Алэн Акоб - Повести, рассказы, миниатюры

– Я никогда не ошибаюсь и прекрасно различаю, когда кот смеётся или ухмыляется. – Ох, как я не люблю это «я никогда не ошибаюсь», эта излишняя самоуверенность его до добра не доведёт когда-нибудь.

– А как он тебе дорогу перебежал, слева направо или наоборот? – не унимался Лёва.

– Без разницы!

– Если справа налево – это хорошая примета!

– Ты думаешь, я помню? – с ноткой раздражения.

– Я вот не верю в приметы – ни в кошек, ни в рассыпанную соль, ни в разбитое зеркало, – решил я вмешаться, пока они совсем не разругались.

Старенький автобус, всхлипывая ржавыми рессорами, медленно катился по дороге. Поздняя весна умудрилась вдохнуть жизнь даже в наш пыльный город. Вокруг всё дышало спокойствием новой жизни: клумбы с цветами, городские деревья, свежевымытый асфальт, даже голуби воспрянули духом и занялись всерьёз брачными танцами, только бездомный пёс дрожал в ожидании подачки от прохожих под огромным плакатом женщины с ребёнком, призывающим к миру.

Не доезжая до центра города, мы вывалились из автобуса на остановке им. Клары Цеткин и пошли по улице Фрунзе, шутя и насмехаясь, над чем только могут паясничать молодые люди старшего школьного возраста, как вдруг Славка говорит:

– Э, смотрите, девчонки идут, тоже втроём, как мы, вроде хорошенькие.

– Пошли знакомиться, – тут же воспрянул духом Лёвушка. Ну вот, началось, их послушать, так они уже успели переспать не с одной женщиной. Порой ведут себя так, словно они на много лет старше, чем есть на самом деле, а я больше чем уверен, что оба они хорошие трепачи, да вдобавок ещё и мальчики невинные, но что делать, приходится терпеть их бахвальство, друзья как-никак.

– Здравствуйте, девушки, к кинотеатру как пройти, не подскажете?

– Мы как раз идём в ту сторону.

– Прекрасно, тогда пойдёмте вместе. А вам кто-нибудь говорил, что вы чудно красивые? А где вы купили такие красивые глаза? А что щас идёт в кинотеатрах?

– Очень многие нам это говорят! – Обычно Лёвку отшивают уже на третьей фразе.

– Да? А я думал, мы первые, кто заметил.

– Индюк тоже думал, да в суп попал, – отпарировала одна из них, с укоризной посмотрев на него.

Ох, нельзя Левушке такое сразу говорить, он способен и нагрубить, тут вовремя вмешался Славик:

– Да не слушайте вы их (почему-то их, я вообще ни слова не проронил) – они шутят, не правда ли, парни? – посмотрев с деланой важностью в нашу сторону, не оставляя нам ничего другого, как дружно закивать головами, только я кивнул разок-другой, а у Лёвушки она продолжала качаться ещё минуты три, пока я его не ткнул локтем в бок.

Вместе с нашими новыми, две минуты как знакомыми незнакомками мы разделились на пары и, весело болтая, пошли по улице вверх на одну из площадей, которая носила имя Пушкина и, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в достоверности её названия, стоял бронзовый памятник поэта с внушительными бакенбардами, мода тех времён.

Мою новую знакомую звали Марина, она ученица девятого класса, довольно недурна собою, на редкость умная, как мне показалось, разговорчивая и стройная особа, я уже почти не слышал, о чём она говорила, потому что думал всё время, как бы выбрать момент с ней поцеловаться. Я поставил перед собой цель и решил её добиться любой ценой. Мне тогда очень нравилось целоваться с девчонками, я и сейчас не прочь, особенно когда они закрывают глаза от удовольствия. Уже почти полчаса как мы идём вместе, пришло время расставаться, оказалось, они занимаются балетом и боятся опоздать. Так что пригласить в кинотеатр, где можно было бы с ней спокойно поцеловаться, не представлялось никакой возможности, хоть Лёвушка и пытался им предложить пропустить занятия.

Расставание было тёплым, но сдержанным, девушки моих друзей попрощались за руку, а моя меня чмокнула в щёку и густо покраснела, все засмеялись. Порой я бываю таким ослом, что потом мне просто стыдно за самого себя. Вместо того чтобы сказать ей что-нибудь ласковое, обнять или попросить номер телефона, я выдавил из себя «спасибо», продолжая безмолвно смотреть на её светло-серые глаза с длинными ресницами, ну скажите мне, только честно, не тупица ли я, аж самому противно.

– Вот мой телефон, – предложил первым Славик и стал записывать номер на клочке какой-то бумаги. После обмена телефонами и дежурными шутками мы расстались, я судорожно сжимал в руке бумажку с цифрами, написанными её рукой, как бесценный трофей, и смотрел ей вслед, пока меня не окликнули мои товарищи. Мы спустились вниз по Маяковского на остановку, чтобы возвратиться домой, как неожиданно Лёва остановился и говорит:

– Парни, что-то у меня в животе урчит!

– Поурчит и пройдёт, – успокоил я его, но не тут-то было, если ему в голову что-то взбредёт, то он с этой мыслью не расстанется ни за что, и начнёт она у него в голове колесить до тех пор, пока он не станет рабом её, начнёт он тогда поклоняться ей, в жертву себя приносить до тех пор, пока она не станет его сущностью.

– Ай, что-то сильно крутит, в сортир мне надо, парни, ой не могу, – запричитал он.

– Вот меня раз так скрутило, что…

– Да подожди ты со своими рассказами, – одёрнул я Славика. – Что, вообще не можешь терпеть? Скоро уже дома будем, до остановки же дойдёшь.

Тут Лёва замотал башкой, да так сильно, что я аж удивился его способности так шевелить головой. Теперь он уже сидел на корточках, обхватив живот, охая ахая. Тут он перестал мотать головой и посмотрел на меня так, словно я был его единственным спасителем и решал его судьбу, тут снова вмешался Славик:

– Чего ты мучаешься, сходи в кусты, делов-то!

– Где он тебе кусты тут найдёт, лопух, ты что, не видишь, что мы почти в самом центре города?

– Тогда до кинотеатра надо идти.

– Не дойду я, пацаны, ей-богу, не дойду, – взмолился Лёва.

– А почему бы тебе не сходить в подвал, в погреб, – не заставляя себя долго ждать, посоветовал Славик.

– В какой ещё подвал… – с недоверием протянул я, ох, чувствует моё сердце что-то неладное.

– Всё, что естественно, то не безобразно, – подняв палец вверх, словно Цезарь, заявил Слава и продолжил развивать свою мысль, а когда он этим занимается, даже усопшие философы античности переворачиваются в своих гробах:

– Почти во всех жилых домах есть подвалы, где бережливые граждане хранят свои запасы – варенья, компоты, соленья и прочую вкусную снедь, самое безопасное и спокойное место в любом здании.

– Так они же все на замке, закрыты.

– Допустим, не все, иногда забывают закрывать, порой руки бывают так заняты банками, из-за чего невозможно закрыть дверь за собой.

Положение оказалось безвыходным – прямо в центре большого города сидит на корточках молодой здоровый парень и корчится в страшных муках всего лишь потому, что ему приспичило, а до ближайшего туалета идти целый час. Пришлось последовать дружескому совету – идти искать подвал, хотя, честно вам скажу, я не был сторонником этой авантюры с самого начала.