Александр Вовк - Слава КВКИУ!

И сзади никто не мешал. Никто не рявкал, подавай ему лыжню! Потом мне объяснили, оказалось перед самым финишем лыжню можно не уступать.

За десяток метров до него я рухнул, весь в крови. На встречающих это произвело сильное впечатление. Сразу меня подняли, довели под руки до финишной черты и зафиксировали моё почти рекордное время. И санинструктор подоспел. Уложил меня, сунул нашатырь под нос, удалил кровоподтёки ваткой со спиртом. Всё – как положено!

Отлежался я в сторонке на санитарном матрасе, пока интерес ко мне не угас, да заковылял к термосу, чтобы горячего чаю хлебнуть. Очень уж хотелось. Только тогда и заметил, что как-то согрелся. Даже пальцы ожили! Чудеса, да и только! Может, кровопускание помогло? Но самое главное, для чего оно пригодилось, – оно смыло мой позор! Совсем никто не воспринимал меня как дезертира, сошедшего с дистанции! Никто не расстреливал!

Когда взвод собрался, все отдышались и чайку пивнули, захотелось нам в казарму.

Стали собираться. Просунул я одну лыжу в крепление другой, как все это делали, туда же пристроил и сохранившуюся палку, а тут, как раз, старший лейтенант Володин построение объявил.

Вижу, он, нет-нет, да поглядывает в мою сторону. Сначала я думал, будто беспокоится о моём состоянии, но скоро догадался, что всё не так, ведь слишком хитро улыбается!

«Теперь точно при всех опозорит! – думаю. – Потом никогда не отмоюсь!»

Сержант Панкратов доложил Володину о наличии людей и готовности. Он по-доброму усмехнулся, поздравил нас с первым финишем, смягчив строгости военных ритуалов, и объявил, что хоть одно хорошее дело нами уже сделано! Точных результатов забега пока нет, но теперь ясно, что все постарались! Не уронили ни честь взвода, не свою собственную!

– Помните, – добавил Володин, – как я перед стартом всех призывал, чтоб кровь из носу, но первый разряд сделать… И кое-кто это воспринял чересчур буквально!

Наши ребята, видевшие меня на финише, засмеялись, а командир взвода продолжил, одобрительно поглядывая в мою сторону:

– Прекрасный дебют! Едва ни первый разряд! Такими темпами скоро и мастеров сделаем!

Теперь уже все поглядели на меня, понимая эту похвалу каждый по-своему, а я совсем растерялся. «Какой уж там первый разряд, если за бугром отлежался! Скоро об этом все узнают! Как говорится, что скажут в коллективе? Какой позор!»

– Сержант Панкратов, ведите взвод в казарму! До обеда всем можно отдыхать! – скомандовал Володин.

25

Разложив всё по местам, мы расслабились, занимаясь, кто чем. Я подгадал момент, когда из канцелярии выйдут все, кроме Володина, и постучался:

– Товарищ старший лейтенант, разрешите войти?

– А! Герой дня! – с улыбкой приветствовал меня командир взвода. – Проходи и садись поближе! – пригласил он. – Кровь-то перестала идти? Часто у тебя такое?

Я не стал садиться и отвечать на его вопросы, а сразу взял быка за рога:

– Товарищ старший лейтенант, я вас обманул… Я на развороте не отмечался. Не добежал… – моя воля с каждой секундой размягчалась, но всё-таки я свалил с себя эту тяжесть.

– Я знаю! – подтвердил Виктор Александрович, не проявляя эмоций, будто мои слова вообще не имели никакого значения.

– Тогда зачем так… Ещё и героем обозвали!

– Ты садись… Садись к столу! – опять пригласил командир взвода и продолжил, видя, что я не шелохнулся. – Ладно уж, стой, если не набегался! – я дернулся от его насмешки, но он примирительно махнул рукой. – Ты же из Байрам-Али призывался? Там ещё наша 111-я ракетная бригада дислоцируется! Верно? И в Каракумах лыж, конечно, никогда не видел? Так ведь? Вот я и подозреваю, что ты там мог на верблюдах кататься, но не на лыжах! Так?

У меня отлегло. «Он всё правильно понял!»

– В общем-то, и на верблюдах не пришлось! – засмеялся я.

– И в этом не повезло? – весело среагировал командир. – Пустяки! Ещё наверстаешь! А на сегодня тебе достаточно и такого результата! – утвердительно произнёс Володин. – Не унывай! Наша служба всему научит! Но к лыжам и к морозу привыкать придётся! Надо закаляться! Сегодня всего-то пятнадцать, но скоро ударит двадцать пять. А потом и все сорок! А ты не пугайся – многие на моих глазах привыкали. Сам ведь знаешь, сколько твоих товарищей из Краснодара поступали и, так называемого Прохладного, где тоже зимы не бывает. Полгода обычно всем хватает, если по тёплым щелям не прятаться! Значит, и тебе хватит! Как сам-то думаешь?

Я неопределенно пожал плечами, но теперь-то я знал, что мне делать дальше.

26

Поначалу мы не представляли, и представить не могли, насколько же нам повезло с командирами! Думали, будто в армии везде всё одинаково, всё по уставу, везде, как и у нас. Теперь радуюсь вполне искренне. И восхищаюсь не памятниками, а живыми людьми, которые нас на совесть воспитывали и учили! Строго к нам относились, но человечно воспитывали и правильному учили!

А ведь командиры, между прочим, тоже люди! И бывают они очень разными. Им тоже свойственны самые различные качества, в том числе, глупо это скрывать, не очень привлекательные.

Ну, а подчиненным приходиться лишь мечтать, чтобы командир оказался настоящим человеком. Именно это во всех ситуациях остаётся самым главным качеством для любого командира.

Но при спокойном течении жизни сложно разобраться, кто есть кто? Кто на что способен? Кто и как поведёт себя в сложной и опасной ситуации?

Людям несведущим, ну тем, которые искренне верят, будто вооруженные силы созданы для красивых парадов, всегда кажется, будто любые воинские подразделения, части и соединения сплочены, монолитны, управляемы и готовы в любой момент вступить в бой… И так далее.

Для большинства штатских все военные кажутся оловянными солдатиками. Одинаковыми и послушными, разве что, живыми и активными!

Я часто встречался с такими представлениями об армии. Многим почему-то кажется, будто любого человека достаточно переодеть в военную робу, и он сам станет военнослужащим всей своей сутью. Но всё не так! Не понимаю, кто заражает общество таким примитивизмом? Но он распространён. Население не понимает, что мало призывника переодеть, мало его даже обучить! Всегда остаётся вопрос:

«А станет ли он воевать за отечество?»

Обычно думают, будто это произойдёт автоматически. А как же иначе? Ведь есть командиры – они якобы заставят! Впрочем, подобный примитивизм и поверхностное понимание (скорее, непонимание) теперь заметны во всех сферах жизни. Не только в военной. Общество деградирует, что ли?

А ведь вооруженные силы – это, прежде всего, люди! Люди с их индивидуальными настроениями, убеждениями, принципами, проблемами, наклонностями, привычками, желаниями и нежеланиями! Неужели они все мечтают воевать, убивать и быть убитыми, или даже просто гарцевать на парадах, словно размалеванные кони на цирковых аренах? Нет, конечно! Но их об этом и не спрашивают. Их заставляют! Им внушают, что так надо!