Евгений Доставалов (Достман) - Громкие ночи на хуторе близ Дюханьки. Рассказы, приключения, байки

Тут Прохора схватил ужас. Да и стемнело быстро как-то, не по времени это. Прошло то времени, ну час от силы, ну не день же. «Опять ведьма с приведением что ли?» – подумал он, но себя начал успокаивать, что тетя Соня из ума уже выжила, да и он после взрыва начал галлюцинации ловить от отцовского самогона. И дальше решился посетить ее небольшой дворец.

Конец первой части. Продолжение следует.

Прохор и тетя Соня уже вошли во двор графской усадьбы. Прохор сразу начал разглядывать окна особняка, из страха, естественно. Может, накрутил что в голове, но ему на третьем этаже, в окне, где не было стекол, показался человеческий силуэт. Как только Прошка встал всматриваться, силуэт сдвинулся вправо и исчез за стеной. По спине Прохора бежали мурашки, а шапку, чувствовалось, приподняли его вздыбленные волосы. Графиня же не переставала что-то бубнить, то ли о себе, то ли об особняке, Прохору было не до выслушивания. Он уже жалел, что предложил проводить старуху. Да, вот к чему приводит привязанность к прочтению, или просмотру разного рода ужастиков, это относилось и к Прохору.

– Ну, вот мы и дошли, – проскрипела тетя Соня, копаясь в карманах, вероятно ища ключи от двери, – Ах, да. Какая же я беспамятная. Я же двери давно не запираю, ключи-то я двадцать лет тому назад, ну, или больше, потеряла. Да и воровать-то у меня нечего. Всё эти, с красными флагами, разворовали.

Они уже раздевались в прихожей, как послышались шаги где-то на верхних этажах. «Всё, точно глючит от паров самогона» – думал про себя Прохор, но внутри всё равно стоял сильный страх.

– А, ты чего застыл то в прихожей? Проходи в гостиную, – сказала уже вошедшая в комнату графиня, – присаживайся за стол, а я на кухню пойду, чай сделаю, побольше заварю, да к чаю что-нибудь приготовлю, ненароком, мой любимый придет, а угощать нечем будет, – говорила тетя Соня уходящая уже из гостиной.

Дальше наступила гробовая тишина, только были слышны зубы Прохора, стучащие друг о друга.

Через полчаса открылась в гостиной дверь. Прохор машинально, от страха падает с грохотом со стула. На пороге стоял высокий, молодой человек в германском мундире первой мировой войны. Прохор быстро заполз под стол, и почувствовал теплую мокроту между ног.

– Ой, милый, ты вернулся, проходи, у нас гости, за чаем знакомиться будем, – был слышен приближающиеся голос старой графини с длинным шарканьем по паркету.

– Это, какие гости? Не надо нам никого. Зачем? – с небольшим испугом произнес молодой человек в мундире.

– Та это парнишка с хутора меня проводил, Прошкой звать, – ответила старуха, уже дошедшая вплотную к молодому человеку, – ну, проходи, дай мне пройти, видишь, у меня подносом руки заняты.

– Это, какой Прошка? – у человека в форме подкосились ноги, – Мне, пожалуй, пора. Прости, нет времени у меня. Да, и на будущее: ни каких гостей, милая, ты же знаешь, как я этого не люблю. Лучше я завтра зайду, а вы тут сами посидите.

Тут Прохор, сидящий под столом, узнает знакомый ему до боли голос молодого человека в форме. С грохотом бьется об стол головой, переворачивая его навзничь, поднимается и бежит в сторону прихожей, пока человек не ушел.

– Вовка, ты не охренел так пугать?! Зачем тебе это надо?

Прохор успел схватить за рукав кителя человека, тот обернулся. Он действительно оказался местным комбайнером Владимиром, тем, с кем гуляет Верка, сестра Прохора.

– Откуда у тебя этот наряд? И зачем ты издеваешься над тетей Соней? Я то думал она действительно с ума сходит, а ты ей сам мозги пудришь!

Володя стоял с открытым ртом, как вкопанный. Теперь уже был испуг на его лице.

– Да, я, да я, – начал заикаться Вова, – я нечаянно, ну поиграть захотелось, да и нет у меня никого, сам знаешь, что я сирота. А так и мне хорошо, накормят, напоят, приласкают, и тетя Соня ожила. А костюм я потихоньку из музея в ДК беру, на выходные, пока никого не бывает в музее. Ты же знаешь, то, что замок в ДК давно сломан, его Ефимыч, сторож, просто для отвода глаз вешает.

– Ну, ты редкая сволочь, Вовка. Выйдем на улицу, поговорим, – злостно смотрел в глаза Вовке Прошка.

Сзади раздается резкий грохот посуды и всего-всего. Графиня услышала разговор и упала. Ребята подбежали к старушке. Вовка пощупал пульс у графини.

– Всё, коньки наша тетка отбросила! Долго же она этого ждала.

– Ты, Вовка, действительно идиот, причем, редкой масти. Ты понимаешь, что ты сотворил сейчас убийство, ну подвел к смерти человека. Я всё Дмитричу, участковому расскажу! – тряс за грудки Прохор Владимира.

– Давай, договоримся, у меня на тебя тоже компромат имеется. Ты же в прошлом году Дашку, дочь Егора председателя, изнасиловал, я видел все из-за кустов, я это тоже доказать смогу, мне сама Дашка рассказывала, я ее в город на аборт возил. Бумажки о беременности у меня на хранении. Что ты на это скажешь?

Прохор вздохнул.

– Договорились. Никого тут не было. Бабка сама грохнулась. Найдут, так найдут. Дмитрич всё равно раз в неделю обход делает.

И, помирившись, они оба удалились из особняка.

Но, и это пока не конец. Будет еще много что рассказать о хуторянах, так что: продолжение следует.

Настала весна. Как и во всех колхозах, в «Красном броневике» начались усиленные полевые работы. А, вот для тракторов, как обычно, солярка закончилась. Председателю колхоза Егору пришлось ехать на мельницу, просить Захарыча опять съездить в районное село Мухань за ДТ. Но мы не забываем, в какой стране живем – полный закон подлости. Он и случился. Именно в этот раз, Егор застал Захарыча под кабиной «Шишиги», копающимся опять в движке.

– Что там, опять?! – с сожалением спросил Егор Захарыча.

В ответ из-под кабины кучу не цензурных выражений, коих мне нельзя написать.

– Понятно, – с вздохом произнес Егор.

– Что понятно? Что понятно? Что район не мог новую технику дать?! Обрадовались, видишь, армия помогла развалюхи привезти, – разъяренно доказывал Захарыч.

– К обеду отремонтируешь?

– Какой там к обеду, хрен. Тут возни не меньше недели. Механиков ты, блин, разогнал, вон теперь все в Мухани, да соседнем хуторе Нюхань работают. А тебе видишь платить нечем. А мне за механика, кто заплатит?!

– Да не ворчи ты, старый, заплачу, заплачу, вот первый урожай снимем, так сразу… – оправдался Егор.

– Езжай лучше к Сидоровичу, его проси. У него живая сила, лошадиная. Тяжеловоз все-таки кобылка-то, да телега самая большая на хуторе.

– И то идея! – радостно произнес Егор. Завел свой старенький «Козел» (ГАЗ-69), да развернул в сторону хаты Сидоровича.

Председатель подъехал к дому Сидоровича. В огороде копалась Ефросинья.

– Хозяйка, где твой муженек-то? Позарез нужен!