Виктор Бондарчук - Однополчане

Проблему удаленности ресторана длинной в пять вагонов решила десятиминутная стоянка. Так что добрались до места увеселения и общепита без проблем по перрону. В ресторане не оказалось ни одного посетителя. И такая большая компания была встречена двумя красивыми официантками, женщинами средних лет, почти на ура. Они не против, чтобы Оленька сама нарезала салат из домашних огурцов и помидор. А когда Кирилл заказал бутылку самого дорогого коньяка за одиннадцать тысяч, их доброжелательность увеличилась настолько, что они согласились разделить как застолье, так и выпить по рюмке коньяка. И конечно, бифштексы были для компании выбраны самые мягкие и сочные. Как и обжарены до аппетитной золотистой корочки. В общем, все располагало к проведению вечера в обстановке веселья, дружбы, а может даже и любви. После заказа дорого коньяка и двух бутылок шампанского, моряк пару раз поймал на себе внимательный взгляд красавицы. Но что самое удивительное, пить совсем не хотелось. И он пошел по проверенному не раз и не два пути. Налил в свой фужер коньяка на три маленьких глотка. Это его норма на сегодняшний вечер. Если чуть больше, даже на пятьдесят грамм, и контроль над своими действиями можно потерять. Ведь тогда захочется добавить еще рюмку для поднятия настроения. И все выльется в банальную пьянку. А это сегодня неприемлемо в обществе очень красивых девушек. Он чувствует себя среди них немного возрастным. Но не настолько, чтобы не желать продолжения более близкого знакомства. В общем, чтобы не испортить вечер, коньяку он говорит нет.

А время полетело в атмосфере праздника быстро и красиво. В ресторане появились двое молодых парней – дорожников, возвращающихся с вахты из Амурской области. С их появлением праздничный вечер усилился на порядок, а то и на два. Магнитофон страстно и нежно изливал душещипательное танго, под звуки которого танцы принимали все более и более чувственный характер. Кирилл наблюдал за всем этим трезвым взглядом и холодным разумом. Радовался, что путешествие вдруг так неожиданно скрасилось не запланированным мероприятием. Красавица на него внимания уже не обращает. Она в своей стихии. Переходит в танцах из одних рук в другие. Парни – вахтовики в нее влюблены целиком и полностью. И готовы отдать очень многое за женскую сладкую красоту. Кирилл их понимает, ведь сам был не раз и не два в точно таком же положении. Как и отлично знает, что у вахтовиков ничего не получится. Не та эта девочка для них. Не доходит до парней, заливших мозги коньяком, что она играет. Вот только вся ее эта бесшабашная игра на чувствах сильного пола, может вылиться в конце вечера в драку или в полное алкогольное погружение. Второе ближе к истине. Ведь парни замахивают стопку за стопкой. Красота девушки их к этому подталкивает. Да и та предлагает им выпить регулярно. Поднимает свой фужер с шампанским, чокается им с рюмками вахтовиков, а сама отпивает шампанского не больше глотка. Ее не очень честную игру видят подруги. И им не очень комфортно во всем этом веселье. Они уже не принимают безудержное веселье, которое с каждой минутой набирает обороты. А Кирилл, чтобы сделать приятное Оленьке, налегает на салат из домашних огурцов и помидор. Шутливо просит извинить за обжорство, объясняя это своим долгим нахождением в море, вдали от цивилизации, веселья и витаминов. И он видит, что девушке это приятно. Она может даже слегка гордится в душе, что сумела сделать приятное моряку дальнего плаванья.

Кирилл рассчитался за ужин сразу, как только официантка накрыла стол. В приморских ресторанах пьяных моряков обсчитывают в конце застолья. Все вылилось почти в пятнадцать тысяч. Вполне по божески, если учесть дорогой коньяк и две бутылки шампанского. Рассчитываться в ресторанах на трезвую голову вошло в привычку после случая в Находке, в ресторане «Приморье». В том, который находится возле главной проходной порта. Они гуляли вчетвером, и со всех четверых официантка взяла деньги. Отзывала на расчет в кабинет администратора по одному. Объясняя, что, мол, ты самый трезвый, самый умный, самый – самый. Вот все четверо и выложили денежки. Не учла халда, что не такие и пьяные были парни. Поутру на трезвую голову все вспомнили, прикинули. И стоянка на этот раз у них была долгой, почти неделю. Пришлось ей все вернуть, а еще и стол накрыть на ту сумму, которую пропили в прошлый раз. В противном случае заява директору ресторана о мошенничестве его сотрудницы. И прощай у подруги хлебная работа.

В конце концов понимая, что это веселье не закончится еще очень долго, Оля и Василина уходят. Кирилл провожает. И когда они оказываются в своем вагоне, Оля благодарит его.

– Не представляете, как я вам благодарна.

– Не понял. За что? Не за этот же легкий ужин.

– Конечно, нет. Вы благое дело сделали для нашего маленького городка. Вы наказали урода и садиста в одном лице, сержанта полиции Заякина Славу.

– И что такого страшного совершил этот ваш садист – полицейский?

– Много чего. То, что он пассажиров грабит, это мелочь. На нем три изнасилования. И это те случаи, когда о преступлениях узнали все.

– Три изнасилования, и он на свободе?

– А как по другому, если в нашей деревне вся власть повязана между собой. Следствие остановлено за недоказанностью. Я не буду говорить за других, но за свою подругу Катю Иващенко ручаюсь. Ее словам верю безоговорочно.

– Обычно юристы и врачи на слово не верят.

– Это обычно, а у меня все не так. Катя моя лучшая подруга. Мы с детства дружим. Она этого гада и близко бы к себе не подпустила.

– Но случилось же?

– Да случилось. Они компанией с танцев возвращались. Их всех и задержали. Мол, для проверки на наркотическое опьянение. Держали всю ночь. По одному выпускали. И когда Катюха осталась одна в камере, ее это животное изнасиловало.

– Она заявление подавала?

– И заявление было. И все экспертизы. И все бесполезно. Со временем бумаги официальные пропали. Нет их, и все тут. Врачи ничего не помнят. А как они вспомнят, если у главврача сын наркоман. И он со своим сынком на крючке у полиции. Катя до сих пор дома не появляется, как уехала два года назад. Вот почему я обрадовалась, когда на него наручники одели. Теперь эта мразь не вывернется. По крайней мере, из полиции выгонят.

– Но гон из полиции, еще не такое суровое наказание.

– Для кого как. Без полиции, без силового прикрытия, этому уроду придется уехать однозначно из города. Его многие ненавидят.

– Получается, что это я поспособствовал уничтожению местного подонка.

– Уничтожение – это громко сказано. Боюсь, что эта сволочь вывернется. Он же герой, орденоносец. Местная гордость. Отличился в боевых локальных конфликтах. Так вторую чеченскую войну у нас называют.