Ольга Савельева - Повезло. 80 терапевтических рассказов о любви, семье и пути к самому себе

Однажды он шел по городу и вдруг понял, что Магадан он уже заметил. Все привычное, знакомое. Как прочитанная книга. Нет интриги. Нечего замечать.

Саша пришел домой, собрал чемодан и за неделю переехал в Калининград. Ни к кому. К самому себе. Опять забыл, что у него розовая справка об инвалидности. И что люди с его диагнозом не могут менять города. Какая глупость. Только Саша в своей жизни решает, что он может, а что не может. Никакой диагноз не отберет у Саши жажду жизни.

Саша сменил Охотское море на Балтийское. В Калининграде воздух чистый, дышится легко. И столько всего интересного. Саша стал обживаться на новом месте. Один. Стал осторожно покорять город. Искать друзей. И нашел. Живет теперь припеваючи.

Вокруг Саши много людей. Саша с удивлением замечает, что многие из них любят и лелеют свои диагнозы. Например, соседка. Большую часть времени она лежит на диване и говорит, что у нее вегетососудистая дистония. Саша за ней ухаживает, помогает чинить кран и ходит за продуктами. Она, непричесанная, полная, лежит в грязной комнате и смотрит телевизор. Или болтает по телефону. Так проходит все ее свободное время. Саша подозревает, что второе название этой загадочной болезни – лень. Соседка просто упаковывает в объемный диагноз свое отсутствие смысла жизни. Саше удивительно замечать такое.

Люди садятся в свою болезнь, как в поезд, и заточают себя в капсуле купе. Закрывают за собой дверь и страдают. За дверью остается жизнь. А в купе разлита болезнь. Люди живут в болезни и не выходят на станциях. Не хотят выходить.

А Сашин поезд ездит везде. Даже там, где нет рельсов. Саша пробовал строить отношения с разными девушками, в том числе и с инвалидами. Но в этом случае девушка приглашала его в свое купе болезни. В нем было тесно и скучно. Нельзя ездить на велике и нечего замечать. Вся жизнь заточена под болезнь. Саша скучал, звал девушку в свой поезд. Говорил: поехали, я покажу тебе весь мир. Ты не бойся только. Со мной – не страшно.

Саша показывал свои фотографии. Рассказывал, как, не умея плавать, погружался с аквалангом. Как покорял горы. Как встречал рассветы в красивейших местах планеты. Девушка пугалась и выгоняла Сашу из своего купе. Говорила: я так не смогу.

– Сможешь! – спорил Саша. – Надо только преодолеть свой страх!

Но она не хотела преодолевать страх. Ей нравилось замечать свою болезнь, заслоняться ею от жизни и от отсутствия жизненных результатов. Саша вздыхал и выходил из чужого купе. Он пробовал встречаться и с обычными женщинами. С ними было проще и перспективней, потому что они были легче на подъем.

Например, Лида. Саша почти влюбился, звал с собой. Спланировал совместное будущее, предложил Лиде пожениться. И тут Лида сказала свое крамольное: «А как же мне тебя со своими знакомить? Ты ж калека».

Саша рассказывает мне этот эпизод, пожимая плечами. А я думаю: ну вот и кто после этого калека? Как по мне, так Лида искалечена своими стереотипами гораздо сильнее. Единственный момент, когда выгодно быть инвалидом, это грозящее увольнение. Саша – хороший работник. Вдумчивый, ответственный, заинтересованный в результате. Но есть проблема: рабочий день с 9 до 18. Саша, пока идет на работу, замечает. Вот птица на набережной. Ходит по парапету важно, как начальник по кабинету. Скорее-скорее, запечатлеть. А вот котенок играет с травинкой. Смешной, и хвост трубой. Отличный кадр. А вот женщина сосредоточенно везет коляску с щекастым карапузом. Саша фотографирует и мечтает, что это как будто его жена везет их сына в садик.

ТОЛЬКО САША В СВОЕЙ ЖИЗНИ РЕШАЕТ, ЧТО ОН МОЖЕТ, А ЧТО НЕ МОЖЕТ.

В итоге Саша приходит на работу с опозданием, но зато в фотоаппарате – целая коллекция сокровищ.

С точки зрения трудового законодательства Саша плохой сотрудник. Опаздывающий. Начальник недоволен. Хмурит брови. Правильно недоволен. Правомерно.

Но с другой стороны, Саша же не проспал. Он просто… замечал. Смотри, начальник. Вот женщина с ребенком. У меня скоро будет такая. Вот котенок, видишь? Хвост трубой. А вот птица важная. Важная, как ты, начальник…

Начальник смотрит. Вздыхает. И говорит, пряча улыбку: «Саша, иди, работай…» Если бы Саша встретил сам себя, он бы, конечно, тоже заметил нарушенную координацию движений и небеглую речь. Но это сначала. А потом он бы заметил живые глаза, любознательность, жадность до новых впечатлений, жажду жизни, брызжущую через край энергию, потрясающую улыбку, море обаяния и выбрал бы замечать главное.

Однажды я придумала проект про мечты. Нужно было писать мне письма о своих не сбывшихся по разным причинам мечтах, и о самых вкусных я рассказывала бы своим читателям, и мы бы их исполняли, как говорится, всем миром.

Люди писали разное. Просили айфоны, вставить зубы, новое платье. Многие просили помочь со сбором денег на лекарство. Были те, кто мечтал о чем-то милом, например о партнере по танцам (в группе, где занимались одни женщины) или о том, чтобы ребенку, мечтающему о лошадях, разрешили помогать в конюшне на добровольных началах.

ПРАВИЛА ПРИДУМАНЫ ЛЮДЬМИ, А ЗНАЧИТ, ОНИ НЕСОВЕРШЕННЫ.

Саша написал мне о своей мечте. Но написал не как остальные. Я сразу заметила его письмо, потому что вместо «хочу жену» он написал «хочу о ком-то заботиться». Хочу прибивать полки, чинить диван и вкручивать лампочки. Для кого-то! Хочу, чтобы какая-то девушка говорила подруге, с которой заболталась по телефону: «Ну, я пошла, а то скоро мой придет».

У Саши простая и милая мечта – он хочет быть «чьим-то». А пока Саша – свой собственный.

В русском языке есть притяжательные местоимения, они указывают на принадлежность предмета и отвечают на вопрос: «Чей?»

Вот Саша мечтал найти ответ на этот вопрос. Чей ты, Саша? Понятно, что мамин, но в сорок лет хочется быть чьим-то еще.

Я написала в блоге про Сашину мечту и про то, что мечтаю провести его свадьбу. И каждый год я прилетаю летом в Калининград и спрашиваю у Саши: «Ну что?»

А он отвечает: «Пока нет».

В этом году мы с ним пили кофе, и он сказал грустно:

– Мне кажется, моя судьба – быть холостяком.

Просто мне уже за 40, а по внутреннему настрою мне лет 20. И я застрял в этой молодости, увяз в ней, а надо стареть и матереть.

– Кому надо, Саш?

– Ну, это как бы правило.

– Саш, ну ты же исключение из правил! Любые правила придуманы людьми, а значит, они несовершенны. Нельзя повернуть время вспять, нельзя не замечать свой ДЦП, нельзя жить неограниченной жизнью, если ты ограничен в возможностях.

Но «нельзя» – это просто слово, слово-шлагбаум, которое придумали люди, чтобы оправдать свои непокоренные вершины. А если ты о нем не знаешь, то живешь так, будто шлагбаумов не существует, и идешь покорять свои вершины, пока не покоришь…