Милена Курнеева - БезГраничные истории

Под потолком шумно заухала сова.

– Время! – ведьма отшатнулась, вскочила, образ ее подернулся маревом. И на том месте, где она была, уже стояла заливисто хохочущая юная девушка с тонким станом и длинными вьющимися рыжими волосами.

– Не пожалей! – крикнула она, оттолкнулась, прыгнула, развернулась в полете, коснулась огня горевших в нише свечей и понеслась вдаль по коридору, разнося вокруг свой звонкий смех, который отражался от стен и эхом следовал за ней. И когда почти все уже затихло, донеслись последние слова:

– Отпускай. Отпускай.

Брюнетка разжала кулак и увидела на ладони рисунок в виде круга с исходящими от него лучами. Знак был выполнен шрамами, которые бугрились и переливались мерцающим светом.

– Что ж, теперь дело за мной.

Выйдя из мрачного подвального помещения, кивнув на прощание ворону, она зашагала прочь.

В сумочке зазвонил телефон.

– Да, я это сделала! Оставь свои возражения себе. Нет, не рано, у него сегодня свадьба. Я могла бы и опоздать, но они все-таки назначили ее на 12 июля. И это ли не подарок? – она хохотнула, прижала телефон к уху плечом, раскинула руки и закружилась.

– Я-а-а это-о сде-е-ла-а-ла-а!!!

– Эй, аккуратней! Чуть не сбила.

И правда, за ней стоял запыхавшийся парень с рюкзаком доставки за плечами. Она пристально на него посмотрела, кого-то он ей напоминал.

– Так и упал бы, если ноги не держат.

Парень странно дернулся, подогнул колени и завалился на газон.

– Ха, смешной, – продолжая всматриваться в него, произнесла она. – Еще бы встал на четвереньки и залаял.

– Гав, гав, гав-ав-ав, – он тут же начал изображать из себя собаку.

– Ты чего?

– Гав-ав-ав, гав-ав-ав!

– Да что с тобой?! – она испугалась и принялась оглядываться вокруг.

– Гав-ав-ав, гав-ав-ав!

– Ну что же это такое?!

«Не упусти того, что подчинится», – вспомнились ей слова ведьмы.

– Не может быть!

– Гав! Гав! Гав! Гав!

– Прекрати! – закричала она ему.

Парень замер.

– Веди себя, как тебе хочется!

– Кто ты такая?! Что ты со мной сделала?! – он вскочил и замахнулся на нее кулаком, сразу же перехватив его другой рукой. – Отмени приказ, отмени, могу не удержать, – сквозь зубы просипел он, уже краснея от напряжения.

– Остановись!

Он снова застыл.

– Это какие-то непредвиденные последствия. Почему же так получилось?

– Кто ты вообще?! И что происходит?!

– Я… Я Ярослава Князева.

– Кто?! Ты что ли дочь профессора Князева, ректора Киевского университета?

– Как ты… А, я тебя вспомнила! Это ты в понедельник с самого утра орал у нас под окнами: «Халява».

– Орал и орал. Так ты мне объяснишь, что все это значит? И сделай уже что-нибудь, я не могу пошевелиться.

Она отвернулась, и, закусив губу, проговорила:

– Отомри. Понимаешь, я…

Парень, пошатнувшись, чуть опять не рухнул.

– Ох, так лучше. Я Паша, Паша Пепел. И меня сдуру угораздило записаться к твоему отцу на дипломную. А вот ничего не успеваю, работаю на трех работах, и экзамены еще. Ни строчки не написал, а сдавать завтра. И это катастрофа! Тут и в черта лысого поверишь. А ты?

– А я замуж хочу!

– Такая безнадега, что за меня решила выйти, да еще и насильно? Я, конечно, красавец, но это уж слишком! Так на меня девчонки еще не западали.

Ярослава заново его осмотрела с ног до головы. Высокий, худощавый, действительно симпатичный, темные волосы, нос с горбинкой, смешинки в карих глазах.

