Татьяна Богатова - Читер, или… Предел высоты

Маша, в свою очередь, приглядывала за хозяйством соседей в зимнее время. Следила за отопительной системой дома, кормила полтора десятка кур, забирала к себе соседскую собаку – русскую пегую гончую, по кличке Полёт. Пёс относился к «зимней» хозяйке покровительственно. В случае редких приездов кого-нибудь из других соседей, не отходил от Маши, стоило ей выйти из дома. Приближавшегося к девушке человека Полёт поначалу не облаивал. Моментально забегая вперёд, становился перед ней, как бы загораживая собой. Обратившись мордой к подошедшему, какими бы добрыми ни были его намерения, обеспокоенно переминаясь с лапы на лапу, пёс ревностно ограждал девушку от проявления возможной агрессии. Любому, даже тому, кого Полёт хорошо знал, необходимо было пройти определённый «собачий тест» на безопасность для хозяйки. В чём это выражалось, оставалось неизвестным. Обычно по прошествии двух-трёх минут пёс выносил свой «вердикт», либо открывая доступ к общению с Машей, либо прогоняя «провалившего экзамен» человека повелительным лаем. Последнее происходило крайне редко, однако прохождение «теста» оставалось обязательным для всех.

Зима наступившего сезона разительно отличалась от трёх предыдущих. Начавшийся в последних числах ноября, снегопад почти не прекращался даже в мороз. Вот и сегодня Маша в очередной раз подивилась капризам погоды. Колени пощипывало, невзирая на удлинённое, до щиколотки, приталенное, стёганое пальто; ноздри слипались; при выдохе изо рта валил пар. А пушистые снежинки, величиной с младенческую ладошку, медлительно оседали, покрывая полутораметровый слой снега ажурным покрывалом, поверх «старого», что не успело со вчерашнего дня ни слежаться, ни потерять своей белоснежной ослепительности. Вдобавок ко всему, стеснительно раздвигая пелену облаков, сквозь снежный палантин пробивались робкие солнечные лучи. Неподалёку послышался рокот низко пролетавшего вертолёта.

«Чудно, – удивилась девушка. – Зачем спасателям облетать сёла зимой? Летом, в жару, понятно. Боятся пожаров. А сейчас-то чего? Ну, видимо, приказали. Вот и летают».

Опасаясь, что из-за снегопада Волхонка рискует оказаться надолго отрезанной от цивилизации, за две недели до Нового года Маша решила закупить продуктов впрок. Три килограмма свежемороженой рыбы, которую девушка предпочитала мясу; пластиковая банка с крупными ломтями солёной сельди; пара штук копчёной; шесть плавленых сырков из разряда «настоящих», а не из числа «сырных продуктов»; крохотная палочка копчёной колбасы; по банке майонеза, зелёного горошка и консервированных ананасов. Всё это поместилось в одной из двух огромных сумок «для челноков». Во второй были: апельсины, для сохранения от мороза упакованные в несколько слоёв бумаги; полкило шоколадных конфет «Ласточка»; четыре пачки макарон; три батона и шесть буханок хлеба.

Сумки девушка повесила на плечо, скрепив их шнурком за ручки. Такой способ ношения поклажи, когда одна сумка висит на спине, а другая на груди, назывался «назад-наперёд». Маша переняла его у бабушки. Приезжая на каникулы, она часто ходила с ней за хлебом в соседнюю деревню. В те времена в Волхонке имелся свой магазин, представлявший собой деревянную палатку, вроде киоска. Однако хлеба, который хозяева привыкли крошить в пойло телятам, чаще всего не хватало. Либо давали не больше трёх буханок в руки. Вот девочка с бабулей и отправлялись в «дальний» магазин, чтобы набрать побольше хлеба. Сшитые из прочной болоньи, объёмные сумки связывались бечёвкой за ручки и помещались на плечо. Девочка, оделённая любимым лакомством в виде потрясающих по вкусу вафель «Артек», всю дорогу беспокоилась, не тяжело ли бабушке.

«Нет, лапушка моя, – сердечно улыбалась женщина, придерживая рукой переднюю сумку. – „Назад-наперёд“ легче нести, руки не оттягиваешь».

Маша не вспомнила бы об этом способе ношения, если бы не глубина выпавшего снега. В противном случае, ей пришлось бы тянуть сумки по сугробам, словно мешки. А теперь, действительно, как утверждала бабушка, руки не оттягивались. Миновав половину дороги, девушка собиралась перекинуть поклажу на другое плечо. Однако ставить сумки в снег не захотелось. А потом у Маши и вовсе открылось второе дыхание. Перейдя реку, девушка остановилась и, прежде чем преодолеть небольшой подъём по дороге к дому, слегка встряхнула поклажу на плече. Затем, улыбаясь от радостного предвкушения скорого отдыха, двинулась вперёд.

Не успела Маша преодолеть подъём, как словно вынырнувший из-под снега Полёт, налетев на девушку слева, едва не сбил её с ног. Оглашая пустынные окрестности заливистым лаем, собака принялась прыгать перед хозяйкой, время от времени поворачивая морду в сторону бескрайнего, раскинувшегося за деревней поля.

– Полёт, ты чего? – с трудом перевела дух Маша. – Чуть не свалил меня, – улыбнулась она. – Нет бы, помог дотащить…

Между тем собачий лай сделался остервенелым, словно предупреждая о крайней степени опасности. Сделав несколько прыжков по глубокому снегу в сторону поля, пёс возвратился к хозяйке. Встав на задние лапы, попытался скинуть с плеча поклажу. Затем дошло до того, что, распластавшись на брюхе, Полёт поднял морду вверх, ухватив зубами край пуховика.

– Прекрати, – рассердилась девушка. – Не хватало ещё пальто мне порвать. Куда ты меня тянешь? – с натугой скинув сумки, Маша с сожалением опустила их в снег. – Ну, надо же, – ворчала она, ступая вслед за собакой, – берегла, берегла всю дорогу, и на тебе!

Здесь снег был глубже. Передвигаясь по следам от лап, девушка проваливалась выше колен. Собака бесновалась, то устремляясь вперёд, то вновь возвращаясь, как бы возмущённая медлительностью хозяйки.

– Ну, что там? – задыхаясь от напряжения, остановилась Маша. – Ты, что, лису какую-нибудь загнал или зайца? – прижав руку козырьком ко лбу, она вгляделась вдаль. – Не вижу ничего. Полёт, – снова возмутилась девушка, – не пойду я за твоим трофеем. С тобой даже хозяин зимой на охоту не ходит. Вот приедет весной, тогда и пойдёшь с ним на пруд, селезней добывать.

Маша уже было неуклюже повернулась в глубоком снегу, чтобы возвратиться к сумкам, как вдруг Полёт остановился и отчаянно завыл, словно в последней надежде поколебать безразличие хозяйки к его находке.

– Ох, ну, чего ты ещё выдумал? – обернулась Маша, едва не упав.

Сбалансировав раскинутыми в стороны руками, покорно побрела вслед за собакой, глубже увязая в снегу.

Она обнаружила его через несколько метров. Темноволосый мужчина в бежевом пуловере и джинсах лежал на боку, спиной к Маше, утопая в снежной перине.

У девушки задрожали ноги. До того ей сделалось страшно при мысли, что надо будет подойти и попробовать определить, жив ли человек.