Максим Грудин - Белорусская Радуга. Политическая опера нетрадиционной ориентации

Жена: О, Господи, Ник, ты серьёзно?! Ты собрался в Россию? Зачем тебе это надо?

Ник: Мы открываем там новый офис. Ты же знаешь, это часть моей работы.

Жена: Это верно, но Россия сейчас – очень опасное место. Особенно для бизнесменов из Соединённых Штатов. Мне кажется, тебе не следует презентовать его самому. С этим вполне справится Вацлав. Я правильно помню имя директора вашего восточно-европейского филиала?

Ник: Да, Вацек отличный парень.

Жена: Тем более. Я думаю, он лучше тебя понимает Россию. Он точно знает, что там можно делать, а что нельзя. А ты по своей неопытности и бойцовскому характеру влипнешь там в какую-нибудь неприятную историю.

Ник: Дорогая, не беспокойся. Я сам русский, не забывай. Я знаю Россию. Все будет хорошо. Чтобы ты знала – в их Санкт-Петербурге уважают иностранцев и любят Америку. И потом: у меня есть мечта. Она со мной уже много лет. Я хочу построить свой бизнес в России. Сейчас я в шаге от её воплощения. И ещё я чувствую какую-то моральную ответственность за то, что в настоящее время происходит на моей Родине. Поэтому в момент запуска нашего нового проекта я должен быть вместе со своей командой. Я должен их мотивировать. Ещё больше укрепить их веру в собственные силы.

Жена неодобрительно качает головой.

Жена: Ок, Ник, я верю в то, что ты делаешь, и уважаю твою работу. Я просто люблю тебя, милый. И прошу тебя – будь осторожен и рассудителен.

Ник: Дорогая, я тоже тебя люблю. Не волнуйся, всё будет как надо. Это обычная деловая поездка.

В разговор вмешивается сын, уверенный в себе юноша 20 лет.

Сын: Пап, извини, конечно, но это безумие. Какой может быть бизнес в России? Там же сейчас новый диктатор. Ещё хуже Путина.

Ник: (недоумевая) Ты о чём?

Сын: О новостях. Посмотри CNN. Там каждый день какой-то усатый фрик, похожий на выжившего Гитлера, говорит по-русски, что он президент Петушенко.

Ник: И какое всё это имеет отношение к России?

Сын: А разве это не президент России?

Ник: (смеётся) Да, сынок, похоже, я зря оплачиваю твой колледж. Петушенко – это фюрер Белоруссии, а не президент России.

Сын: Какая разница? Милошевич, Караджич, Путин, теперь вот какой-то Петушенко. Это же всё диктаторы, узурпировавшие власть и поработившие свои народы. Я точно знаю, я всё-таки в Беркли учусь на мировой политике, если ты не забыл.

Ник: Я помню. Но я не думаю, что русские могут выбрать себе в президенты такого дегенерата как Петушенко. Я верю в будущее России. Всё будет хорошо.

Сын: Па, нам с мамой, если честно, всё равно, что будет с Россией. Мы за тебя беспокоимся. Мы тебя очень-очень любим.

Ник: Я тоже вас люблю. Не волнуйтесь. Я вернусь быстрее, чем вы скажете: «Черничный пирог».

Жена и сын в один голос: Черничный пирог!

Все смеются.

Ник: Ну, может быть не так быстро (выходит из обеденного зала).

Санкт-Петербург. Аэропорт «Пулково». Ник выходит в зал ожидания. Его встречает директор восточно-европейского филиала Вацлав. Они обмениваются рукопожатиями и дежурными фразами: как дела? Как долетел? Спасибо, хорошо.

Ник: Как с нашей презентацией? Всё готово?

Вацлав: Да. Всё, что мы с тобой обсуждали месяц назад, сделано. Начинаем по графику. Я даже приготовил для тебя сюрприз.

Ник: Да ну! И что же это будет?

