Андрей Пушнин - Великий Наблюдатель. Часть 1

Лита как и все, работала на фабрике двенадцать часов в день без выходных. Плюс общественная нагрузка в совете ячейки по партийной части. Это ещё три-четыре часа ежедневно. Плюс учёба на ночном факультете единой истины. Плюс ежедневное разъяснение гражданам единой истины на внезапных ночных квартирных визитах. Времени оставалось только либо коротко поспать, либо быстро перекусить. То есть приходилось выбирать одно из двух.

Однажды от усталости и от недосыпа она заснула на ночном партсобрании, когда с восьмичасовой речью выступал заместитель высшего председателя рабочего округа. Сестра-близнец, которая сидела на партсобрании рядом, испугалась, что их перепутают и подумают на неё, и сразу написала донос куда надо. В тот же день приехали люди откуда надо и увезли всех сестёр-близнецов, особо не разбираясь, кто конкретно заснул на партсобрании. Увезли всех шестерых, даже и тех, кто тогда был в смене на заводе и не мог быть на собрании. И вечером всех бы сразу и задушили, но заступился отец, тот самый заместитель высшего председателя рабочего округа, на выступлении которого Лита заснула. Он по-прежнему очень любил свою Литу и ему удалось смягчить приговор – удушение заменили на 115 лет тюрьмы.

Тюрьма была подземной и находилась на острове в арктическом районе, где температура воздуха никогда не поднималась выше минус 60. Вокруг только лёд, ветер и тьма. В тюрьму на глубину два километра вела только одна шахта. В случае возможных беспорядков среди заключённых охрана просто выключала насос, который закачивал воздух на глубину и через два часа все задыхались. Поэтому беспорядков и побегов никогда не было.

В подземной тюрьме не было построенных зданий. Были только выдолбленные в километровом гранитном слое узкие проходы и камеры. Их долбили сами заключённые, когда становилось тесно от вновь прибывающих сверху или заканчивалось место для захоронения умерших. Тюрьма была тяжёлым каменным миром, всё делали из тяжёлого гранита: мебель, посуда, хозяйственная утварь, инструмент. Простая ложка весила около пяти килограмм.

Отца человека в кепке звали «Вилен» – это был каменный гость, который безумно любил Литу, и которого она жалела и любила за его сильные как у её отца руки. Она часто пела каменному гостю красивые песни о счастье, о любви, о разлуке. Он шептал ей: «Лита, ты мой ангел! Я могу любоваться твоей хрупкой неподземной фигуркой вечно, могу вечно слушать твои песни, я самый счастливый человек под землёй.» Он рыдал от раздирающей его душевной муки: «Лита, ты убийца дьяволов! Я пришёл из-под многокилометровых подземных глубин, где есть только чудовищное давление, тьма и раскалённые потоки, чтобы выполнить волю моего любимого отца, которого в ваших людских легендах именуют «Дьявол». Я должен был уничтожить мир на поверхности, и, поверь, мне бы это легко удалось всего за пару дней. Но я встретил тебя и полюбил, даже не зная, что есть такое чувство! Ради любви к тебе я предал своего отца, я отверг его волю. Пусть твой мир живёт, пока живёт любовь в моём сердце, а она будет жить вечно.»

Он умер от того, что его каменное сердце смягчилось от любви и нежности к Лите и стало чужеродным огромному каменному телу. Умирая у неё на руках, он заплакал первый раз в жизни. «Я умираю, но я счастлив, потому что я вижу тебя, Лита, моя любовь, прости и прощай навечно.» – он умер счастливый с именем любимой на губах. Скоро Лита родила от него сына, которого в память его отца назвала «Виленин», он был сыном «Вилена».

Детей в подземной тюрьме было мало, никто из них не доживал даже до трёх лет. Виленину исполнилось 19 лет. И до 19 лет он никогда не поднимался на поверхность, никогда не видел солнца, деревьев, рек. Единственной его мыслью и чувством была абсолютная всепожирающая лютая ненависть ко всему и всем, кроме матери – её он любил, защищал и всегда слушался.

Ещё трехлетним ребёнком Виленин научился прогрызать ходы в граните. Он двигался как червь, прогрызал камень зубами и отбрасывал обломки из-под себя руками. Питался от также камнями, поэтому недостатка в пище у него не было. Часто Виленин убегал от мамы на глубину – просто рыл ход вниз пока не надоедало. К 15 годам он нередко опускался таким образом до раскалённого земного ядра. Там на него в потоках плазмы и лавы набрасывались сразу сотни огромных чешуйчатых огненных тварей, состоящих по большей части из зубов и когтей. Эти чудовища были величиной с футбольное поле, двигались молниеносно, изрыгали из многочисленных пастей плазму и яростно пытались его разорвать. Виленин легко хватал их и забавлялся с ними как кот с мышкой прежде чем сожрать. Но на вкус они были не очень. «Вилеша-а-а-а! Где ты-ы-ы-ы? Домо-о-о-ой! Пора ужина-а-а-а-ть!», – это мама заботливо звала его домой. Услышав сквозь многокилометровую каменную толщу, как мама зовёт его домой на ужин, он нежно целовал в шипастые животики и отпускал огненных тварей и немедленно возвращался домой.

С людьми у Виленина отношения не складывались – мешала его лютая ненависть к ним и их дикий перед ним страх.

«Вилеша, ну зачем, скажи, ну зачем, ты убил вчера этих сорок несчастных уголовников?! Они же даже не приближались к тебе, что они могли тебе сделать плохого?! Они же сами боятся тебя пуще чёрта, не к ночи будь помянут.» – Лите было их искренне жалко. Виленин стоял босиком на холодном гранитном полу перед мамой с виновато опущенной головой и сам готов был горько заплакать. «Ну мама, я услышал будущие чёрные мысли, одного их них. Через два года он подумает изнасиловать женщину в соседней камере, другие недостаточно быстро и твёрдо ему объяснят, что это плохо, а кто-то их них вообще подумает, что это не его дело. Я просто спас их от будущих чёрных мыслей. А мысли рано или поздно приводят к действиям, поэтому лучше вычищать мысли как можно раньше. Это же просто чистка.» Виленин мог слышать мысли любого живого существа. И будущие мысли в том числе.

Виленин мог убивать руками, ногами, зубами, языком, кончиком волоса. Он мог убивать даже просто одним словом или взглядом. Он научился убивать на любом расстоянии любое количество живых существ мгновенно одной мыслью. Ему ничего не стоило уничтожить всё человечество за одну секунду.

Благодаря «чистке» Виленина скоро в подземной тюрьме в живых остались одни святые, чистейшие люди. Тюрьма превратилась в храм любви и мудрости. Заключённые благодаря просветлённости всё чаще покидали физические тела в медитации и уходили сразу в духовный мир. Администрация на поверхности как-то узнала об этом, и к святым зекам стали спускаться высшие партийные чиновники за мудрым советом и просветлением. Но это было опасно, так как Виленин мог почувствовать в них малейшую нечистоту и сразу убить словом или мыслью. Поэтому партийные чиновники перед визитом год-два интенсивно готовились, очищали сознание, медитировали, практиковали бескорыстие, любовь, смирение, всепрощение, отреченность. Поскольку этим занимались высшие руководители страны, которые одновременно продолжали руководить тоталитарным государством, то и жизнь страны стала быстро и сильно меняться.