Валерий Касаткин - Избранное. Том 2. Повести, детективы

Алексеев лёг на нары с соломенным тюфяком и вспомнил последний разговор с контрразведчиками и политруками. От них он узнал много чего интересного и тревожного. После этого разговора Егор теперь чётко представлял, какие силы фашисты бросили на уничтожение партизан. Этими силами были охранные роты и ягдкоманды, диверсанты и разные фашистские агенты, шпионы и, конечно, полицаи. К карательным операциям привлекались и регулярные части вермахта. «В такой обстановке надо проявлять особую бдительность и осмотрительность. Завтра на специальном задании я проверю некоторые факты», – была последняя мысль Егора, после чего он провалился в глубокий тревожный сон.

Следующим утором Алексеев в одиночку налегке отправился в путь. Обратно в отряд он вернулся через два дня. О результатах похода сразу же доложил командиру батальона, а потом контрразведчикам. По итогам совещания было принято решение об уничтожении немецкого гарнизона. В связи с этим командир батальона в тот же день построил подразделение и, став перед строем, сказал:

– Товарищи бойцы! Настало время проверить нашу общую боеготовность в бою с фашистами. Каждый из вас по отдельности или в составе рот и групп внёс большой вклад в дело борьбы с захватчиками. Теперь мы должны всеми силами батальона разгромить гарнизон врага. Послезавтра ночью всем бойцам быть готовым выступить в поход. Если всем всё ясно, разойдись.

Алексеев, задержав своих разведчиков, прошёлся перед их строем:

– Наша задача прежняя – идти впереди и проверять, нет ли засады. Такая же задача будет стоять и в деревне. Фашистов мы должны взять тёпленькими в их постелях, – Егор посмотрел на Силкиных, – надеюсь, ваши разведданные подтвердятся.

Михаил погладил бороду:

– Я думаю, немцы свои позиции не поменяют.

– В таком случае, разойдись! – приказал Алексеев. – Да, чуть не забыл сказать. Сегодня я ночую в доме командира батальона. Михаил, остаёшься за старшего.

– Слушаюсь, товарищ командир, – бодро ответил старший Силкин.

Когда деревня полностью окунулась в темноту, Алексеев вышел из дома, прошёл метров двадцать и затаился в ожидании за одним из сараев. Сразу после полуночи в одном из домов еле слышно скрипнула дверь. Егор скорее ощутил, чем увидел, как силуэт человека мелькнул за придорожным кустом сирени. Разведчик бесшумно последовал за ночным хищником, который обнаруживал себя слабым потрескиванием сухих сучков под ногами. Преследование продолжалось километра два. За это время тот, кто шёл впереди, постоянно останавливался и прислушивался к ночному лесу. Наконец, метрах в двадцати от Егора, вспыхнул свет от фонарика. Появившийся из темноты человек быстро разбросал ветки, достал из ямы рацию, включил её и стал быстро говорить:

– «Норд», «норд», я «юг», как слышите? Приём.

Алексеев, как ночная сова, молниеносно, бесшумно бросился на жертву и одним ударом кулака свалил на землю. После чего наставил в грудь радисту автомат:

– Успокой, Коля, своих. Передай им, что операция «гарнизон» состоится через пять дней и не вздумай сказать что-то лишнее, иначе сразу получишь пулю в живот. И не трясись, говори чётко и ясно, без дрожи в голосе.

Силкин приподнялся и снова вызвал «норд». Когда рация отозвалась, Коля повторил то, о чём просил Егор.

Возвращаясь в деревню, Коля под дулом автомата постоянно повторял одно и то же:

– Всё равно вам не жить, вы все погибните, я вас ненавижу.

– Свети под ноги, гад, – в ответ на это Алексеев ткнул автоматом в спину предателя, – и не пытайся бежать.

Егор сдал диверсанта контрразведчикам и вернулся в дом к командиру батальона. Вскоре после этого был задержан и старший Силкин.

На следующий день Григорьев собрал командиров и политработников для обсуждения сложившейся обстановки. Командир отряда начал совещание с вопроса о деятельности диверсантов и шпионов против отряда. Через некоторое время он предоставил слово Алексееву по поводу задержания Силкиных.

Егор поднялся с места и стал рассказывать:

– Получив задание, я первым делом обследовал сожжённую деревню. Не найдя там признаков жизни людей, я отправился в соседнюю деревню, где мне удалось обнаружить чудом оставшихся в живых женщину с дочкой. В момент злодеяний карателей они находились в кустарнике недалеко от своего дома. Женщина видела, как фашисты с двумя бородатыми мужчинами творили чёрное дело. Сначала они зверски убили старика, потом согнали всех, кто попался под руку, в сарай и подожгли его, а потом стали поджигать и дома. В бородатых мужчинах женщина узнала партизан, которые не так давно расстреляли полицаев. Григория та женщина не видела. После этого мы с контрразведчиками разработали операцию по разоблачению предателей. Меня насторожил перед этим ещё один факт: просьба Михаила Силкина о встрече с командиром отряда. У меня всё.

Григорьев встал из-за стола и пожал руку Алексееву:

– Егор, спасибо за бдительность и проявленное бесстрашие при задержании диверсантов. Сейчас, когда каратели готовят против нас масштабные операции, бдительность должна возрасти в разы. Что касается вражеского гарнизона, то приказ об его уничтожении силами батальона остаётся в силе. Сейчас мы обсудим детали этой операции.

Вскоре немецкий гарнизон был уничтожен. Фашисты, не ожидавшие нападения партизан, беспечно спали и, очевидно, видели сны о мировом господстве. Но даже во сне этому не суждено было сбыться. Не запугала советских людей и очередная сожжённая карателями деревня. Напротив, этот случай вызвал ещё большую ненависть к захватчикам, желание скорейшего их уничтожения. Люди понимали, что война с извергами не может обойтись без жертв и среди мирного населения.

Силкиных, которые вначале войны добровольно пошли на службу к немцам и стали диверсантами, расстреляли после разгрома фашистского гарнизона на глазах у представителей подразделения партизанского объединения. Среди них был и Голубев Кузьма Трофимович, который в свои пятьдесят лет по приказу командира перешёл на службу по охране и учёту вооружения и снаряжения отряда.

После расстрела диверсантов Голубев подошёл к Алексееву и, прищурившись, проговорил:

– Когда командир говорил о бдительности, я сразу же стал всех подозревать.

– И меня что ли в подозреваемые зачислил? – удивился Егор.

– Насчёт всех я, конечно, перегнул палку, но кое-кто у меня вызывает интерес.

– Об этом надо доложить контрразведчикам, пока они здесь находятся, – Егор незаметно показал рукой на группу партизан, – видишь среди них долговязого? Тебе к нему.

– Это мой хороший знакомый, – кивнул головой Голубев, – профессиональный военный разведчик по имени Степан. Он послан штабом в наш отряд для усиления.