Вацлав: Это будет знакомство с потрясающим парнем. Его зовут Степан. Он программист от Бога. К тому же прекрасно разбирается в маркетинге, таргетологии, понимает специфику Восточной Европы, свободно говорит на английском, испанском, польском и белорусском.

Ник: Окей, почему он до сих пор не с нами?

Вацлав: Ха, он как раз с нами. Уже 2 месяца работает в варшавском офисе. И, Ник, он за это время сделал нам план по новым рынкам на полгода вперёд.

Ник: Класс! И ты только сейчас мне это говоришь?

Вацлав: Ник, скажу честно – я его от тебя немножко скрыл.

Ник чуть-чуть хмурит брови.

Вацлав: Не подумай плохо, я без какой-либо задней мысли. Так получилось, что я взял его под свою ответственность. Ты же дал мне полную свободу в Польше. Или нет?

Ник позитивно покачивает головой.

Вацлав: Так вот. Чувак просто феноменальный. Работает как дьявол, выглядит как бог – согласись, это важно для нашего бренда – и схватывает всё на лету.

Ник: Окей, окей (поднимает правую ладонь) давай теперь про его слабые стороны.

Вацлав: По-моему, он слишком скромен. Очень вежливый. Таким тяжело подниматься вверх. И ещё мне кажется, что он что-то скрывает из своего прошлого.

Ник: О, господи, я надеюсь, ты не нанял Джона Диллинджера?

Вацлав: Нет, конечно! Я его проверил в точности так, как прописано в наших регламентах о приёме на работу. Дипломы, сертификаты, отзывы прежних работодателей – всё в порядке. Но вот есть в нём ещё что-то такое, прекрасное и неуловимое, как радуга. Я это чувствую, но сформулировать не могу. Поэтому я и пригласил его в Санкт-Петербург. Хочу, чтобы ты его увидел, пообщался и решил, как мы его будем.

Ник: А мы его будем?

Вацлав: Я бы этого хотел. Сейчас он как алмаз для нашего дела. Если мы вложимся в его огранку сейчас, то через 5 лет он станет первосортным бриллиантом. В нашей короне, Ник.

Ник: Окей, давай посмотрим на нашего вундеркинда.

Дорогой отель. Презентация бизнес-проекта. Выступают все, кому положено. Выступает Ник и произносит яркую вдохновляющую речь о развитии IT-бизнеса в России. Все аплодируют стоя. Во время речи Ник смотрит в зал и замечает, что входит очень красивая молодая женщина, выбирает кресло, с которого имеет возможность смотреть прямо на него, и занимает это место, попадая, таким образом, в поле его зрения. Ник поневоле привлечён её внешними данными. Эта женщина Валерия Терентьева. Для чего она здесь будет показано далее.

Ресторан в том же отеле. Банкет по случаю открытия офиса. Вацлав знакомит Ника со Степаном. Положенные вежливые представления. Вацлав отходит с сторону и идет по своим делам. Ник и Степан остаются наедине. Они смотрят друг на друга с интересом. Между ними завязывается неуловимая симпатия.

Степан: А вы бывали раньше в России, мистер Маккен?

Ник: Да. Но в Санкт-Петербурге я впервые. И сегодня можешь не называть меня мистером. Для тебя я просто Ник. Окей?

Степан: Окей, мистер… о, сори, Ник. Я тоже в Питере раньше не бывал.

Ник: Риали?

Степан: Ну да. Красивый город. Но мне он не нравится.

Ник: Почему?

Степан: Не люблю его имперское прошлое. Отсюда русские цари порабощали свободных людей по всему миру. А свой народ расстреливали на этих прекрасных площадях.

Ник: Да ты что? Я не слышал.

Степан: Вы, наверное, не знаете, что такое русское Кровавое воскресенье?

Ник: Ты удивишься, но я когда-то это знал. Я ходил в советскую школу.