Мария Лапса - Блудная дочь. Путь исцеления любовной аддикции: от боли и одержимости к нежности и свободе

Никакого общения. Никаких разговоров, никаких симпатий. Если я спрошу у тебя про твои чувства ко мне, то что услышу в ответ? Ладно, чего я торможу? Чернуха, так по полной!

Ты посмотришь на меня как на полную дуру:

– с удивлением («Как это вообще могло прийти тебе в голову, что ты мне нравишься?»);

– с отвращением («Фу, мерзкая противная старуха, меня тошнит от одной мысли о тебе!»);

– с холодностью и равнодушием («Нет, никогда, тебе показалось»);

– с жалостью («И угораздило же тебя вообразить себе, что ты мне симпатична, бедняжка…»);

– а вдобавок ты меня ещё и пристыдишь: «Я был о тебе лучшего мнения!»

Нет, последний вариант явно фальшивый. В твоём стиле будет скорее спокойная самоуверенность: «Я так и знал, что до этого дойдёт. Я всё думал, когда же ты меня об этом спросишь».

«Так ты знал?» – удивлюсь я. А ты продолжишь: «Да, я знал. И мне было жаль тебя. Я тебе говорил про свою девушку, которая заставляла меня читать и называла Гоголем. Я говорил, что я ровесник твоего сына. Думал, что до тебя дойдёт, что ты мне в матери годишься, и мне разве что в страшном сне могло присниться, что у нас с тобой могут быть какие-либо отношения, кроме учебных. Всё чётко и ясно: я – учитель, ты – ученик. Ты решила, что как учитель я тебе больше не нужен. Хорошо. На этом всё. Нам больше не о чем разговаривать».

Твоё испуганное отвращение с оттенком жалости – это то, чего я боюсь больше всего. Так значит, я отвратительная и жалкая, когда чувствую привязанность к тебе, когда говорю, что влюблена и дорожу нашими отношениями? А если мне наплевать, если мне нет до тебя никакого дела? Если мне всё равно? Что тогда? Что я сама чувствую к людям, которые холодны и равнодушны, которым плевать на меня? Которым не нужно моё общество? Да ну их на фиг! Не стоит тратить на них своё время!

А ты? Ты ко мне холоден и равнодушен? Тебе не нужно моё общество? Тогда и жалеть не о чем. Проваливай из моей жизни! Но это не так. А как? А чтоб я знала… Пока я поняла одно. Я не могу вынести своей уязвимости. Мне становится плохо, как только я перестаю быть равнодушной. Без твоей взаимности я уязвима.

А если это только мне интересно с тобой? Если только мне не хочется тебя терять? Если это только я хочу, чтобы ты был в моей жизни, чтобы не пропадал? Если это только я жду встречи с тобой и волнуюсь как девчонка и хочу тебе понравиться, но не знаю как. Если это только для меня ты особенный человек, с которым я чувствую всё как в первый раз, открывая всё заново… С тобой я чувствую, что иду в неизвестность. Я робею, стесняюсь, и потом вдруг оказывается хорошо, или грустно, или больно, или радостно… С тобой я ничего не могу спрогнозировать. Мне это и нравится и пугает. Пожалуй, даже больше нравится, чем пугает. Но что, если все эти радости и испуг только мои? Что, если тебе всё это не нужно и не интересно? Я хочу знать, как дела обстоят у тебя. Откровенности требовать нельзя, но просить можно. Правда пошла бы мне на пользу. Это как с моей книгой. Я считаю её хорошей, но в трёх издательствах мне отказали. По-настоящему она понравилась только в четвёртом. Когда раз за разом мне говорили «нет», я не начинала хуже думать о своей книге. Издатель имеет право на своё мнение, а я как автор – на своё. Моей книге просто был нужен «тот самый» издатель, для которого бы моя книга стала «той самой»! Да, снова речь о взаимности.

Я знаю, что ты не в восторге от моей книги. Откуда знаю? Ты прочёл. Я спросила. Ты ответил. Всё просто. Отсутствие взаимности никого не делает плохим – ни издателя, ни книгу. Они просто не совпали. Но с книгами проще, чем с людьми. Я вот без проблем спросила тебя, что ты думаешь о книге. Но не спросила, что ты думаешь обо мне. Такой вопрос кажется совершенно неприличным, стыдным. Если бы я была для тебя «та самая», ты бы мне об этом сказал, так ведь? А раз не сказал, то и спрашивать незачем. Ну вот и договорились! И на это даже не потребовалась вся моя жизнь. У меня есть время. И у тебя есть время. И оно не будет нашим. Оно будет у каждого своим, отдельным, потому что ты не хочешь, чтобы у нас с тобой было общее время.

Почему не хочешь? Не думаю, что это важно. Причины не влияют на сам факт: ты ничего не сделал для того, чтобы я была в твоей жизни. Значит, я тебе не нужна. Мне важна взаимность. Если её нет, то от моего желания никакой радости, только боль для меня и неловкость для тебя. Если я для тебя нежеланный подарок, от которого и отказаться неловко и принимать не хочется, то лучше бы мне тогда себя тебе не дарить, правда? Если мы тут с тобой не совпали, ничего страшного, так бывает. Давай просто попрощаемся.

Как учитель, ты точно был для меня «тем самым», первым и самым лучшим, потому что тебе удалось сделать невозможное: передать мне свою веру, благодаря которой я продолжаю учиться и не опускаю руки. Тогда весной 2016-го, я написала на ss.lv объявление: «Хочу научиться играть на виолончели». Ты его прочёл, откликнулся и сделал всё для того, чтобы моё желание исполнилось. Сегодня я могу сказать: «Да, это правда, я играю на виолончели. И я продолжаю учиться. И не собираюсь останавливаться. Я не бросила, не отчаялась, не отказалась от своей мечты благодаря твоей поддержке. Для меня это было настоящим чудом. У тебя получилось. У меня получилось. У нас получилось». Не всем так везёт: встретиться так, чтобы от этой встречи что-то хорошее получилось!

Денис, ты очень щедрый человек. То, чем ты со мной поделился, нельзя ни вернуть, ни разделить, ни отобрать. Это теперь всё моё. Поэтому не обижайся, что я возвращаю тебе твои вещи. Это всего лишь вещи. Всё самое важное и ценное останется со мной надолго. Я не «удаляю» тебя из своей жизни. Это невозможно. Я просто подвожу итоги, оглядываясь назад, чтобы двигаться дальше. Я была бы рада видеть тебя и в будущем, но для этого мне нужно знать, чем и каким было для тебя наше знакомство и общение. Это значит, что я передумала и решила отправить тебе свои неотправленные письма?

Гордость говорит:Не отправляй. Прощайся молча. Не унижайся. Отправив, ты просто потешишь его самолюбие. В лучшем случае вызовешь неловкость, в худшем – отвращение.

Надежда говорит:Отправь. Это шаг навстречу. Сделай его. Это то, что зависит от тебя. Ты будешь жалеть, если хотела, могла и не сделала.

Благоразумие говорит: Не отправляй. Если ты ему нужна, сам придёт, сам всё скажет и сам обо всём спросит. Если он ничего не говорит и ничего не делает, значит, таков его выбор. Прими его и успокойся.

Честность говорит:Отправь. Скажи правду. Умалчивать – это всё равно что врать.

А где здесь я? Слушая честность и надежду, я писала всё как есть. Слушая гордость и благоразумие, я всё это «как есть» оставляла при себе.