Валдемар Люфт - Вспомнить себя. Повесть. Рассказы. Эссе

Его родители после того, как ушли самостоятельно жить дочь и сын, остались в четырёхкомнатной квартире, которую сняли, приехав в Германию. Сейчас для них она была великовата, но менять квартиру не было смысла. Во-первых, район был тихий и удобный. Рядом аптека, сбербанк, булочная и большой супермаркет. Остановка автобуса тоже недалеко. Во-вторых, цена за съёмные квартиры за прошедшие годы поднялась неимоверно, и теперь двухкомнатная квартира стоила бы родителям столько же, сколько они платят сейчас за четырёхкомнатную. Вот и решили ничего не менять: ни квартиру, ни привычное окружение, ни район проживания. После того, как они ушли на пенсию, отец продал машину. Если нужно было в центр города, они ехали либо на автобусе, либо на велосипедах. К тому, же у них была недалеко дача. В общем, родители теперь вели здоровый образ жизни и на здоровье не жаловались.

Мать была дома, а отец управлялся на даче. Оно и понятно: царствовала золотая осень, и в погожие дни надо было многое успеть сделать на дачном участке и в маленьком домике при нём, чтобы приготовить их к зимним месяцам. Филипп с охотой навернул два розовых помидора, выслушал последние новости о своих родственниках, сам расспросил о сестре и её детишках, после чего ушёл из кухни в зал и удобно улёгся на диване. Когда мать управилась с подготовкой ужина, она тоже пришла в гостиную и присела рядом с диваном на кресло.

– Филипп, когда же ты познакомишь нас со своей девушкой? – спросила она озабоченно.

В последнее время почему-то его родители всё чаще и чаще задавали ему этот вопрос. Как-то, когда был помоложе, приводил в дом для знакомства сначала одну, потом вторую девушку, жил тогда, кстати, ещё с родителями, но потом понял, что это было ошибкой. Раньше он наивно полагал, что если познакомился с хорошей девушкой и начал с ней дружить, то это на всю жизнь. Потому и водил домой для знакомства с родителями. Но позже понял, что всё не так просто, и знакомство и даже близость на самом деле никого ни к чему не обязывает. Со временем стал более разборчив в знакомствах. Особенно после последнего случая, когда девушка оставила его одного, уйдя от простого полицейского к успешному банковскому работнику. Год назад она перебралась к Филиппу в квартиру, но весь этот год они никак не могли найти общий язык. Он даже не мог сейчас однозначно сказать, любил ли её вообще. Особенно-то о разрыве не жалел. Хорошо, что расклеилось то, что склеить было невозможно, слишком разными они были. Обида только брала за то, как она ушла от него – тайно собрав вещи и сообщив о своём уходе через WhatsApp. Но родители ещё не знали об этом. Они, собственно говоря, не были знакомы с его последней подружкой. Но, конечно же, через сестру, через знакомых о том, что у сына есть подружка, знали и втайне надеялись когда-нибудь услышать от сына долгожданную фразу «Я женюсь». «Не дождётесь» – со злорадством и некоторым облегчением подумал Филипп и вслух добавил:

– Пока не с кем знакомить. Придёт время, познакомлю.

Мать обиженно встала и поспешила на кухню, где кипел уже чайник.

– Пойдём пить чай, – справившись со своей обидой, позвала она сына в кухню.

Они пили чай, обмениваясь незначительными фразами. Вспомнив, зачем пришёл к матери, Филипп спросил:

– Мама, мы же уезжали в Германию из города Х? Город ведь небольшой, помнишь ты ещё кого-нибудь из земляков?

– Помню, но не всех. Мы же выехали сразу всей роднёй. Остались, конечно, друзья в городе. С ними мы переписывались сначала, я даже нашим соседям дважды посылки отправляла. Ты помнишь ещё их? Они татары. Когда газ по нашей бывшей улице проводили, надо было деньгами помочь, так мы 500 марок им послали. Тогда и время для них было трудное. Никто почти не работал, жили за счёт приусадебного участка и случайных заработков. А потом постепенно переписка пошла на убыль. И вот уже лет десять, как не переписываемся. Правда, дважды за последний год по Скайпу разговаривали. Жизнь-то у них вроде бы наладилась, но постарели и сейчас только на детей надежда. Кстати, один из их сыновей лет десять назад поступил в школу милиции, работает, наверное, тоже в полиции.

– А женщину по фамилии Каштанина не знала, случайно?

– Нет. Это имя мне ничего не говорит. А что с нею?

– Её дочь учится в нашем университете. Попала вчера ночью в аварию и сейчас в нашей клинике лежит в травматологии. У неё амнезия. Ничего не помнит, представляешь? Хорошо, что мои коллеги вычислили, кто она и где живёт. Но странно, что с нею была ещё одна девушка в машине и они как две капли воды похожи друг на друга.

– Такое случается. Вон, недавно по русскому телевидению показывали собрание двойников великих людей. Несколько Ленинов, Сталин был, Хрущёв.

– Вы с папой смотрите эти передачи?

– Да у них в основном смотреть нечего. Одни сериалы, а новости начинают с Путина и им заканчивают. Иногда появляется что-нибудь интересное, но редко.

– Зачем смотрите тогда русские программы?

– Сынок, мы же не сидим постоянно у телевизора? И немецкие программы тоже смотрим. Твой отец, например, немецкие детективы любит. Знаешь, если время от времени не смотреть русские программы, то можно быстро от языка отвыкнуть.

– Сомневаюсь я. Вы ведь со всеми нашими родственниками и друзьями только по-русски и говорите.

– А нам, Филипп, так легче общаться. Быстрее информация обрабатывается, и язык ворочается свободней. Ты не беспокойся, с местными немцами мы по-немецки говорим. Мы и в России говорили на нашем родном языке свободно, и здесь у нас проблем тоже нет. Конечно, тот немецкий язык, на котором мы там говорили, совсем не тот, на котором здесь говорят. Но те, кто хочет нас понять, нас понимают, и мы их тоже понимаем.

Так за беседой прошло полчаса. Отец так и не пришёл. Было уже темно на улице, и Филипп решил уходить. Отец, наверное, зашел к дочери и балуется сейчас с внуками. Сестра была старше его на одиннадцать лет и вышла замуж поздно, уже здесь в Германии. Её старшему сыну было восемь лет, а маленькой девочке только в сентябре исполнилось два года. Вот и баловала вся родня эту маленькую принцессу.

Когда мать, управившись в коровнике, ушла наверх спать, Бруно собрался с силами и поехал в клинику. Ехать надо было по хорошей дороге примерно полчаса. Он с трудом нашёл свободное парковочное место, закинул несколько монет в автомат, взял чек об оплате, положил его под стекло и пошёл в клинику. Он долго объяснял портье, кого ищет, но так, ничего не добившись, но с его подсказки пошёл в хирургическое отделение. Здесь его перенаправили в отделение интенсивной терапии. На звонок вышла медсестра. Бруно объяснил ей, что это он нашёл девушку в реке и теперь хотел бы знать, как обстоят у неё дела.