Наталия Новохатская - Слеза Ночи

Теперь насмешники получили сполна за издевательство над беспомощной теткой, им приходилось самим делать выбор и покупать макулатуру на глазах изумленной публики. Люма даже завела список имеющейся дамской литературы, с авторами и названиями – чтобы, не дай Бог, не повториться. Как они выбирали ежедневную книжку, описать невозможно. Оба смеялись до слез к восторгу окружающих.

Зато в счет книжной повинности они получили почти полную свободу времяпровождения и вовсю ею пользовались. Ездили в Серебряный Бор купаться и загорать, вволю бродили по центру города и смотрели, как Москва меняется практически на глазах. Леве, однажды кратко побывавшему в городе Нью-Йорке, очень нравилось проводить параллели между столицами двух империй, причем в последнее время он склонялся к смелому утверждению, что Москва скоро утрет Нью-Йорку нос по всем параметрам, особенно по части контрастов. В частности по небоскребам и по количеству трудовых мигрантов.

Неопределенность по делу "Слезы ночи", казалось, что тянулась бесконечно долго, но понемногу стали выявляться признаки оживления, правда, совсем незначительные. Во-первых, однажды утром заявилась Алена Ивановна – без предупреждения и зова, просто позвонила в дверь, но тетка Ира запретила ее пускать. Восседая на балконном троне, Ирина Семеновна велела передать, что она нездорова, никаких гостей не принимает и просит ее извинить. Люма с удовольствием исполнила, и Алена Ивановна удалилась несолоно хлебавши.

Тем же днем ростовщица пыталась прорваться по телефону, Люмы не было, они с Левой гуляли, зато случился Сергей Федорович, он и сказал за семейным ужином, что передал телефон с проводом Ирине на балкон, и она при нем заявила абонентке, буквально следующее:

"Алеша, не мучай меня, я не могу и не хочу с тобой говорить, неужели ты не понимаешь? Да, и родственники тоже, но не в этом дело, я сама не могу с тобой общаться, пока… Не спрашивай, ты здоровый человек, а я тысячу лет – нет! Уйди ради Бога!"

И отдала телефон обратно, даже рычаг сама не нажала, в трубке слышны были какие-то возгласы, не то умоляющие, не то угрожающие. Затем через несколько дней Алена Ивановна приходила под балкон. Это Люме сообщила соседка-старушка тетя Вера, у них с Люмой издавна сложились доверительные отношения. Практически все свободное время пожилая информаторша проводила на лавочке у подъезда, отмечая передвижения соседей и мелкие события. Рассказ тети Веры изобиловал излишней драматической напряженностью, но в целом был почти точен.

"Приходила эта, долгоносая метла в размахайке, крашеная в разноцвет, и вопила как оглашенная под балконом вашим. Ира, Ира, кричала, что я тебе сделала, почто ты со мной знаться не хочешь? Скажи хоть словечко, я все пойму, неужели ты по своей воле! Скажи мне хоть что-нибудь! А та в ответ сидит, как постамент, и ни словечка…"

Конечно, тетя Вера имела в виду "монумент", но образ получился даже выразительнее. Судя по всему, и на этот раз ростовщица ушла ни с чем.

Некоторое время спустя позвонил экстрасенс – Люма была дома (дело было вечером) и слышала весь разговор. Сначала вальяжный мужской голос спросил Иру Шкатулло. Люма слегка опешила и от растерянности приняла на себя обязанности секретаря. Осведомилась, кто спрашивает, хотя никто о том не просил, и такого в их доме отродясь не водилось – отец ненавидел подобные штучки, не то чтобы впрямую запрещал, но почему-то очень сердился.

Рокочущий баритон, наоборот, не высказал недовольства, напротив, охотно представился: «Кирилл Белолюбский у телефона».

– Одну минутку, – секретарский запал у Люмы все длился, и она понесла тетке весть.

Та не высказала никаких эмоций, просто взяла телефон и отмахнула Люме свободной рукой, чтобы та повесила трубку параллельного аппарата и сгинула из комнаты. Люма так и сделала, но подключила устройство в гостиной, хотя понимала, что момент не безопасный, все семейство, включая Леву, вкушало чай на кухне. И кто бы Люмы ни хватился, был бы удивлен, застав ее припавшей к музыкальному аппарату посреди чаепития. Лева, конечно, сообразил бы в чем дело, но обиделся бы на то, что подружка не нашла предлога позвать и его.

Однако разговор вышел предельно коротким, хотя начало потерялось.

– … могу в любой вечер после шести, – произнес Кронид.

– Хорошо, приходи завтра, но, пожалуйста, без знахарских штучек, прилично одетый, – нехотя согласилась тетка Ира. – Никаких цветов с конфетами и никакого спиртного.

– Но, котик, я не привык ходить в гости в пустыми руками, – с ласковой невозмутимостью возразил Кронид-Кирилл.

– Обойдешься, хотя ладно, можешь принести что-нибудь оккультное почитать – о влиянии металлов и драгоценных камней, можно с возвратом, – решила Ирина Семеновна.

– Договорились, до завтра, – откланялся Кронид, а тетка Ира прощаться не стала, просто повесила трубку.

Надо сказать, что весьма вовремя, поскольку на пороге гостиной возник Сергей Федорович, посланный искать запропастившуюся дочь.

– Ты знаешь, кто сейчас тетке Ире звонил? – уведомила отца Люма, следуя за ним на кухню и надеясь, что он не заметил ее манипуляций с проводом.

– А ты что, слушала? – мрачно запросил Сергей Федорович, любой намек на шпионство выводил его из себя напрочь.

– Ни Боже мой, – чересчур бодро отозвалась Люма. – Он представился, и знаешь, кто это был?

Вопрос прозвучал уже на кухне, поэтому Люма не стала дожидаться и сама себе ответила.

– Кронид Белолюбский – целитель и экстрасенс, – объявила она торжественно и пояснила остальным. – Звонил тетке Ире.

– Только шарлатанов нам здесь не хватало, – с докторской прямотой отрезала Софья Павловна. – Откуда она взяла его?

– Он тут рядышком практикует, – солидно пояснил Лева, он боялся, что Люма продолжит утечку информации.

– Да знает она его сто лет, они в школе вместе учились, – ответил всем Сергей Федорович. – И вообще не наше дело.

– Не скажи, – задумчиво произнесла Софья Павловна. – Наше или не наше, неизвестно, а услуги экстрасенсов обходятся недешево, платить кому-то придется.

– Давай это обсудим потом, – предложил Сергей Федорович, ему явно не хотелось включать в семейную дискуссию Леву, да и Люму тоже.

– Насколько я поняла, она его в гости пригласила, на завтра – скромно доложила Люма, тут Лева толкнул ее под столом ногой – мол, зачем это?

– Замечательно, устроим спиритический сеанс, заодно объясним шарлатану, что Ирина Семеновна не располагает необходимым финансовым обеспечением, – решительно объявила Софья Павловна, и ее тон не предусматривал возражений.

Никто возражать и не стал, поэтому финальная часть чаепития прошла в молчании. Появление на подиуме мага и экстрасенса внесло какую-то мрачную фарсовую ноту.