Ирина Збарах - Боже, какое божоле! Повесть и рассказы

Страх вынудил свернуть мою трудовую деятельность в гастрономе. Но не страх за реноме родителей. А страх… крыс! Огромные крысы бегали между мешками с крупой и макаронами в подсобках магазина. О, Щелкунчик, как мне тебя не хватало тогда!

Тогда…. Тогда я устроилась на моторный завод шлифовальщицей самого низшего не то пятнадцатого, не то семнадцатого разряда. Я должна была отшлифовать на станке за смену немыслимое для меня количество каких-то штуковин. Станок бешено гудел и вращал ось со шлифовальным диском. Я его жутко боялась. Количество и качество отшлифованных мной штучек-дрючек оставляло желать лучшего. Рабочие, переговариваясь за моей спиной, незлобно посмеивались и матерились. Да, именно на ЯМЗ я услышала впервые другой «русский» язык во всей его красе и приняла твёрдое решение приложить все усилия, чтобы не распределиться на завод.

– Она, наверное, б…, залетела и одна растит ребёнка, – услышала я о себе новость в женской раздевалке (меня не заметили за открытой дверкой шкафчика).

Как бы то ни было, но свои сто рублей через месяц я получила и купила вожделенный ботинки.

– Это стоило моих страданий! – думала я, стоя на склоне горы в Архызе. – Господи! Как прекрасно!

Слёзы непроизвольно катились по моим щекам. В Архызе и на следующий год в Домбае меня не покидало чувство восторга раскрепощённой души среди заснеженных гор, чистейшего неба, ослепительного солнца и величественных елей.

Первым делом инструктор нас научил правильно падать: головой к склону, ногами от склона, чтобы лыжи автоматически отстёгивались, если что…. И учил потихоньку спускаться плугом, то есть носки вместе, пятки врозь.

– Хочешь жить – умей плужить! – орал на нас красавец – инструктор из местных. Чёрная шевелюра, карие с задорным блеском глаза. Мы в него сразу влюбились.

Я довольно быстро освоила спуск с горы и подъём на бугеле. Даже быстрее некоторых ребят. Пригодилась ярославская школа.

После окончания университета мы с мужем поехали по распределению в Великий Новгород. Опять морозы под тридцать градусов, сугробы в метр высотой и, конечно, лыжи! Вокруг Детинца, новгородского Кремля, прокладывалась лыжня с освещением. И Волхов хорошо промерзал. Я беременная неслась на лыжах по замёрзшей реке и кричала мужу: «Не отставай!» Он еле полз где-то позади меня. Он не лыжник. В Ярославле он занимался вольной борьбой. И в Новгородских лыжных прогулках сопровождал меня из чувства супружеского долга.

* * *

В Арабских Эмиратах есть лыжный склон длинной 400 метров, куда поставляют сотни тонн искусственного снега. Но Калининград не Эмираты… к счастью для меня.

Реферат я сдала, зачёт получила и заскучала по снегу. А может написать одноклассникам и махнуть в Ярославль на лыжную базу?

Поселившись в самом центре Калининграда, первое время я была вполне довольна жизнью и собой. Если бы я жила в этом месте лет этак 80 назад, то могла бы из окон своего жилища любоваться Королевским замком. Меня и мое семейство радовала возможность прогулок вокруг озера Нижнего в любое время года. Мы наблюдали с балкона все праздничные фейерверки, парады духовых оркестров и костюмированные шествия в День города. Как теперь модно говорить, в шаговой доступности были музеи, галерея, театр, спорткомплекс с бассейном, библиотека. То есть я находилась в самой кипучей части культурной жизни города и людской сутолоки. Со временем это бурление стало немного утомлять. Особенно досаждал транспорт, который гудел и двигался по проспекту в шесть рядов, непрерывно испуская гарь и пары бензина. Трамваи тарахтели так, что наша хрущевка дрожала, как гриппозная. От этой дрожи расшатались болты, крепившие люстру на потолке. И в один счастливый день она рухнула в центр ковра, разметав осколки по всей нашей квартирушечке. Счастливый потому, что ровно пять минут назад мой годовалый внук складывал кубики, сидя именно на этой самой части ковра. Это была последняя капля.

Я решила непременно переехать в тихий зеленый район, подальше от суеты и толкотни. Целый год риелторы меня таскали по таким убогим закоулкам города, о существовании которых я даже не подозревала. Наконец поиски завершились желаемым результатом. Мы переехали в просторную новую квартиру. Это был район бывших рабочих окраин и кладбищ Кёнигсберга. Вот уж где, действительно, была исключительная благодать!

*****

Друзья, помогавшие мне перевозить вещи в новую квартиру, восторгались. Здесь у вас рай! В самом деле, я выходила из кухни прямиком на зелёную лужайку. За окнами ветер играл ветвями трех молодых берёзок. Весной недалеко от нашего дома благоухали старые заброшенные сады. А осенью мы в них собирали калину, черноплодную рябину, алычу, груши, яблоки разных сортов. Когда под своими березками я нашла несколько крепеньких и чистеньких грибов, радость моя была неописуема. Я не могла и мечтать о такой шаговой доступности природы к моему дому! Но…

Куда человек может переехать от сутолоки и постоянной озабоченности в самом себе и в себе подобных?

С первых же дней новые соседи заставляли меня помнить, что я, всё -таки не в раю. Это были все продвинутые и исключительно деловые молодые люди на новеньких иномарках.

– Вы за качели платить будете? – первым же делом поинтересовалась молодая мамочка из квартиры напротив. Разумеется, буду! Мое дите нуждается в играх и развлечениях

Потом оказалось, что надо оплатить и травку под ногами и прочие райские атрибуты. Все, что они сделали три года назад для себя любимых.

Близость к природе молодые люди понимали по -своему. По вечерам регулярно коптил небо мангал, и из иномарок стучала по голове музыка в стиле техно. Какой отдых без нее? По газону носились собачки самых гламурных пород.

– Если Вы не можете оплатить грунт, песок, грин канаду (сорт травы),

тогда поливайте и пропалывайте газон хотя бы» – внушал мне владелец сверкающей мицубиши и сверкающей прически а ля бильярдный шар.

– Полить травку? Да с нашим превеликим удовольствием – ответила я. Что еще изволите? Полированный шарик не заметил иронии, важно произнес: «Сорняки убирайте. Одуванчики там всякие, клевер. Газон должен быть ровным и зеленым».

Я не люблю ссориться с соседями. И вот я рву пушистые золотистые головки и думаю: «Интересно, одуванчики знают, что они- сорняки. Эти солнечные медоносы. Из них же можно было наварить варенья или сделать вино. Но мои соседи вряд ли читали об этом». И еще я представляю, что тот, кто засеял землю людьми, говорит кому-то: «Иди, сорняки прополи. Эти со светлыми головами выбиваются из газона. Эти писаки -мараки… какая от них польза…»