Ирина Збарах - Боже, какое божоле! Повесть и рассказы

Доцент Давыдов строгий, гладко выбритый, в белом халате, дал нам время на подготовку, а сам углубился в книгу за своим столом. Ларочка должна была каждому принести на стол лягушку в лотке и скальпель. Тишина стояла такая, что скрип ручек и шелест страниц казались грохотом. И вот Ларочка трясущимися губами, заикаясь, сообщает Давыдову, что произошёл несчастный случай, какое-то недоразумение: в лаборантской, в ванную, где копошились сотни живых лягушек кто- то по ошибке напустил горячей воды, очень горячей, прямо кипятка. И все земноводные сварились чуть ли не в крутую. Им теперь не до рефлексов, так сказать.

– Кто?! Кто, я вас спрашиваю, это сделал!!? – Мы не узнали голоса нашего преподавателя. И лицо, и голос его были страшными, резкими, гневными.

– Не я, не я, что вы! – Лепетала Ларочка.

– Это вы! – Заорал доцент Давыдов на нас студентов. – Решили зачёт сорвать? Да что зачёт! Там материала было на месяц занятий!!! Вы понимаете масштаб катастрофы?! Мы этих лягушек поштучно в колхозе покупаем! Это последняя поставка! Зима на носу, спячка!

Мы, казалось не дышали, стараясь слиться с лабораторной мебелью.

– Что прикажите делать?! Я вас спрашиваю! – Почему -то Давыдов именно нас считал виновниками произошедшего, вернее кого-то из наших.

И тут в тишине раздаётся спокойный голос Геннадия Седых.

– В любой ситуации, как учит психология, можно найти что-то положительное. Ведь из лягушачьих лапок можно сделать изысканное блюдо французской кухни. Сотэ, например.

Мы боялись смотреть и даже дышать в сторону нашего преподавателя. По его лицу пробежала судорога и он, подойдя к столу Геннадия, выдавил из себя: «Извольте откушать, умник. Лариса Николаевна, принесите лапки».

Ларочка метнулась в подсобку. И перед Геннадием появился лоток с парой лягушачьих лапок. Не изменившись в лице, как говорят, не моргнув глазом, Седых взял двумя пальцами лапку и стал задумчиво жевать её.

Кто-то таращился на знатока французских блюд, а кто- то, напротив зажмурился из слабонервных, чтобы не вытошнило.

– Похоже на курицу, нежное мясо. Только бы соусу, запах тины отбить. – Изрёк наш дегустатор.

И тут наш препод захохотал. Атмосфера в аудитории несколько разрядилась. Но зачёт был перенесён на следующую неделю. Кто залил кипятком лабораторный материал, так и не выяснили. Как говорят, «концы в воду»!

На следующий день Ларочка нам на ушко сообщила, что вечером состоялась аспирантско-преподавательская тусовка. Профессора решили действительно устроить вечер французской кухни. Давыдов распорядился, чтобы купили соус с хреном и запивали лягушек водкой или спиртом с лимонным соком для профилактики паразитарного заражения.

Биологи народ бывалый. В смысле многие бывали в полевых практиках и экспедициях и чего только там не ловили и не едали! Однако, профессор Ия Самсоновна, преподававшая генетику, заявила, что по правилам надо бы французское вино к лапкам. Её аспирант, у которого на носу была защита диссертации, постарался и раздобыл бутылку божоле. Ия Самсоновна потягивая божоле, приговаривала

– Зачёт сорван, но, Боже, какое божоле!

Этот афоризм мигом подхватили студенты.

– Я экзамен провалил, но, Боже, какое божоле.

– Я проспал первую пару, но, Боже, какое божоле!!

– Меня Любка бросила, но, Боже, какое божоле!

Кстати через два года факультет всё же разделили на Факультет биологии и Факультет психологии. И больше никто в университете не варил лягушек. А Геннадий стал классным специалистом в области медицинской психологии.

– Вам необходимо пробежать пять километров на беговой дорожке, сто пятьдесят раз подпрыгнуть со скакалкой, две минуты держать «планку», тридцать раз сделать упражнение для пресса, – сказал мне преподаватель физкультуры.

А? Ну, что же, назвалась студенткой – сдавай сессию. Поступая в художественный техникум на шестом десятке жизни, я и думать не думала про физкультуру.

– Если я отожмусь тридцать раз, это будет последним моим достижением на этой земле, Дмитрий Сергеевич.

Преподаватель с пониманием посмотрел на меня.

– Ну, тогда пишите реферат, – предложил он.

– Реферат? О чём?

– О спорте. Какой вам спорт нравится?

– Лыжи! – выпалила я первое пришедшее в голову.

– Лыжи? – физрук задумался.

– А что вас смущает, Дмитрий Сергеевич?

– Да какой-то не актуальный для Калининграда вид спорта. – Мы почти одновременно посмотрели в окно: зеленел газон, накрапывал декабрьский дождик.

– А какой актуальный?

– Футбол, например, тем более чемпионат мира на носу.

– Где футбол и где я? Лыжами я хотя бы в юности занималась, я люблю лыжи.

– Ну ладно, пишите про лыжи, только всё, как положено. Титульный лист, содержание, вступление, изложение темы, заключение, список литературы.

– Хорошо.

Когда я села за реферат, я даже не предполагала, сколько воспоминаний он оживит во мне.

* * *

Ярославль. Зима. Семь тридцать утра. Темно, метёт. Отворачиваясь от хлопьев снега, которые норовят залепить мне глаза и нос, я еле плелась в школу. Кроме портфеля приходилось тащить лыжи с палками, лыжные ботинки, мешок с тёплыми рейтузами, свитером, варежками потому, что физкультура в расписании. Осенью и весной мы занимались в школьном спортзале. А зимой все уроки физры проходили на улице. Почти пять месяцев мы бегали кроссы, оттачивали попеременно-приставной шаг, скольжение и бег на лыжах.

Лыжная гонка продолжилась и в университете. В здании нашего факультета не было спортзала. Мы учились в старом ярославском доме недалеко от набережной Волги, и круглый год бегали по набережной. Зимой там прокладывали отличную лыжню, на которой мы сдавали нормативы. Девушки бежали три километра, юноши – пять. К финишу я приходила не первая, но и не последняя.

– А поехали в Архыз, покатаемся на горных лыжах, – предложила на третьем курсе моя подруга Лена. (Архыз – небольшое поселение на Северном Кавказе)

– Я там уже была. Хорошая лыжная база. И красотища! – развивает тему подруга, – только ботинки для горных лыж лучше иметь свои… и маску.

Ботинки даже без маски, это сильный напряг для моего студенческого кошелька. Сто пятьдесят рублей против сорока пяти рублей моей стипендии!

– Это твоя блажь. Сама и зарабатывай на ботинки, – ответил отец на мою просьбу о помощи. Думал, я передумаю.

Я согласилась, что это блажь и устроилась в ближайший к нашему дому гастроном, мыть по вечерам подсобные помещения.

– Ты хоть соображаешь, в каком свете ты нас выставила? – возмущались родители. Все соседи отовариваются в этом гастрономе. Все нас знают. Что они подумают о нас, увидев тебя, дочь доцента и начальника отдела, поломойкой.