Елена Росяева - Внуковедение – не наука, а опыт любви

Бабушка рядом на страже! Страхи отступали. Я засыпала.

Утром, открыв глаза, я снова видела бабушку и ощущала ее ладонь на лбу. Нет ли температуры?

Иногда из-за нежелания спать даже упрекала бабушку: «Даааа, тебе-то хорошо! Спать не надо!» Бабушка садилась на край моей кровати и почесывала мое тельце… Сон наваливался неожиданно. Никакие тайские и релакс-массажи не могут сравниться с волшебными руками бабушки!

Когда спала мама, мне даже в голову не приходило. Она уходила гораздо раньше моего подъема, а зачастую приходила позже, чем меня укутывал сон. Вот только в выходные я видела, что мама спит до завтрака, а рядом на ее кровати валяется обязательная книжка. Тогда мне казалось, что книжка скучная, раз мама заснула, не дочитав.

Бывало, ночью я просыпалась, захлебываясь носовым кровотечением, и видела, как бабушка от своей лампочки, рядом с которой сидела, тяжело вставала из кресла и семенила ко мне, на ходу закрывая книжку, загнув угол странички, на которой ее застало мое пробуждение.

Бабушка была завзятым книгочеем! Я унаследовала ее качество. А как же иначе? Ребенок, как маленькая обезьянка, копирует все, что видит и слышит, что происходит в семье.

Вот и мое воспитание не было исключением. Я много читала всю жизнь, пожалуй, за исключением последних 10 лет. Много работала, как мама. Правда, в «период капитализма» уже на себя.

Иногда я просматриваю немногие книги, сохранившиеся с той поры, и вижу загнутые уголки… В этот момент ощущаю прикосновения бабушкиной ладони ко лбу и слышу тяжелую шаркающую походку. Книги сохранила именно поэтому – в них моя память, моя бабушка.

Теперь сама в роли бабушки применяю бабушкины уроки к своим внукам. Я дарю им книги по поводу и без и вожу их в свой любимый книжный «Библио-Глобус».

Года в четыре или ближе к пяти маме дали новое жилье поближе к заводу. Мы переехали в комнату в другой коммуналке. Да, так жило большинство семей. Пятиэтажные хрущебы только начинали шествие к коммунизму. Отдельных квартир еще очень не хватало.

Я забыла наконец про страшный страх, Таню-Матаню. Взамен получились соседи: громогласная тетя Юля-хохотушка, пышнотелая красавица, и ее муж, весельчак и выпивоха, не помню его имени.

Вот тут началась моя вольница! Квартира находилась на первом этаже. Двор был образован внутри четырех домов по сторонам прямоугольника. Да и я уже подросла! Бабушка не только отпускала меня одну гулять с появившимися друзьями, но иногда поручала сгонять в магазин в соседнем подъезде за хлебушком. И только ее родной голос из форточки звал меня домой обедать: «Леныыыычка! За стол!».

Тогда было совсем другое время. В голову не приходило сидеть и охранять своих детей у песочницы, тупя в смартфон. Помню, наша квартира даже не закрывалась. Я с разбегу толкала плечом дверь и вваливалась в коридор, на ходу снимая верхнюю одежду. Понятие своего ключа на веревочке на шее у меня в детстве не существовало.

Двор моего детства! То, что я называю малой родиной. Летом лужайка и заросли кустов позволяли нам, малышне, носиться в салки, прятки и казаков-разбойников. Чем не дача!

Зимой же на месте лужайки возводилась снежная горка с длинным выкатом. Ее строили родители всем двором, а заливал регулярно усатый дворник.

Нашему ребячьему счастью не было конца! Оторвать нас поужинать родители были не в силах. Веселье бушевало даже в морозы, которые не редкость в Сибири.

Правда, один год снега было мало. От жестоких морозов трескался голый асфальт. Родители сообща построили деревянную горку, еще лучше прежней. Тогда и взрослые стали кататься вместе с нами! Новый год встретили всем двором на украшенной цветными фонарями горке. Я не просто помню, я это чувствую мурашками по коже, когда встречаю в праздничной новогодней Москве такие горки.

Хорошо помню свой первый туалетный стыд. Он связан именно с горкой. Желание еще-еще-еще разок прокатиться задавило насущную потребность пИсать.

На очередном спуске я просто налила в штаны, смеясь и визжа от восторга! Сидеть в теплой луже было неприятно… Но я не знала, как встать и что делать дальше… Подбежала подружка постарше меня и, узнав о проблеме, стала засыпать меня снегом. В суматохе никто не обратил внимания на такую нашу игру. Я не разревелась и в первый раз со своей «бедой» обошлась без помощи бабушки.

Конечно, я тут же помчалась домой «уничтожать улики». Бабушка совершенно спокойно отреагировала на событие: «Бывает. Дело житейское».

Только сохнущие теплые шаровары с начесом два дня напоминали мне о происшествии. И ведь помню до сих пор. Наверное, я тогда становилась из малышки девочкой…

Бабушка за это время сшила новые роскошные шаровары, трикотажные, васильковые. Правда, куда-то делась ее теплая кофта такого же цвета, и она стала кутаться в теплую шаль. Я только потом догадалась о судьбе «родственницы» моих штанов.

Параллельная вселенная моего внука

С моим внуком произошла похожая история. Мы поднимались в горы на Семь озер в Болгарии. Внизу было тепло, мы с мужем не сообразили взять с собой запасную одежду. Внук был уже большой – семь лет!

На высоте еще не весь снег стаял. Стояли большие лужи. Мишина активность, конечно, и здесь на бегу загнала его в лужу просто плашмя на живот. Все пришлось снять и выжать. Спуск предполагал еще часа полтора…

Я сняла свою флиску, под которой была только майка и обернула ею внука. Флиска мужа послужила Мише прообразом штанов, в рукава которой он просунул ноги.

Какой смешной и неуклюжий был Мишка! А мы в майках-алкоголичках на бретельках прибавили ходу, чтобы согреться и не заболеть.

Наши флиски от такого употребления не пострадали, как бабушкина кофта. Но как тут не поверить, что история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой – в виде фарса.

Сейчас даже трудно себе представить, что кто-то не знает о Гагарине. Даже иностранцы знакомы с этой фамилией. А тогда, в 1961 году…

Я еще не ходила в школу. Весна, только-только заявившая о себе ярким солнцем и подтаявшими ноздреватыми сугробами, звала нас, дошколят, пускать бумажные кораблики по бурным ручейкам от таяния снега.

Мы носились вдоль ручьев, болея за свои кораблики, замерзшими ладошками подгоняя воду, если кораблик застревал между снежными глыбами. Какие там скачки на ипподроме?! Это даже сравниться не могло с нашим «дерби корабликов»!

Вот в разгар корабельной гонки вдруг услышали голос чьей-то мамы из форточки нашего дома: «Человек в космосе!!!»

Мы были малы и, наверное, слабо понимали все величие события. Но голос так ликовал, что мы невольно подхватили: «Урррррааа!» и картаво орали: «Гагааааалин!»