Андрей Глауберманн - Дом моего солнца

Теперь мы говорим: Я – по сути, это не то, чем человек был, это неважно. Я – это то, что другие люди сложили о тебе, как добрая память, как то, что они инвестировали в тебя. С этим новым Я тебе дальше жить. Когда ты вновь придёшь на Землю, это будет твоё обновлённое Я, которое будет твоим имуществом, его тебе предстоит потратить, чтобы, вновь умерев, оставить о себе добрую память и заново обрести самого себя после смерти. Обновление Я не случается однажды.

Попав в царство тьмы, Христос потерял память о своём божественном происхождении. Но эта память сложилась вновь из-за того, что остались люди, которые в притче упомянуты, как «работники Отца». Это ученики, Мария, мать, которые продолжали жить на Земле в скорби о потерянном учителе, друге и сыне. В притче эта часть опущена, там нет описания того, как к блудному сыну вернулась память о его происхождении.

Евреи – первый случай в истории человечества, когда рабы добровольно вышли из рабства. Это праздник еврейского Песах – выход из Египта. Сын еврейского народа Иисус Христос – это первый случай в истории человечества, когда человек вышел из рабства Князя Тьмы после смерти. Это христианский праздник Пасхи, воскресения из мертвых.

Дальнейшая канва притчи пронизана светом. Сын принимает решение вернуться к отцу, решение покаяться перед отцом, решение работать у Отца. Он отправляется в путь, навстречу любви. Отец встречает его с распростертыми объятиями и говорит: «Твой брат был мертв и вернулся к жизни» – это единственное прямое указание на судьбу Христа, потому что в истории самого Христа нет упоминания о его собственной смерти, лишь о трудностях, постигших в отдаленной стране.

Какова связь этой притчи с притчей о неверном домоуправителе? В той притче звучат слова хозяина: «Сыны, живущие земным смыслом, в своем роде умнее сынов света». В притче о блудном сыне у Отца есть другой сын, который является прототипом Сына Света. Блудный сын – сын, живущий земным смыслом. Он умнее, в его честь Отец устраивает пир. Сын Света – нерожденная сущность, отказавшаяся от инкарнации (рождения на Земле), отказавшаяся от распутной жизни и обвиняющая Христа в его похождениях с блудницами. Сын Света – это Люцифер. Его единственная проблема – слишком сильная преданность Отцу. Люцифер, также как и «один из жителей страны», Князь Тьмы – два противника развития человека, оба присутствуют в этой притче. Притча раскрывает глубже, чем же жизнь земным смыслом лучше бесконечного наслаждения пребывания в лоне Отца, о чем также намекает притча о неверном домоуправителе.

Смысл этого блаженства раскрыт в притче о блудном Сыне. Младший сын – миротворец. Он возвращается, неся в себе целый мир, и его возвращение превращается в праздник нового мира. Конечно, он любим отцом, как и любой другой сын. Но любовь – это фон притчи о блудном Сыне. Ее ключевой эпизод – это трудный путь восстановления памяти, путь решений и путь к отцу. Все эти эпизоды говорят о внутренней работе, о обретении самого себя, и поэтому это притча о молитве.

В фильме «Английский пациент» есть эпизод, где главный герой, прощаясь с другом, который потом по сюжету застрелился, говорит: «Бога нет, но я надеюсь, кто-нибудь о тебе позаботится», – намекая, чтобы тот нашёл себе спутницу жизни. Это прощальное пожелание другу – тоже своеобразная молитва человека, который не верит в Бога. Необязательно быть христианином, чтобы нести в себе импульс Христа, откровение Христа. Путь восстановления, который проделал главный герой, сам по себе есть путь Христа. Он исполнил его из сил, которые в нем были запечатлены дружбой с этим человеком и любовью с замужней женщиной. В момент этого диалога в нем живут оба чувства. И он понимает, что он хочет поделиться со своим другом тем, что живет внутри.

Он чувствует что-то настоящее, нечто сейчас в своей душе (надвигающая вой на – это шелуха, это не важно), и его друг тоже нуждается в этом переживании для самого себя, чтобы иметь тоже иметь возможность обрести самого себя позднее. Он обращается к нему с пожеланием обрести любовь, которая поможет ему потом пройти через кризис Я. «…пусть кто-то позаботиться о тебе (женщина)»

Блудный сын не возвращается к отцу с мечом. Миротворцы – это не те, кто вооружён и сдерживает конфликты, играя мускулами. Эта пошлая интерпретация даёт основание людям претендовать на какие-то индульгенции в виде прощения или посмертного пребывания в раю – фантазия безгранична. Миротворцы несут в себе зрелые решения, они находят в себе силы идти вперед, сохраняя им верность, проходя через испытания жизни и не превращаясь в стадо свиней, обеспокоенных собственными бесконечными потребностями наслаждения.

Молитва – это путь обретения стройности внутри самого себя, состоящий из переживаний жизни и поиска собственной точки отсчета, откуда возможно развитие. В фильме герой исповедует концепцию, которую он и пытается донести до своего друга: не только молитва, не только внутренняя дисциплина, не только дружба – всего этого недостаточно, чтобы обнаружить внутри себя зачатки будущего. В жизнь должна прийти настоящая любовь. Без нее жизнь неполноценна, бесплодна. В конце концов, он оказывается прав. Драма в том, что друг-мусульманин окажется слаб и совершит самоубийство, мотивированное подозрениями, что Английский пациент пройдя через потерю памяти, – гораздо более серьезное испытание, обретет себя заново.

Блаженны терпящие преследование из-за того, что служат высшей жизни;

Царство Небесное пребывает в них.

Среди ранних христиан во II–III веках н. э., еще до того, как христианство стало в IV в. официальной религией Римской Империи, получила распространение «явка с повинной» в полицейские участки. Христиане были преследуемы. Христианином было быть запрещено. Если кого-либо изобличали, его ждала мученическая казнь. Большинство христиан вынуждены были вести подпольный образ жизни. Но кому-то пришла в голову такая трактовка одного из блаженств, что, собственно, мы – христиане, мы и являемся носителями высшей жизни. И если нас за это будут еще и преследовать, то счастье нам, ибо, как сказано же, «Царство Небесное в нас». И поэтому толпы христиан, позабыв об опасности, стали являться к римлянам, заявляя о том, что они христиане, и ожидая мученической смерти, чтобы «пострадать за веру».

Мотив этот потом Фёдор Михайлович Достоевский раскрывает в романе «Преступление и наказание», когда следователь, общаясь с убийцей и имея на руках признательные показания одного фанатичного персонажа, говорит ему, что, по совести, этот самоназванный убийца не спасает ни себя, ни его, настоящего убийцу, беря на себя чужую вину. Он просто фанатичный глупец, стремящийся к неизведанному и неосуществимому. Следователь же искал лучшей участи для самого убийцы и призывал его поступить по совести: чистосердечное признание и раскаяние.