Ева Лисицкая - Дорогие мои девочки

– Очень приятно, я Алесандро. Вы говорите на французском?

– Нет. Я немного знаю итальянский, – выдохнула она и опустила глаза.

– О, это здорово! Я из Италии. Как же хорошо! А то я уже не знал, как с вами заговорить!

В чиллауте музыка играла тише, новые знакомые удобно расположились на мягком диване.

Говорили долго, В. половину не понимала, но была очень счастлива, уже не краснела за свой итальянский, только звонко смеялась, когда Алесандро поправлял её произношение. Она как будто знала его всю жизнь, так легко и хорошо было рядом. Алесандро рассказал, что прилетел на новый завод для пуска и наладки оборудования, которое производит компания, где он работает инженером. Завтра он должен лететь в Москву, а оттуда – в Туркменистан, где предстоит такая же работа. Вся его жизнь состояла из разъездов, в неполные сорок он был холостяком, младшим из четырёх братьев. Отца давно не стало, а маму он любил всем сердцем. Жил в небольшом городке недалеко от Рима, и свою холостяцкую квартирку посещал не чаще десяти дней в два месяца. В. слушала мелодию языка, на котором говорил мужчина и понимала, что по уши влюбляется. Она нежно смотрела ему в глаза, смеясь, невзначай касалась его тёплой и мягкой руки, в её сердце зарождалась большая любовь. Но дивный романтический вечер подходил к концу, пора было расставаться.

Тоска щемящая, слёзы на подходе, быстрее бы сесть в такси, там уж она даст волю своим чувствам! На прощание обменялись телефонами, обнялись как старые друзья.

И начался их телефонный роман. Созваниваться по видеосвязи раз в день стало привычкой. В. называла его «Аmore mio», Алесандро смешил её всякими небылицами, всегда показывал, что у него на ужин – у итальянцев культ еды. Если был дома, то с удовольствием делился любимыми кулинарными рецептами. Так она проникалась его мироощущением и всё больше влюблялась. Для лучшего понимания возлюбленного В. стала заниматься с репетитором, и за очень короткий срок далеко продвинулась в изучении итальянского. В жизни внешне ничего сверхъестественного не происходило. Но присутствие в сердце такого светлого и большого чувства изменило отношение ко всему. Казалось, что все люди ей улыбаются, а солнце светит почти круглосуточно, что нет холода и всегда тепло (и это в середине ноября!), что это платье такое же красивое, как то, и так же отлично сидит. Волосы длинные и легко укладываются, для лица не нужна косметика, и так – обаяшка. Она светилась изнутри, не ходила, а летала, едва касаясь земли, всех вокруг любила.

Но однажды он не позвонил. И она не могла до него дозвониться. Молчание длилось больше трёх месяцев. Лицо В. осунулось, тёмные мешки под глазами от бессонных ночей прибавили возраст. Хотелось умереть. Душа её раненым зверем билась в груди как в клетке, готовая по первому зову покинуть тело. В мыслях В. уже похоронила своего Алесандро. С ним точно случилось что-то непоправимое, как жить теперь без него?

Такой долгожданный звонок прозвучал всё же неожиданно. Какое-то мгновение она смотрела на телефон и не могла поверить глазам. Дрожащими руками взяла трубку и нажала на кнопку включения видеосвязи. С экрана на неё смотрел грустный старик, седина покрывала почти всю голову. Это был он и не он одновременно. Оказалось, что мама Алесандро скончалась. А для сына-итальянца это самая большая потеря в жизни. С каким трепетом они относятся к своим матерям!

В. говорила и говорила, сбивчиво, путаясь в словах. «Господи, жив! Здоров! Не забыл! Не бросил! Счастье! Остальное переживём!» – стучало в её голове.

– Что? Прилетаешь в Россию? Когда? Через три дня? Где будешь? В Питере? Я прилечу к тебе, мы увидимся! Милый, милый мой, аморе мио!!!

Роман их из телефонного перерос в международно-перелётный. В. срывалась и летела в любую точку мира, куда любимого отправляли в командировку. Мексика, Португалия, Пуэрто-Рико, Франция, Саудовская Аравия. За два года более 10 стран. Два раза он прилетал в её родной город. Она провела с ним два чудесных незабываемых отпуска. Весь мир стал для них родным домом, и не было на земле двух других таких же счастливых людей.

Кольцо с предложением руки и сердца Алесандро вручил в Венеции. Под серенаду гондольера надел его смущённой и светящейся от счастья В. на палец, подкрепив действие страстным поцелуем.

В. готовилась к отъезду в Италию. Бабушку похоронила, отец ушёл из семьи, где прожил почти всю жизнь. Так же тихо ушёл, ничего не взяв, поселился в доме скончавшейся матери. Хитрая маман всячески старалась приблизиться к В., часто звонила, интересовалась жизнью, присматривала путёвку, чтобы поехать к дочери в гости, когда та окончательно обустроится в новой стране.

Планы у В. были наполеоновские! Первым делом – отучиться на права, в Италии дороже, потом курсы и успеть попрактиковаться в искусстве визажа. Уже сейчас были клиентки на визаж, надо было подучиться, в Италии такая профессия тоже может пригодиться. Да, ещё английский! Нужен обязательно! Алесандро говорит на нём как на родном. Оформить необходимые бумаги для получения гражданства. Всё успеть, со всеми увидеться, и улететь с родины туда, где рядом будет теперь уже единственный во всём мире родной для неё человек.

В. посмотрела на часы. Времени до встречи оставалось не так много, засиделась, предаваясь воспоминаниям. Пожилая пара уже покинула кафе, и кроме неё здесь больше никого не было. Хозяин заведения расставлял в стеклянные прилавки красивые пирожные на белоснежных ажурных тарелочках. Надо успеть добежать до отеля, принять душ, прихорошиться. Они не виделись месяц! Надо быть на высоте! Вдруг что-то шевельнулось в животе справа, В. в трепетном ожидании приложила руку к едва обозначившемуся животику. Второй толчок был увереннее. Их с Алесандро первенец впервые давал о себе знать! Это будет самый счастливый малыш на свете! Такой же счастливый, как и его родители.

Мама сошла с ума. Врач вчера на приёме в ПНД, куда Г. со своей старенькой матерью в последний год ходила как на работу, не утешил, не успокоил. Сказал, что состояние будет ухудшаться, нужны сильные препараты. Раньше мама просто впадала в состояние забытья, могла дни напролёт никого не узнавать, но была тихая и сговорчивая. Сейчас симптомы болезни проявлялись совсем по-другому. Мама стала агрессивной, даже драться пыталась с домочадцами, а когда успокаивалась, то расчёсывала кожу до крови в поисках каких-то несуществующих червей, которые, по её словам, жили в теле. Это всё было ужасно. Г. тихонько вытерла слезу, скатившуюся по щеке, посмотрела в окно. Как больно видеть, как твой родной человек стал совершенно чужим, невменяемым! А страшнее всего то, что со временем будет только хуже. Оставлять её одну нельзя, надо как-то решать вопрос с работой, невозможно же постоянно быть на больничном.