Сергей Ленин - Профи высший класс. Светлана Булкина

В торце его дома обосновался вино-водочный магазин. Он был настоящим полем боя для страждущих выпить и похмелится иркутян. Чтобы попасть к амбразуре, где выдавали живительную влагу, нужно было пройти не один круг ада. Спиртное было по талонам и его для всех желающих не хватало. Игнатий Прокопьевич пристроился в самый конец очереди. Сама эта очередь напоминала нашему герою длиннющую цепь людей, какую раньше в семидесятые годы двадцатого столетия ему доводилось видеть при посещении мавзолея В. И. Ленина в Москве. А когда замаячила приближающаяся входная дверь, кто-то вдруг попытался пролезть вперед. Это был здоровенного вида мужик с синюшным лицом, красными глазами и с передними зубами, выбитыми в шахматном порядке.

Игнатий Прокопьевич начал возмущаться.

– Позвольте, милостивый государь…

– Ё, ты чё, очкарик, обзываться начинаешь?

– Что вы, сударь, это не ругательство, а всенепременно настоящий комплимент.

– Ага, я чё тебе, баба что ли? Комплимент бля. Ты за пидора сейчас ответишь.

– Да не обзывался я и не ругаюсь на вас. Неужели вы меня не понимаете?

– Вот и что я дурак сказал, интеллигент сраный.

– Да как вам не стыдно, молодой человек?

– Ну и бессовестным меня окрестил, яйцеголовое ты чмо.

– Вы меня совсем не слышите. Я же вежливо вам отвечаю.

– Вот щас за глухого в добавок ко всему ответ держать будешь.

– Извольте, мой дорогой друг, мне не угрожать. Я не из робкого десятка.

– А чё? Иначе тростью меня наеб…, навернешь или своим пенсне по роже заедешь?

– Как такое возможно? Применять грубую силу к собеседнику неподобающе.

– А обзываться разве красиво? Я же тебе ничего плохого еще не сделал.

– Ещё нет. Но ваша риторика и тыканье мне кажутся не очень вежливыми.

– Когда кажется креститься нужно, понял? А за базар свой ответишь по понятиям.

– Понятие ответственности за неправомерные действия заложено в гражданском и уголовном праве. Только суд может вынести свой вердикт на основании всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, основываясь на заявлении потерпевшей стороны и предъявленных ею доказательствах.

– Ты чё-е меня терпилой* хочешь сделать и к балахонщику** отправить – стучать на тебя? Западло*** для настоящего пацана такое. Стукачом меня представить решил? Не в масть**** это. Я за три ходки всегда был в авторитете, как правильный босяк*****. Чести своей я не замарал.

(Примечание: жаргон *потерпевшим; **судье; ***противно; ****масти на зоне – это деление всех заключенных на своеобразные группы, которые отличаются друг от друга тюремным статусом, правами и понятиями; *****пацан, которому просто «западло» – противно работать на «хозяина» – начальника тюрьмы).

– А чего вы меня запугиваете? Я вас не боюсь.

– Надоел уже. Завари свой хлебальник. А то щас как дам в дыню, луполки свои проглотишь!

– Ах так, – начал закипать Игнатий Прокопьевич.

Трость упала. Он оттолкнул обидчика, вытянул вперед свои худенькие руки в неуклюжую типа боксерской стойку и начал по-козлячьи подпрыгивать, оставаясь на одном месте.

– Безобразие. Я не дам вам надо мною издеваться. Я могу дать отпор!

Увидев эту комичную позу беззащитного по своей сути человека, здоровяк расплылся, обнажив экзотическую улыбку. Его глаза потеплели. И уже голосом с дружественной интонацией он произнес:

– Я вижу, что ты пацан с характером, духовитый. Даже быковать могёшь. Ты мне пондравился. Давай я встану в очередь за тобой.

Мужики в очереди напряженно молчали. Но никто даже не посмел высказать возражения этому амбалу. И вот наши герои приблизились к вожделенному прилавку.

– Чего тебе, мужик? – прогундосила толстая с золотыми зубами продавщица.

– Здравствуйте, сударыня, мне, пожалуйста, бутылочку Château Pichon Longueville Comtesse de Lalande или что-то вроде этого. Будьте любезны.

– Чаво? – удивилась матерая работница торговли.

– У меня сегодня свидание с девушкой, я хочу приобрести немного благородного французского вина. Не могу же я угощать порядочную даму водкой.

– Ага, щас тебе и по лаланде, и по балде, и по манде зафитилим, если будешь, сука, очередь задерживать, – послышались злобные вопли из начинающей звереть толпы.

– Слышь, братан, бери пузырь «Солнцедара». Выпьете с бабой, он вас торкнет и могёшь ее растележивать. Проверено, сбоев не было, – вступился за Игнатия многоопытный в этом деле здоровяк, злобно окинув взглядом очередь выпивох.

Толпа замолчала и стала терпеливо ждать.

– Что вы такое говорите? Это же вульгарно! – застонал Игнатий Прокопьевич.

– Бери или вали оцедова, – взревела представительница бога торговли Гермеса.

Толпа начала улюлюкать. Деваться некуда. Игнатий взял «огнетушитель Солнцедара» 0,75 литра и поспешил ретироваться прочь. Но здоровяк поймал его за руку, попросил задержаться на минутку и подождать его.

– Эй ты, животное, дай-ка мне три флакона «Андроповки», – крикнул здоровяк продавщице, – люблю я эту водочку.

– На, только не быкуй тут. Не таких шустриков видали, – скороговоркой произнесла обиженная на здоровяка продавщица.

Наконец, наши герои вышли на свежий воздух.

– Федя, – широко улыбаясь представился здоровяк, протягивая свою синюю от татуировок клешню Игнатию Прокопьевичу, – меня еще Делимом кличут.

– Очень приятно. Меня зовут Игнатий Прокопьевич, – улыбнулся в ответ наш герой.

– Игнатий, пойдем бухнем за знакомство. Ты нормальный пацан. Я даже не ожидал от тебя такой прыти. Мне, как правило, никто не возражает, когда я прорываюсь вне очереди за пойлом. Все в очереди хари отворачивают. А ты даже чуть не полез драться.

– Да вы, Федор Делимович, очень искусный специалист по достижению цели. На ровном месте способны создать конфликтную ситуацию. И, благодаря своим внушительным габаритам, можете решить проблему приобретения водки без особого труда, – произнес Игнатий Прокопьевич.

– Я не Федор Делимович, а Федор Делимов или по погонялу Делим. Слышь, давай, братан, на «ты». Правильным пацанам нужно быть попрощее.

– Давай, Федор, как скажешь, – осторожно улыбнулся в ответ Игнатий.

– Вот и хорошо. Где кости бросим, чтобы спокойно побазарить?

– Пойдем ко мне во двор, там беседочка есть, тишина и покой. Вон там.

Присели. Федор из кармана достал граненный стакан и наполнил водкой.

– На, Игнатий, накати первым за наше знакомство и дружбу, – произнес здоровяк.

– Ой, это же много для меня.

– Не бзди. К вечеру, когда тёлка придет, все выветрится. А ты смелее будешь.

Игнатий робко поднес стакан ко рту и начал судорожно глотать обжигающую горло жидкость.

– На-ка закуси маленько, – Федор достал из кармана, и сняв обертку, протянул Игнату плавленый сырок «Дружба».