Татьяна Богатова - Читер, или… Один процент до ста

– Именно. Ну, скажем так, не совсем ревизор, хотя, боюсь, и до его прибытия недалеко.

– Гриш, не тяни, прошу тебя.

– Сегодня утром из Москвы прилетел Лёва Мятлин.

– Уф, – расслабленно выдохнула Агата, – я уж подумала Бог весть что. Лёва, хоть и сын одного из учредителей, но совершенно милый парень. Тебе хорошо известно, что у него это не напускное, не имидж. Он ведь на самом деле относится к нам более чем дружелюбно. Лёва не раз тусил в нашем городе и, насколько я помню, вы с ним всегда были на короткой ноге. Он обожает развлекаться вместе с тобой, и в полном восторге от наших корпоративных праздников. И вообще никогда не держит камень за пазухой, пытаясь выявить, не прячем ли мы прибыль, чтобы уменьшить сумму дивидендов. Гриш, – разволновалась Михалёва, – почему на этот раз приезд Мятлина тебя так напрягает?

– Дело не в Лёвушке, а в том, что кто-то из нашего агентства настучал учредителям. Подал, так сказать, сигнал.

– Содержание сигнала? – иронично уточнила Агата. – Народ предаётся разврату? Шеф тратит деньги предприятия на личные нужды, тем самым неуклонно способствуя обнищанию учредителей?

– Если бы, – горько ухмыльнулся Рябов. – Анонимный доброжелатель сообщил, будто посредством одного из предприятий нашего холдинга качают деньги на сторону.

– Что за фигня? – встряхнула чёлкой Михалёва. – Гриш, – растерялась женщина, – это же просто нелепо.

– Нелепо, – согласился шеф, – но отмахнуться невозможно.

– Нет, ну ладно бы ещё речь шла о тех случаях, когда мы получали часть средств по бартеру, – продолжала рассуждать Агата. – Двери там, пара лестничных пролётов, плиточный камень, – осторожно уточнила она, припоминая строительные материалы для отделки загородного дома Рябова, который тот приобрёл два года назад. – Ясный пень, мы не проводили бартер официально, но это такая мелочь, по сравнению с тем, в чём нас обвиняют.

– Вот же. И самое досадное, что сам Мятлин позвонил мне буквально накануне, очень уж обтекаемо обрисовав ситуацию. Пояснил, будто посылает великого экономиста Лёвушку нам на подмогу. А то вдруг тут у нас, типа, глаз замылился, и мы в упор не замечаем уходящие налево денежные потоки.

– Абсурд, – Агата взъерошила растопыренными пальцами обеих рук платиново-золотистые волосы. – О каких же суммах идёт речь?

Рябов назвал.

– Нифигасе!!! Гриш, но такое нельзя завуалировать и просто невозможно не заметить. Если только предположить, что кто-то из нас троих, включая главного бухгалтера, ворует в наглую. И то при этом мы все трое должны быть в теме и как бы в доле. Верно?

– Крис, – крайне озадаченно проговорил шеф, – Миша мне весьма прозрачно на это намекнул. Эдак хитренько, как он умеет.

– Вот это влипли! Гриша, надо бы нам засесть втроём, да как следует просмотреть движение средств всех наших малых предприятий.

– Увы, слишком поздно. С минуты на минуту здесь появится Лёвушка. И, как ни крути, но нам придётся делать это вместе с ним. Он с головой полезет в проводки, балансы, бизнес-планы, исполнение бюджета и во всё остальное.

– Погоди-ка, – внезапно осенило Михалёву, – но тот, кто обратился к учредителям, не мог остаться анонимным. Уж они бы точно не отреагировали на такой сигнал. Надо либо сделать звонок, либо послать сообщение по мейлу.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Рябов.

– Ну, нам надо выяснить, у кого есть возможность отправить письмо со скрытого адреса.

– Ты же сама утверждаешь, – нахмурил брови Григорий, пытаясь сообразить, к чему клонит Агата, – что сигнал не был анонимным.

– Я просто не так выразилась, – пояснила Михалёва. – Не совсем со скрытого адреса, а например, с твоего или моего. Понимаешь?

– Если честно, не совсем.

– Такое по силам только программисту.

– Крис, – сморщился Рябов, – ну, это слишком банально. Ты ещё скажи, что этот самый программист не только подал сигнал, но ещё и хитроумно уводит из компании деньги. У нас, вообще-то, всего один программист.

– Один, – согласилась Агата, – а специалистов, способных провернуть подобную операцию… Я, кстати, не о перекачке денег говорю. Так вот, специалистов несколько.

– Теперь понял. Под подозрение попадают, как минимум, пять человек, включая Диму Стрельцова.

– Диму? – оторопела Михалёва. – Ты хочешь сказать, что ему на должности директора креативного агентства не хватает средств для его многочисленных пассий.

– Крис, я тебя умоляю. Дима сроду не тратился на женщин. Он конечно не альфонс, но уверен, будто такому мачо, как он, это совершенно без надобности.

– Тебе виднее, – буркнула Агата. – Дима ведь твой бывший одноклассник и дружбан по жизни.

– Ладно, я не об этом. Упоминая Димона, я всего лишь имел в виду его способности, о которых ты сказала.

– Сильно сомневаюсь, что Дима способен на такую подлость.

– Сам Дима – точно нет. А вот под влиянием какой-нибудь очередной смазливой менеджОрки – вполне. И, кстати, в последние полгода он стал злоупотреблять крепкими горячительными напитками.

– Вот это действительно тревожный момент. Однако мы отвлеклись. Кто у нас там дальше по списку?

Ответить Рябов не успел, поскольку, вежливо постучав в дверь, секретарь впустила в кабинет Льва Михайловича Мятлина.

***

Григорий проворно вышел из-за стола, чтобы поприветствовать вошедшего. Обладая вполне нейтральной внешностью, Рябов обладал удивительной способностью со всеми выглядеть «своим парнем». Мужчину, ростом чуть выше ста семидесяти, можно было назвать скорее подтянутым, чем худощавым. Впечатление усиливалось развитым торсом и тонкой талией. Коротко стриженные, чёрные, с редкой проседью, негустые волосы чуть прикрывали редкой чёлкой высокий лоб округлого лица. Тёмно-карие глаза средней величины смотрели умно и внимательно. Нос был прямой, скулы скруглёнными. И только едва заметная ямка на подбородке выдавала сложность характера, которую директору рекламного агентства удавалось успешно скрывать. С женщинами он был исключительно галантным. Общаясь с сотрудниками, знакомыми с давних пор, мог позволить себе высказаться резко, например, по поводу исполнения сроков или качества задания, но только наедине. С остальными оставался исключительно корректным, в случае нарушения дисциплины либо промаха, предоставляя решать проблему непосредственному начальнику проштрафившегося подчинённого. На корпоративах, выпив спиртного, иногда отпускал солёные шуточки, порой довольно неуклюжие, но вполне безобидные. Касалось это только тех празднований, где не присутствовала его жена, стройная женщина, с длинными русыми волосами, доброжелательным выражением лица и покоряющей улыбкой. Григорий обожал свою семью: жену-ровесницу, с которой познакомился в институте, и девятилетнюю дочь.