Ольга Геттман - Мелодия древнего камня

На похороны пришли, казалось, все жители города. Мужчины стояли молча, низко склонив головы, женщины всхлипывали, а некоторые голосили на всю округу. От этих скорбных причитаний воздух на кладбище сгустился, стал таким вязким, что трудно было дышать.

Давид смотрел на свежую могилу и думал, как несправедливо устроен мир – эта чудная, талантливая девочка умерла в расцвете лет, а другие проживают пустую, серую жизнь до глубокой старости. Рядом стояла Стефания, как каменное изваяние – на её застывшем лице не было эмоций. Давид знал, как глубоко переживает эта выдержанная, сильная женщина уход своей любимой Лунной девочки-так она называла Айсель.

Изумительную скульптуру Давид через год после смерти сестры поставил на её могиле. Молодая женщина была прекрасна какой-то особой, не присущей обычному смертному, красотой. Тонкие черты лица, благородный, точёный профиль Богини, ямочка на правой щеке, распущенные, стекающие потоком по плечам длинные волосы, наклон головы – словно она хотела обернуться, но никак не решалась. Вытянутые вперёд в молчаливой мольбе руки, струящееся плотно облегающее тонкую девичью фигуру платье, босые ноги с маленькими, детскими ступнями. И печальный взгляд из-под полуопущенных век.

Дом дяди Давида превратился для Никкаль в родной, сам дядя заменил ей отца, а вот Галина матерью для девочки так и не смогла стать, хоть и старалась. Зато от нянюшки Стефы исходило столько материнской любви, нежности и заботы, что Ника (так звали ребёнка окружающие) даже не догадывалась, что её растят неродные родители. Особенно девочка любила Давида, и он отвечал тем же, балуя и оберегая свою маленькую принцессу, как называл он приёмную дочку. Галина даже начала ревновать мужа к ребёнку, но Давид так мягко пристыдил её, что попытки ревности были пресечены, едва возникнув. Такое у него было сердце – все там умещалось – и сила, и слабость, а строгость была прикрытием доброты. Инженер по образованию, он, унаследовав от отца музыкальность, играл на рояле. Давид превыше всего ценил порядочность не только в действиях, но и в мыслях, в словах.

Маленькая Никкаль появилась на свет, когда Эмилю исполнилось семь лет. Она была необыкновенной с первого дня жизни. Впервые в семье Радаевых родился ребёнок со светлыми волосами и необыкновенными светлыми глазами, которые меняли цвет в зависимости от освещения, настроения девочки и фазы Луны. Когда малышка радовалась, они переливались всеми цветами радуги. Наблюдательный Эмиль старался как можно больше веселить сестричку, чтобы смотреть в её радужные, смеющиеся глаза, забывая обо всём на свете, даже о любимой музыке.

Няня Стефа часто водила Эмиля и Нику гулять. Они ходили в православную церковь, дети навсегда запомнили запах ладана, мерцание свечей, пышность православного храма, русская церковь казалась сказочным теремом. А ещё они заходили на старое кладбище, где рядом с могилой родителей была похоронена Айсель. Няня Стефа рассказала детям, что Айсель – любимая сестра их отца, погибшая от тяжёлой болезни в расцвете своих двадцати лет и что Айсель очень любила музыку и имела удивительно красивый голос.

Как любила Ника смотреть на прекрасную, юную девушку, превратившуюся талантливыми руками и чуткой душой мастера в скульптуру! Она, казалось, оживает при появлении на кладбище маленькой Ники. Девочка представляла, что статуя следит за каждым её движением, а ещё, что мраморная молодая женщина улыбается загадочно и грустно и что от неё исходит серебристый свет. Только не тот, что заметен, а особенный, таинственный, прозрачный, льющийся мягким потоком. Ника смотрела на статую, а видела живую девушку с фиалковыми, блестящими не от радости, а от непролитых слёз глазами. Однажды, когда Ника случайно коснулась мраморной руки, сердце бешено застучало – на ощупь мрамор оказался тёплым! Будто в таинственной статуе, как взмах крыльев невесомой бабочки, теплилась еле заметная жизнь. В ней что-то было живое, беспокойное, трепещущее, частичка души, не сумевшая покинуть мраморный плен, а, может быть, пожелавшая остаться в нём, чтобы иногда видеть свою дочку.

На ночь няня рассказывала детям добрые сказки. Когда Эмиль подрос, сам стал читать младшей сестре сказки Пушкина, а потом и романы Жюля Верна. Эмиля очень интересовало все, что было связано с морем, и это началось со знакомства с капитаном Немо, его «Наутилусом». Эту книгу они читали вместе, дофантазировав то, чего не было в тексте, устроили собственный «Наутилус» – целый уголок в комнате, где мастерили корабли. А ещё их любимыми книгами были «Аленький цветочек» Сергея Аксакова, «Алые паруса» Александра Грина, «Русалочка» и «Снежная королева» Ганса Христиана Андерсена.

В то время, когда сверстники Эмиля и Ники играли машинками и куклами, Эмиль ставил дедовский пюпитр, брал в руки карандаш и руководил воображаемым оркестром, а единственным членом оркестра была маленькая Никкаль.

Сначала Эмиля хотели научить играть на скрипке. Как многие дети, он был очень любопытен: ломал игрушки, чтобы узнать, как они устроены. От детского любопытства Эмиля пострадала дедушкина скрипка: мальчик решил посмотреть, что находится внутри. Путь Эмиля на планету Музыки решили начать с рояля. Рояль был огромный по сравнению с пятилетним мальчиком, но они нашли общий язык. Эмиль рано начал сочинять мелодии, ещё до поступления в музыкальную школу, куда он пошёл в шесть лет. Его отдали в музыкальную школу-десятилетку при Бакинской консерватории. Впервые о его уникальном голосе заговорили, когда ему исполнилось восемь – вместе с хором он пел колыбельную. Когда учительница попросила закончить, мальчик продолжал петь, не слыша своего голоса – еще детского, но необыкновенно чистого и сильного. Тогда никто и не предполагал, что это соло – дорога к огромному успеху. А пока пел колыбельную своей маленькой сестричке – укладывал девочку спать всегда Эмиль, это у него получалось гораздо лучше, чем у родителей или няни.

Эмилю исполнилось десять лет, а Нике – три года, когда мать забрала их в Торжок, небольшой провинциальный городок в центре России, куда её направили для помощи в восстановлении театра. С ними поехала и няня Стефа, без которой Галина не могла обходиться. Дети навсегда полюбили этот неброский, уютный русский городок, его простых, доверчивых людей. Здесь мальчик впервые узнал, что такое русская душа.

Кроме школы Галина работала в городском драматическом театре музыкальным оформителем, подбирала и обрабатывала музыку для спектаклей и руководила хором в одном из учебных заведений. Когда она оформляла музыкальный спектакль, Эмиль со своей постоянной спутницей – маленькой Никкаль и доброй нянюшкой сидели рядом с роялем и замирали от счастья – оттого, что любят музыку, театр с его особым пыльносладким запахом, с шорохами и суетой за кулисами, нескончаемыми репетициями.