Вера Мир - Напролом

– Кому они не нужны? А? – отвечала она, продолжая свою исповедь. – И ещё мне надо распрощаться с Лючией – так зовут мою виолончель. Только ты забегаешь вперёд своими вопросами. Имей терпение, вообще.

– Ладно. Так. А с родителями, значит, фактически врозь?

– С ними? По ходу да. Столько лет притворялись. Ведь меня учили, что надо не лгать. Ещё говорили: делиться нужно своими радостями и бедами. А сами? Предатели, мне врали и Софью принуждали.

– Понял. Про деньги ясно. Неужели не тянет с ними обняться? Кремень. Я б со своими сейчас поговорил бы. К мамочке прижаться… Только нет её в живых. Вот ведь какая штука. Не любишь их? Из-за этого взять и уйти? Может, ещё что-то есть? Ты ж вроде не глупая и не злая.

– Честно? Хочется и к маме, и к папе. Но теперь уже как-то… Вот приду я, просто так, без дела. А они мне – ну что? осознала? И вроде бы как они опять правы, в детстве так всегда и бывало. Они больше не инициируют, – видно, и без меня им хорошо. А я сама себе хозяйка. Нормально зарабатываю. Не прощу их. Никогда не прощу. Лицемеры.

– Стой. Хорошо зарабатываешь, успешная, с дорогой виолончелью, одета как принцесса из мюзикла. Не думала, что им, может, помощь нужна? Они, конечно, не правы, слов нет, надо было раньше рассказать, но все имеют право на ошибку, кроме сапёров и прочих экстремальных профессий, потому что цена ошибки – жизнь. Твоей же жизни ничто не угрожало. Более того, я уверен, что они и собирались рассказать. Только всё никак не могли найти подходящего момента.

– Во. Они тоже так говорили. Да только хотели бы – рассказали. Фу, противно. И у них же Софьюшка есть. У них же заговор против меня.

– Ясно. Проблема у тебя. И это то, из-за чего ты и под фею косишь, только какая-то смесь получилась, фея-вамп. Не находишь?

– Мне фиолетово, что там выходит. А если у меня личная трагедия? Не пойму только, как тебе удалось меня разговорить? Уж хотела с моста прыгнуть.

– Когда хотят спрыгнуть с моста, так не одеваются. Хорошо, допустим. С какого?

– С самого высокого.

– Если бы собиралась, то и спрыгнула бы – зачем перед этим лететь в самолёте, имея самолётофобию? Ты же хочешь, чтобы родители потом плакали, волосы на себе рвали. Поэтому и ушла тогда, и едешь сейчас именно туда, где они. Ты, дорогая моя, маленькая капризная девочка. Надо же. Получается, сестре тридцать четыре. Муж, ты сказала, в тюрьме. Из-за чего? И дети есть?

– Авария, и он виноват. В той машине семья ехала. Все погибли. Он тоже сильно пострадал. После продолжительного лечения его осудили надолго. Сын у них, Сашка, восемь лет, вот бы с кем я не расставалась. Мы с ним перезваниваемся и переписываемся. А помнишь уговор? Давай, твоя очередь.

– Татушек много? Раз, два… – говорил Игорь, глядя на руки Алисы.

На левом запястье с внешней стороны птицы летели по направлению к пальцам, а на правом – от пальцев.

– Хватает. Не заговаривай зубы. Прилетим, а я про тебя ничего и не узнаю. Интересно, что может случиться у мужчины твоих лет.

– Но ты ж остановилась на самом интересном месте, что-то же ещё с тобой приключилось. Потом, надеюсь, продолжишь?

Он рассказал сон в подробностях. Поведал своей противоречивой и растерянной синеглазке, как он её прозвал про себя, и о семье Голдика, и о первой своей любви, и про Григория Акжонина рассказал, упомянул про работу у Аветяна и об отношениях с возрастными женщинами решил не скрывать. Говорил и своих выпивонах в компании сантехников и даже про Сизого не забыл, с которым ему не хотелось рядом сидеть, и как решительно перестал с ними пить – тоже сказал. Трудно было описывать гибель ребят. Как-то явно снова это вспоминалось и переворачивало всё внутри. Раньше не с кем ему было делиться, и вот вдруг, ни с того ни с сего, девушка эта, сама с мятущейся душой, так его вдруг повела в дремучий лес его собственной, ещё совсем недавно казавшейся ему потерянной жизни. Не преминул рассказать и про своё тяжёлое ранение, как, вернувшись в мирную жизнь, категорически отказался от всех видов деятельности, хоть как-то связанных с его военными навыками, знаниями и воспоминаниями о них. Поделился и тем, как понял, что он сапожник, а не военный. Умолчал только про то, что ему сказали врачи по поводу возможности иметь своих детей. Удивляясь себе, до чего легко общаться с попутчиком в самолёте. Как-то вскользь упомянул, что его родителей без него хоронили, – об этом было труднее всего говорить.

После истории Игоря Алиса рассказала, что несколько лет встречалась с известным музыкантом, значительно её старше. Когда она о нём начала говорить, совершенно позабыла о том, что летит в самолёте, что рядом с ней малознакомый мужчина с тяжёлым прошлым и не очень ясным будущим. Игорю это стало очевидно, когда она рассказывала о знакомстве с музыкантом и о начале их отношений. Впервые такая молодая и симпатичная женщина делилась с ним своим сокровенным. Ему очень захотелось поговорить с тем крутым чуваком, как Игорь прозвал его про себя. Сам-то он избегал молоденьких, боясь обмануть их жизненные ожидания.

«Как же надо войти в доверие к девушке, – думал Игорь, – чтобы она захотела родить ребёнка?»

Тот против этого вроде бы не возражал. Только попросил повременить, пообещав жениться после того, как выздоровеет его супруга. Так Алиса ещё и согласилась подождать. Вроде бы обычная схема вырисовывалась, казалось бы, но с какой нежностью она говорила об этом человеке, которого Игорь сразу невзлюбил. А встретила она того мужчину на своём выпускном экзамене в музыкальной академии. Он, как пианист-виртуоз, входил в состав экзаменационной комиссии. И был настолько восхищён игрой Алисы, что после того, как объявили оценки, подошёл к ней и предложил вместе выступать, помимо её основной работы. Девушка, ещё учась, начала преподавать игру на виолончели в школе при Гнесинской академии, а после получения диплома о высшем музыкальном образовании с ней должны были заключить постоянный контракт.

Заслуженный музыкант выступал и на корпоративах в крупных фирмах по приглашению руководителей, которым нравилась классическая музыка, что приносило ему неплохой дополнительный доход. Тогда он как раз подбирал себе виолончелистку такого высокого уровня, как у Алисы. Приятно удивившись, что Александр Николаевич, как его звали, выбрал именно её, она согласилась, не раздумывая ни секунды. Да разве можно было упускать такой шанс, когда её заметил маэстро в мире музыки? Вскоре они стали вместе выступать. У них получился прекрасный и необычный дуэт. И вот, спустя некоторое время, их пригласил на выездной корпоратив владелец крупной логистической компании, который дружил с музыкантом.

На роскошном банкете Алиса и пианист сидели за одним столом с хозяином компании. После великолепного выступления она выпила много шампанского. На том банкете девушка пользовалась ошеломительным успехом, все ей делали комплименты и хотели с ней танцевать. Но её интересовал только он, седовласый мужчина, который ей казался совершенством, явившимся из мира, где не было обмана и предательства близких людей, где звучала фантастически красивая музыка в лучшем исполнении, чтобы сделать её счастливейшей из женщин.