные крылья радужно переливались на солнце, неторопливый полёт напоминал торжественный строй аэропланов на параде.

Недалеко упала сосновая шишка. Серёжа закинул голову вверх, чтобы увидеть верхушки елей. Стволы деревьев уходили вверх, на некоторых ярко зеленел мох, а самые старые и толстые были облеплены серыми нашлёпками лишайника. На верхушках ёлок гроздьями висели здоровенные медные шишки.

Сцепив пальцы рук и приоткрыв рот, Серёжа стоял неподвижно, медленно и внимательно осматривался вокруг. Казалось, он очутился в зачарованном царстве. Лес был живым, он дышал, говорил, завораживал своими красотами.

Боясь спугнуть очарование, Серёжа малость передохнул, осторожно переступил с ноги на ногу и продолжил осматриваться.

Окаймлённая деревьями поляна расстилалась круглым пёстрым ковром. Серёжа поддался искушению и со всего размаху плюхнулся в высокую пахучую траву. В самом низу кипела жизнь: копошились мелкие козявки, деловито спешил куда-то в своей красной форме жук-пожарник, мохноногий шмель основательно устроился на розовой кашке, на серебряной нитке, словно маятник в часах, качался паучок. А вот сразу три кузнечика, а вот улитка.

– Улитка, улитка, высунь рожки, – шёпотом пробормотал Серёжа.

Чтобы лучше рассмотреть домик-раковинку, нагнулся ниже и заметил землянику. Она успела покраснеть только с одного боку. Раздвинув рукой тёмно-зелёные заросли листьев, увидел целую россыпь спелых алых ягод. Срывать их не торопился. Вдоволь налюбовавшись краснощёкими красавицами, к чему-то прислушался и лишь потом, словно получив разрешение, осторожно снял и положил в рот налитую душистым соком ягодку. Потом ещё, и ещё одну…

Воздух вокруг и руки терпко запахли земляникой. Кругом царили мир и покой. Серёжа вдруг понял, что лес его принял, и он сам, и его сердце – часть это огромного тайного неизведанного мира. Отныне и навсегда – это его личная, сокровенная тайна. Жаль, что рассказать о ней он никогда никому не сможет, даже маме. И не потому, что не хочет, а потому, что не знает подходящих слов, а без них кто его поймёт… Разве что Оленька. С ней легко говорить и молчать. Однажды они долго-долго сидели на лавочке, и за всё время произнесли лишь несколько слов, всё остальное было понято и без них.

Вспомнив о девочке, Серёжа тяжко вздохнул, перед глазами всплыл вчерашний день. Воскресенье, долгожданный родительский день. Ко всем ребятам приехали родители, бабушки и дедушки. Ко всем, кроме Оли. Дина Львовна как могла успокаивала девочку, объяснила, что наверняка у родителей очень важные дела, и наверняка они навестят её в середине недели… Конечно, дети тоже не оставили Оленьку без внимания. Её угощали привезёнными сластями, баловали разными словами… Но разве заменить конфетами и словами встречу с родителями? С болью в сердце припомнилась одинокая фигурка девочки с букетиком незабудок в руках. Незабудки… цветы памяти. Эх-эх… У Оли такие красивые и весёлые родители. Почему они не приехали?

Серёжа снова тяжко вздохнул и вдруг разом решил: надо как-то поддержать девчонку, например, преподнести подарок, не какую-нибудь конфету, а что-нибудь настоящее, необычное. Он огляделся вокруг – вот шишка. Серёжа поднял её, поднёс к носу. Шишка пахла смолой, зеленоватые чешуйки прилегали друг к другу так плотно, что не разлепить – красота! А вдруг Оленьке она не понравится? Может быть, какой-нибудь необычный цветок, или целый букет цветов, или букет из земляники?! Пять белоснежных лепестков вокруг яркой жёлтой сердцевинки, тёмно-зелёные резные листья и алые ягоды – красиво! Но рвать землянику со стеблем не годится: из цветков могут вырасти новые ягоды, а они такие яркие, радостные, душистые… Тут же вспомнилось, как в подобных случаях поступали девчонки. Надо признать, порой и они горазды на выдумки. Набрав целую пригоршню земляники, Серёжа сорвал длинную травинку и начал нанизывать на неё ярко-красные бусины. Себе позволил съесть только те, что выбивались из строя, нарушая ровную линию бус.

Прежде чем отправиться в обратный путь, он обернулся к лесу и, слегка поклонившись, прошептал:

– Спасибо.

Полузаросшая тропинка очень скоро вывела его к месту стоянки. Ребята всё так же неугомонно носились по поляне. Яркие платья девочек и разноцветные носочки пестрели в траве как диковинные цветы.

Дина Львовна и нянечка не спеша собирали с земли одеяло. К счастью, Оленьку не пришлось долго искать. Она одиноко сидела в тени большого дерева всё с тем же букетиком цветов. Чтобы как-то начать, Серёжа откашлялся и спросил:

– Что это у тебя за цветы? Незабудки?

– Незабудки. А вот эти маленькие розовые называются часики.

– Понятно… Скучаешь по родителям? Ничего, вот увидишь, они скоро приедут.

Серёжа осторожно посмотрел на девочку и вздохнул. Все умные и добрые слова, которые могли бы утешить Оленьку, вдруг вылетели из головы. Не глядя на неё, он молча протянул сложенную вдвое красную ниточку ягод.

– Что это?

– Земляника.

– Это всё мне? А ты?

– Я уже этой земляники во как объелся! Там на лужайке знаешь её сколько! Лес мне разрешил собрать ягоды, – сказав так, Серёжа опасливо посмотрел на девочку.