Олег Беликов - От Я до А

Еще зыко было пострелять пластилиновыми шариками через трубочку. Насте Ватуевой, которая сидела на первой парте, как-то наплевали таким макаром полную прическу. Ей даже потом пришлось стричься почти на лысо, а ее мама приходила в школу разбираться. Был жуткий скандал. Этим страшным в своей липучести оружием доставалось не только одноклассникам. Однажды Денис Кузенков умудрился влепить катышек в лобешник Семядоле. Конечно же он целился не в нее. Но этот его промах имел печальные последствия для каждого. Трубки вместе с боеприпасами изъяли у всех поголовно после жесточайшего шмона, положив конец этой безобразной слюнявой вакханалии.

А тот же Кузенков однажды приволок в школу водку, спрятав чекушку во внутреннем кармане форменного пиджака. И давал всем желающим отхлебнуть через трубочку. Желающие, среди которых оказался и я, подходили к нему по очереди и с опаской втягивали в себя жидкую гадость, кашляли, давились, но с мужественным и довольным видом отваливали в сторону, уступая место следующему будущему алкашу.

На картошке

Каждый год труженики сельского хозяйства нашей страны рапортовали о небывалых урожаях и рекордных надоях. И если с надоями они с грехом пополам как-то еще справлялись сами, то на уборку урожая приходилось привлекать огромные человеческие ресурсы со стороны. Любой и каждый советский человек от уборщицы до академика был обязан отбыть трудовую повинность в одном из многочисленных и вечно прогрессирующих колхозов. Но урожаи были настолько чудовищно огромными, что не справлялись и они, и тогда мудрые, убеленные сединами старцы-руководители посылали им на помощь десант из студентов и школьников. Трудились все эти работнички настолько ударно, что в стране в эпоху ее заката к чертовой бабушке практически нечего было жрать.

Довелось и нашей школе внести свою скромную лепту в повышение производительности урожайного труда. Учащихся из «писятпятки» посылали на уборку картошки или моркошки на Красавинские поля одноименного колхоза. Причем поля примыкали вплотную к постройкам и территории аэропорта «Большое Савино». Во время работы мы могли наблюдать за взлетающими самолетами. Идущих на посадку с открывающейся нам перспективы видно не было. И очень велико было искушение подобраться поближе к взлетной полосе и посмотреть на лайнеры поближе. Это же все-таки такая техника! Почти не изведанная нами тогда, таинственная и манящая.

На «картошку» мы ездили в течение трех-четырех лет подряд, каждый раз на стыке сентября и октября. Процедура поездки выглядела следующим образом. Каждому наказывалось принести из дома большое ведро, складной нож «на всякий случай» и авоську с едой и питьем. Обедали или перекусывали мы прямо в поле, у беспорядочно разбросанного урожая. Подвоза горячей пищи не было. Полагаю, организаторы мероприятия сильно на этом экономили, цинично эксплуатируя детский труд и предоставляя шикарнейшие условия этого самого труда. Мало того, что они не тратились на наше пропитания, так еще и не разрешали натур продуктом получить плату за старания. Получалось, что наши родители ежегодно спонсировали битву за урожай, а потом еще и покупали эти овощи у довольных таким раскладом колхозников. Господину Мавроди подобные аферы не снились даже в самых радужных и увлекательных снах.

На автобусах-развалюхах, набитых веселыми детьми и несчастными учителями до самого потолка, нас подвозили к краю бесконечного поля и выбрасывали в придорожную грязь. Немногочисленные учителя, руководящие процессом, быстро распределяли рабочие роли и нарезали участки стремительно грустнеющим деткам. Участок работы обычно был довольно прост – мы попарно шли по борозде, взрыхленной трактором, и собирали корнеплоды в мешки. Для улучшения результатов и подбадривания юных работников, руководители устраивали соцсоревнования. Которые, впрочем, мало помогали.

В один из годов всю нашу параллель бросили на стремительно замерзающую и гниющую в земле морковку. Как обычно мы прибыли на место, выгрузились и тоскливо принялись за дело. Морковка, достаточно крупная, ярко-оранжевая, крепко сидела в липкой влажной земле. Ботва была заботливо срезана и убрана заранее, поэтому приходилось буквально вгрызаться рукой поглубже в землю и выдергивать из нее овощ. Мы работали не слишком споро и сноровисто, а иногда, когда совсем надоедало, а конца работе не видно было еще и края, примерно половину морковин просто затаптывали сапогами в землю, ловко впечатывая их внутрь пятками. Собранные плоды загружали в мешки, которые потом подбирали едущие следом грузовики. Кто-то придумал очищать с морковок шкурку прямо с грязью, не утруждая себя ее мытьем, и кусал хрусткую сочную оранжевую плоть. На непродолжительное время почти все дети превратились в громко хрумкающих довольных кроликов.

Во время обеденного перерыва произошел инцидент, который через несколько дней стал одним из предметов разбирательства на классном собрании с участием всех виновников торжества. Мы преспокойно насытились, чем бог послал, и лениво валялись на мешках с урожаем, отдыхая и ожидая сигнала на продолжение работы. Некоторые дурачились, баловались и бесились.

Лядыч вступил в словесную перепалку с Наташкой Белых, и в какой-то момент градус их дружеской беседы настолько возрос, что Наташке пришлось спасаться бегством от взбешенного Коляна. Она неслась от него по кругу, центром которого была куча мешков с убранной к тому времени морковью. С мешков за погоней наблюдало десятка полтора благодарных зрителей. Лядыч, как один из самых лучших бегунов, стремительно догонял Наташку, но в этот момент в дело вступил третий участник – Оля Первина, которая засандалила Коляну в физиономию огромной морковиной. Таким образом, она, видимо, хотела заступиться за подружку и оказать ей посильную помощь. Лядыч, не смотря на боль в стремительно опухающей морде, резко развернулся и подскочил к Ольке, и выплеснул на нее всю свою бушевавшую слепую ярость, несколько раз ударив кулаками. Девочка, должно быть, позабыла древнюю мудрость – двое дерутся, третий не лезь.

До кровопролития дело все-таки не дошло, потому что к месту развлечения мгновенно прибежала Татьяна Николаевна и громкими ругательными словами, и устрашающими жестами погасила конфликт к вящему неудовольствию толпы. Она еще не знала, что эта локальная стычка была лишь невинными, чистыми и нежными цветочками. Настоящие спелые и сочные ягодки радостно ждали ее впереди.

Работа подходила к концу, и некоторые бригады-напарники уже преспокойно курили бамбук, героически выполнив дневную норму и поджидая нерадивых отставших коллег. Мальчишки, естественно, сильнее и выносливей девочек, а еще хитрее и не слишком ответственно подходящие к выполнению каких-либо обязанностей. Так и здесь, затоптав половину урожая в землю, мы с чувством выполненного долга принялись точить лясы, доедать остатки съестных припасов и играть в «ножички». Народу со всей параллели собралось достаточно много, и Мишка Змеин озвучил общую, почти материально витающую в воздухе мысль: