Светлана Волкова - Подсказок больше нет. Роман

Туда же определил сопевшего над тетрадью худенького парнишку в круглых очках («назовём этого ботана Гарри Поттером»). В категорию «осторожно» он добавил мальчика с лицом упыря и сидящую рядом девочку с огромной копной начёсанных рыжих волос («пусть будет Рыжуха»). Блондиночку с кукольным личиком он окрестил «Барби» и ни в какой подотряд пока не определил. Бледная брюнетка в чёрном («Фея Тьмы») должна была попасть в категорию «безобидных», но в момент, когда Костик её рассматривал, она повернула к нему голову и, встретившись с ним взглядом, налилась свекольным румянцем. Глаза же девочки, большие и дикие, натолкнули Костика на мысль, что, пожалуй, в «безобидных тварях» ей не место. «Она даже симпатичная, – подумал он, – наверное…» Ему хотелось обернуться и оглядеть парней на задних партах, чутьё подсказывало: от них исходит скрытая опасность. Он сделал вид, что уронил ручку, нагнулся за ней и, повернув голову, быстро «просканировал» незнакомые лица. Кудлатый парень, рядом с ним верзила, и ещё один, напоминающий лошадь. М-да! Контингентик!

Он вдруг вспомнил, что так и не придумал себе прозвище. Теперь, наверняка, его окрестят Рыбником. Не самый худший вариант, шут с ним, хотя совсем ему не подходит. В бывшем классе он был Костяном. Это имя тоже ему не нравилось – в сочетании с фамилией напоминало рыбью кость.

Кэт с подругой, такой же брюнеткой в зелёном свитере, смотрели на него через два ряда. Костик понял, что говорят о нём, и постарался принять как можно более равнодушный вид.

Урок, казалось, длился бесконечно. Костик спиной чувствовал взгляды новых одноклассников, вслушивался в шёпот: враждебен ли? Впрочем, было бы странно, если бы о нём не трепались. Он и не заметил, как исписал почти два листа широким размашистым почерком, который потом ещё придётся разбирать.

Прозвенел звонок. Второй урок – геометрия – должен был проходить в этом же классе. Девочки, оставив книги и портфели на столах, потянулись к коридору, с любопытством косясь на новичка. Мальчишки не спешили уходить. Костику совсем не хотелось идти на перемену, он принялся сосредоточенно колдовать над узелком банданы, то развязывая его, то вновь завязывая. На Костика таращились, обсуждали «новое человече» – он чувствовал это кожей, оттого так сосредоточенно возился с рукой, наклоняя голову чуть вбок, к окну, как будто искал дневной свет. Вздрогнув, когда его легонько ткнули в плечо, он медленно и, как учил его брат, с достоинством повернул голову.

– Привет, чувачок! – на парту присел кудлатый парень с толстыми губами. – Каким ветром к нам занесло?

Антоха угадал, что начнут именно с этой фразы. Но все братцевы уроки и напутствия вылетели из головы Костика, он кивнул и искренне улыбнулся парню. Просто так. И понял, что, наверное, сглупил, но было уже слишком поздно. Несколько пацанов глядели на Костика сверху вниз, прощупывали колючими взглядами, как мама щупает вилкой пирог – пропёкся или нет.

– Привет, – Костик снова улыбнулся.

– Откуда такой нарисовался?

– В Калининском районе раньше жили, сейчас переехали. Живём через две улицы, – он кивнул на окно, будто за стеклом можно было разглядеть его дом.

– Так там своих школ полно, почти в каждом дворе, – длинный белобрысый парень сел на стул рядом с Костиком.

– Историк у вас первосортный – Сергей Сергеич, а я на исторический буду поступать. Из— за него и выбрал эту школу.

Парни переглянулись.

– Константин Рымник, значит?

Костик снова улыбнулся и потрогал языком ненавистные брекеты.

«Много лыбишься», – саркастически шепнул ему внутренний голос.

– А ваши имена можно узнать?

Повисла пауза, потом кудлатый парень положил лапищу на его плечо.

– Я Слава Савельев, Савёха то есть, а это, – он показал на белобрысого: – Олег Насонов, Нэш. А эти красавцы – Хомяк и Джем. Кабан у нас главный, он к началу урока подойдёт.

Костик кивнул и с досадой подумал, что так вот наспех не придумает себе нового имени.

Зазвонил в кармане телефон, который он забыл отключить на время уроков. Антоха! Хочет, небось, узнать, как прошло знакомство с классом. Спасибо, брат! Костик не спешил отвечать. Мелодию звонка ставил сам Антон – композицию своего любимого Ди Джи Бобо. Пацаны никак не отреагировали, наверняка не знали такого, это только братец – меломан, любитель откапывать неизвестные композиции. И тут Костику внезапно пришла интересная мысль…

– Зовите меня Доб Джибоб, – переиначил он имя Антохиного кумира.

Ребята уставились на него с интересом.

– Это чё значит?

– Это… Как бы объяснить… Ну считайте – субкультура такая. Я не гот, не эмо, не хипстер. Я джибоб.

Костик произнёс это так спокойно и уверенно, что и сам готов был поверить в свои слова.

– И что этот «боб» выражает?

Тут в тесный кружок мальчишек втиснулась Кэт.

– Ребята, чего пристали к человеку? Видите, у него бандана на руке. Это знак ихний. Я где-то слышала. Правда, Костя?

– Ну да. У панков ирокезы, у прочих пирсинг в разных местах, а у нас бандана на левом запястье.

Пацаны уважительно посмотрели на забинтованную руку Костика. Вокруг парты постепенно собрался чуть ли не весь класс.

– А в чём суть? И вообще, много вас? – пискнул за спинами чей-то голосок.

– Нас пока единицы, – важно заявил Костик, – но, если интересно, расскажу после урока.

В уши влился звонок, и учительница сердито постучала ручкой по столу, призывая всех сесть на свои места.

Враньё. Зачем оно? Отгородиться? Защититься? Да вроде не нападают пока.

Дверь отворилась, и в класс вошёл парень, взлохмаченный, румяный, чем-то недовольный. Молча кивнул учительнице, прошёл вразвалку к столу, за которым сидел в одиночестве Костик, и плюхнулся на соседний стул. С самого первого момента – с того, как он открыл дверь, как кивнул, как оглядел свой класс – стало понятно: вошёл лидер. Как там его, Кабан?

– Ты кто? – без приветствия спросил парень.

– Доб Джибоб, – как можно увереннее ответил Костик. – Из джибобов.

– Чего-чего?

Юлия Генриховна сделала им замечание. Парень перешёл на шёпот.

– Новенький? Ну, здорОво. Надо объяснять, кто я?

Костик отметил про себя, что руки тот ему не подал.

– Нет. Уже объяснили, ты Кабан, – прошептал он и значительно добавил: – Только мне всё равно.

Кабан удивлённо уставился на Костика.

– Ну, джибоб я, понимаешь. Нам пофиг.

– Ну-ка, ну-ка! – парень с интересом оглядел новичка.

– Кабанов! – повысила голос математичка. – Сколько раз повторять!

Кабанов сделал вид, что сосредоточенно пишет в тетради.

«Ещё есть время до перемены. Думай, голова, думай!» – заклинал себя Костик, но ничего как на зло на ум не приходило. Субкультуру так вот запросто не выдумаешь.

Читать дальше