Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск им. Велимира Хлебникова. Выпуск третий

Редко кто из нас с детства знает своё предназначение, а он знал – радиотехника и всю жизнь был ей верен и развивал свои способности постоянно. Это была его работа и хобби, смысл и образ жизни. Он всегда был в поиске новых радиотехнических идей или в большей рационализации уже существующих. Уже забылись десятки собранных и усовершенствованных им приёмников, телевизоров, магнитофонов, электромузыкальных инструментов, но помнятся те важные вещи, к которым он приложил ум и руки, проработав почти тридцать лет в Соколовско-Сарбайском объединении: металлосигнализаторы на конвейерах, чтобы случайно попавший вместе с рудой металл не портил дорогую конвейерную ленту или дробилки, первое промышленное телевидение, диспетчерские пульты управления, пульт и вся звукотехника в Ледовом дворце, работы по учёту электроэнергии, опрокидывания думпкаров и многое другое. Особо ценна его деятельность в качестве главного инженера, а потом и начальника цеха технологической диспетчеризации и связи после отъезда Сулимы в Россию. Как он строил и доводил до совершенства хозяйство цеха, совмещая это с постоянным и целенаправленным ремонтом, усовершенствованием связи на комбинате, оставаясь неиссякаемым источником технических идей для коллектива, увлекая ко всему новейшему в радиотехнике своим примером. После его ухода цех жил наработками своего руководителя ещё несколько лет, а идейных катализаторов больше там не наблюдалось…

Жена помнила все его удачи и неудачи: поездки на ВДНХ Казахстана и СССР, медали и дипломы, но и то, как сумма вознаграждения за его очередную научную разработку делилась на тридцать три человека – такова была советская система. С каким трудом вводились его усовершенствования в производство, а многие просто не принимались или откладывались в долгий ящик. Но звание «Почётный радист СССР» в Казахстане имеют немногие, а в Кустанайской области – он один. Всё это женщина делила с мужем много лет.

Наверное, неслучайно муж работал над своими идеями только на кухне, какой бы ни была их квартира, порой мешая ей, но больше не мог ни в какой комнате. И по сей день всегда возле его места у окна на кухонном столе и подоконнике лежат последние записи, схемы, новые журналы, очки, лупа, ручки и прочие нужные предметы.

Тут взгляд женщины, так глубоко ушедшей в воспоминания, остановился на большом дереве черёмухи, радовавшем каждую весну обилием цветов и сильным ароматом. Этот маленький кусочек родины они привезли вместе с берёзкой, пихтой и рябинкой. Вот под черёмухой получился уральский уголок: дикая чёрная смородина, купавки и другие травки, случайно выкопанные с деревцами. Да, как быстро бежит время! Судя по черёмушке, они в этом домике живут уже давно, ведь младшенькой тогда было всего четыре года, а сейчас она учится в Челябинске, откуда они прибыли с мужем в Рудный, в Южно-Уральском университете, на приборостроительном факультете, который окончил папа в своё время. И как нестерпимо жаль, что рядом с таким отцом нет сына, и ничего уже не поправишь…

Зато дочери – наша отрада. Старшая – преподаватель теории музыки в прошлом, по законам новой рыночной экономики вынуждена была забыть свою профессию и уже несколько лет работает экономистом в маленькой фирме отца, который в годы перестройки тоже был вынужден уйти с комбината, ставшего частной собственностью. А новый его руководитель Баженов, уволенный когда-то с должности инженера за профнепригодность, терпеть не мог никого умнее себя и поэтому избавлялся от таких кадров любыми путями… И младшая дочь тоже скоро станет единомышленницей и помощницей отцу, когда закончит образование.

Увлечённая своими мыслями огородница не заметила, как усилившийся ветер нагнал уже тёмные тучи над её головой. Громыхнул раскатистый гром, и дождь застучал по листьям тяжёлыми каплями. Мгновенно усиливаясь, он уже лил сплошной стеной. И вот уже белые холодные комочки начали падать вместе с ним на землю. «Боже, это же град!» – всплеснула руками хозяйка сада и бросилась к огурцам, которые недавно открыла. Она быстро распутала и натянула над растениями укрытие, но дождь уже полностью сменился градом. С неба теперь плотной стеной сыпался ледяной горох величиной с хороший окатыш, диаметром около сантиметра, устилая землю толстым слоем. «Опять мои труды пропали даром!» – отчаянно причитала женщина, собирая горстями холодный горох с просевшего под его тяжестью укрывного материала и бросая в растущую рядом картошку, оглядываясь на баклажаны и кабачки, листья которых уже были пробиты градинами и которым ничем не могла помочь. Мокрое платье прилипло к спине и леденило тело под каскадом градин, вызывая дрожь, но она не замечала этого, лихорадочно продолжая сгребать и бросать комья градин на землю, уже покрытую снегом.

Через несколько минут всё неожиданно прекратилось: туча иссякла, небо очистилось. Открывшееся солнце, как бы извиняясь за промах, начало быстро согревать воздух и землю. Потрясённая только что бушевавшей стихией женщина побежала по огороду, осматривая на ходу растения и осмысливая нанесённый ущерб. И только обежав его весь, остановилась отдышаться, вытирая мокрой косынкой лицо.

«Ну, кажется, не всё пропало: макушки целы, сами растения не поломаны и не перемешаны с грязью, как несколько лет назад от града на даче».

В том году овощи так долго болели после града, что не успели заплодоносить, как лето уже кончилось. С тех пор женщина панически боялась града, который так жестоко и бесцеремонно уничтожал огромную работу и был сродни тем людям, что безжалостно растаскивают пустующие сейчас дома, потому что не научены уважать чужой труд и чужую собственность.

«Ничего, ещё разок подкормлю все растения, и они быстро отойдут», – успокаиваясь, планировала хозяйка огорода, направляясь к дому, чтобы переодеться и окончательно успокоиться. На крыльце она остановилась, ещё раз окинула взглядом «градово побоище» и, уже почти уверовав, что не всё на свете плохо, подняла голову к небу, заслоняя глаза ладонью, как козырьком.

«Будем жить дальше, несмотря ни на что! У нас ещё одно главное дело впереди – дождаться внуков и помочь их вырастить достойными жителями нашего знаменитого города!» – с этой мыслью женщина опустила руку, повернулась и вошла в дом.

Женщина закрыла свою потёртую объёмную тетрадь и ласково провела рукой по обложке. Эта тетрадь вмещала всю её трудную работу воображения, служа хранилищем черновиков многих строк последних лет, наедине с которой проведено столько ночей…

Да, лет тридцать назад новоиспечённый автор этих стихотворных строк и думать не думала, что будет когда-то писать стихи. За годы трудной жизни она уже почти забыла, как пятнадцатилетней девчушкой пыталась выразить новое чувство, проснувшееся от знакомства с соседским мальчиком. Те первые стихи никто никогда не видел, потому что она их сама уничтожила, когда этот мальчик трагически погиб во время побывки из армии. А ведь они даже и не поговорили ни разу, только смущённо здоровались при встрече…