Лана Барсукова - Судьбы водят хоровод

Они дружили очень близко, хотя жили в параллельных вселенных. Квартира Наташи напоминала операционную, где все лежало на своих местах и скромно сияло чистотой. А Светкин дом был похож на привал туристов, которые только что вернулись из похода. Такую атмосферу создавали не только раскиданные вещи. Светкин муж возвращался с работы с таким настроением, как будто он спустился с гор и страшно соскучился.

К Светке можно было забежать просто так, без приглашения. Хозяйка открывала дверь и говорила неизменное:

– Привет! Только у меня срач, извиняй.

Или звонила:

– Наташка, срочно ко мне. Я убралась! Красотища! Беги ко мне, пока мои мужики все не испортили.

И Наташка бежала. Но никогда не брала с собой Славу.

Он не умел перевоплощаться. Наташа давно поняла, что она может быть разной. Дома она одна, а у Светки – другая. Более молодая, бедовая, веселая. А Слава всегда одинаковый. Наверное, это и есть цельность натуры. Качество прекрасное, достойное уважения и необходимое для руководителя. Но для жизни совсем неподходящее, потому что тогда можно прожить только одну жизнь, одинаковую день ото дня. Славе хватало его жизни – с красивой табличкой на дверях огромного кабинета и с образцово налаженным домашним хозяйством. А Наташе не хватало. Хотелось черпать жизнь полной ложкой, а не цедить через трубочку.

И когда сосущее чувство утраты чего-то неведомого становилось совсем отчетливым и гнетущим, Наташа бежала к Светке. Там, в этом бедламе, она заряжалась силой на продолжение своей правильной жизни. У Светки она объедалась эмоциями, чтобы потом сесть на диету в доме, выстроенном по проекту Славы.

Наташа не то чтобы скрывала, но не особо афишировала перед мужем свои походы в Светкин дом. Интуиция подсказывала ей, что Славе неприятна ее дружба со Светой. Пользуясь казенным языком, он бы сказал, что «Светлана плохо влияет на жену». Впрочем, с цельными натурами вообще не особо интересно разговаривать: заранее понятно все, что они скажут. Это как яйцо с разных сторон разглядывать, везде одинаковое.

Но жизнь – не яйцо. Она поворачивается, и открываются такие горизонты, что человеческая фантазия переживает по поводу своей немощи.

В тот день Наташа пришла к Свете, как обычно, без приглашения и без предупреждения. Ей нужно было пристроить в хорошие руки букет, который прислал какой-то сумасшедший воздыхатель.

Дверь открыл верзила. Буквально исполин. «Швед», – почему-то с перепугу подумала Наташа.

– Это Эрик! Проходи! У меня срач, извиняй. – За его спиной маячила Светка.

Эрик осторожно пожал Наташину руку, как будто она была из фарфора.

– Что такое срач? – спросил он с легким акцентом.

– Это такое дизайнерское решение, когда красиво то, что удобно, – ответила Наташа.

Эрик все понял и захохотал. В эти минуты Наташа окончательно решила, что он иностранец – у него были безупречные зубы.

Тут подлетела Светка:

– Цветы? На фига?

– У меня аллергия… Можно я тебе букет оставлю?

– Можно все, что не портит цвет лица! А откуда такой недоделанный гербарий?

– Это смешная история… Просто бред какой-то…

Но закончить рассказ про странного ухажера ей не пришлось. Из глубины лоджии, как из палатки, вылез Игнат. Он кивнул Наташе и оповестил всех:

– Буси на лоджии нет.

Наташа услышала тихое подвывание из детской. Стало ясно, что крыса совершила побег. Семья в боевом порядке прочесывала квартиру. Буся была важнее гостей. Все-таки грызун на свободе – это великая разрушительная сила. Даже великан Эрик не так опасен для проводов и мебели.

Про цветы тут же забыли. И только Эрик затаил вопросительный взгляд, ему одному хотелось дослушать историю про букет. Светка на такие мелочи не разменивалась. Грызун затмил букет, и Наташа вздохнула с облегчением. Ей не хотелось при всех рассказывать про таинственного воздыхателя, а придумывать легенду было лень.

Наташе отвели участок для поиска крысы. Эрик сосредоточенно прочесывал соседний квадрат. Он осторожно, двумя пальцами, брал вазочки и дул в них, надеясь своим ураганным дыханием вынудить крысу на выход.

Наташа шуршала по соседству, стараясь распределить внимание между Бусей и Эриком так, чтобы крысе тоже что-нибудь досталось.

Наблюдать за Эриком было сплошное удовольствие. Он выглядел комично в своей сосредоточенной старательности. Зачем-то приподнял комод, хотя под ним не было щели. Наташа вспомнила, как они со Светкой вдвоем передвигали этот комод, едва не надорвавшись. Добротная вещь, бабушкина. Сейчас таких не делают. Может потому, что перевелись мужчины, способные поднимать такие комоды.

Почему-то Наташа подумала, что если она сядет на комод сверху, то Эрик все равно легко поднимет его. Наверное, это страшно, подняться в воздух верхом на комоде. Чтобы не упасть, придется обхватить Эрика рукой за шею.

В этот момент Эрик почесал шею и посмотрел на Наташу.

– Нет нигде, – радостно сообщил он. – Крыса – умнее человека!

Но тут Игнат закричал:

– Нашел!

Наташа мельком взглянула на Эрика, и ей показалось, что он расстроился. Он явно ставил на крысу.

Буся спряталась в носке, который лежал под пианино. Ее торжественно вернули в клетку и пошли обмывать находку на кухню.

К чаю был тортик. Его срочно нужно было съесть, потому что у него вышел срок годности. В этом честно призналась Светка, предложив по желанию взять самоотвод. Таковых не нашлось. Просроченный тортик не испортил аппетит, а, наоборот, разбудил его. Пришлось Светке варить спагетти, а Игнату – тереть сыр. Когда покончили со спагетти, вспомнили, что в холодильнике есть суп. Его тоже приговорили. В завершение открыли банку маринованных патиссонов. Этот гастрономический бардак легко лег на желудок и взвинтил настроение на высоту дружеской пирушки. На смену патиссонам пришла гитара, и оказалось, что Эрик неплохо поет. По ходу дела выяснилось, что он не швед, а немец, партнер Игната из Восточной Германии. Как истинный ариец, он спел «Подмосковные вечера».

Когда Наташа посмотрела на часы, то поняла, что опаздывает к ужину. Слава это не одобряет. Он может ввести санкции.

– Я побегу, мне пора.

Наташа с сожалением встала из-за стола. Ей показалось, что в глазах Эрика промелькнуло разочарование. Но мало ли что может показаться в таком возбужденном состоянии.

Как выяснилось, состояние тут ни при чем. На следующий день Светка позвонила и сказала:

– Меня Эрик изнасиловал… Не выпускай Бусю, тебе говорю!

– Что? Что случилось? – обмерла Наташа.

– Да опять дети Бусю выпускают. Вот засранцы!

– Нет, ты про другое говорила. Эрик тебя изнасиловал? – Наташа громко сглотнула.

– Да! – радостно подтвердила Светка. – Прямо изнасиловал меня, чтобы я ему твой телефон дала.