– Ты, конечно, ничего, только не он. А он… Он говорил… И… И я знаю, он меня любит. Но женится на другой.

– Это как? Залетела что ли?

– Что? Нет! Нет, наверное. Мы ведь вместе. Были.

– Ага, а женится на другой.

– Тебе не кажется, что ты рискуешь, Паша?

– Об этом тоже хотелось бы подробнее. Но и про него я ничего не понял.

– Мы как-то ругались, и я… Хотелось сказать что-то такое, побольней. И вот взяла и назвала его неудачником. Что еле тянул учебу, что уже год не может найти работу.

– Ну ты…

– Дура, я знаю. Потом пробовала объяснить, что на самом деле так не думаю. Что все еще впереди. А он не брал трубку, отправил мой номер в игнор, убрал из друзей. Решила, ну пусть отойдет, остынет, месяц с ним не виделась, как раз лето. И тут – встретил другую, женится! Так сразу? Я попыталась поговорить. Но он меня не слышит, не хочет слушать. А я не могу все так оставить. И… Мама тут к одной женщине гадать ходит. Глупость, конечно, но все сбывается. И я пошла. Она посмотрела на меня и говорит: «Я тебе, девонька, ничем помочь не могу. Но есть одно средство. Тем более 12 июля, это знак».

– А что такого в 12 июля?

– Ну, историю-то своей страны нужно знать. Еще со времен Киевской Руси, а может, и до того, был такой праздник. Брыксы. День, когда жена имела безграничную власть над мужем. И он должен был исполнять все, что ей заблагорассудится. Женщины собирались вместе, устраивали игрища, запрягали мужчин в повозки или садились им на спины и заставляли везти их, куда укажут. Говорят, это оттого, что помогала им колдовская сила, которая в середине лета набирает особую мощь. А еще девушка, которая проходила определенный обряд, могла сама посвататься к любому парню, и тот не мог ей отказать. Вот я и…

– Подожди, а я-то, я-то причем? Не муж ведь, да и сбила ты меня со спины, не видя. Это выходит, что я, когда дебоширил у вас под балконом, тебе понравился?

– Да, глупость вышла, понимаешь… Вот и она мне сказала, что мечта вырывается.

– Как это – вырывается? Кто сказал?

– Так я и рассказываю. Гадалка мне посоветовала рано утром 12 июля подняться сюда, по пути призвать мечту, а ухватив ее, встретиться с ведьмой, чтоб та провела обряд. Теперь я вхожу в Брыксы с волошбой и могу помешать ему жениться. И свидетельство у меня есть. Видишь?

Она протянула ему ладонь.

– Ух ты. Ну а я-то?

– Ты пришел тогда к нашему дому, когда я проплакала всю ночь, и так и не уснув, решила в дневник записать то, чего хочу. Ну визуализировать, понимаешь? Мне всегда нравилась история Золушки, и я себя представляла на ее месте. Вот и писала про нее и про то, что она выходит за князя. Потом тебя увидела и картинку нарисовала: Золушку, кричащую под балконом, с твоим лицом. Потом все зачеркнула. А ведьма ведь сегодня предупреждала, что рано.

– А почему за князя?

– Что?

– Почему Золушке нужно замуж за князя?

– Ой.

– Что «ой»?

– Ну я ночь не спала, и плакала, и перепутала. Может девушка перепутать?

– Она-то может. Но тут такое дело. Я подрабатываю мужем на час.

– Что?!

– Вот извращенка. Делаю по дому все: чиню, переставляю, прибиваю, прикручиваю. И фирма называется «Золушок». Хозяева когда-то в КВН это увидели. Неважно. И фамилия моя – Пепел. Я когда устраивался, смеялся еще, что пепел – это почти зола. И с родителями у меня похоже, только наоборот. Папа умер, и мама второй раз замуж вышла, а у отчима – сыновья. Помогаю им. Было смешно, а вот сейчас не очень. Ты Князева, я Пепел. Но мечта, говоришь, вырывалась? Значит, что-то можно исправить?