Елена Токарева - Иван-дурак

–– Ну, а вот, текст, – сказал Антошка. – Это самый позитивный проект, который могли придумать люди, которые заботятся о своем народе.

Леша брезгливо отверг листочки со сценарием и попросил электронную версию. Антон вынул из карманчика флешку, с текстом, и дал Леше.

Отхлебнув пивка, Леша начал читать то, что написал Витя Булд.

«Эльдорадо – страна неукротимых возможностей для народа.

Эльдорадо – чистая и благоухающая страна. Она возникла в 21-ом веке на территории бывшей столицы РФ, когда появились технологии борьбы с бедностью, с дымом лесных пожаров, тлеющих мусорных свалок, отравивших москвичам лето 2010 года.

Там, где были джунгли капиталистического города, где протекала вонючая речка Неглинка, в которую зимой валили грязный снег и собачье дерьмо, где дымили трубы старых заводов, где кишели в антисанитарных условиях азиаты-гастарбайтеры и шла бойкая торговля наркотиками, где из-за перенаселенности и дороговизны невозможно было снять квартиру даже на окраине – на месте всего этого кошмара возникла прекрасная страна Эльдорадо…»

Леша представил себе свой родной город, живущих в мусоропроводном отсеке таджиков, клокочущий рынок на Щелковской, автобусный вокзал, в котором никто не знал, где стоит какой автобус, и все тупо носились от остановки к остановке, спрашивая: «Тетенька, во скока отходит транспорт на Верею?» Представил он теток с семечками, мужиков, собирающих бутылки около плевательниц, и подумал: «Все это исчезнет? Да никогда!»

И вслух он произнес сакраментальное: «не верю!»

–– Читай! Это сценарий игры, а не план Путина, – отмахнулся Антон. – Где не веришь, сделай пометку.

Леша взял виртуальный красный фломастер и жирно обвел весь первый абзац. Для крепости он написал: «не верю!»

–– Тю, дурак, – сказал Антон.

«Чудо произошло в считанные месяцы. И случилось это очень просто. Нашелся Герой. И рядом с Героем оказалась Могучая кучка. Это были приличные люди, которые любили народ и потому открыли «Добрый банк», и этот банк стал давать дешевые кредиты людям для покупки жилья, для старта собственного бизнеса. И недоверчивый и пассивный народец наш, который привык, что любую его инициативу зажимают, привык, что цветочки, которые он, этот народец, сажает, – мнут, а машинку, которую он ставит под окно, – царапают, – этот народец потянулся, как к лучу света, в этот «Добрый банк». И там его приняли, рассказали, как начать свой бизнес, как сдать денежки в общую копилку, а копилка эта начнет работать. Как переехать за город, ближе к природе, и там взращивать животных на мясо и молоко, как торговать цветочками, как под них организовать тепличку.

–– Это больной на всю голову писал? – спросил Леша.

Антон засмеялся.

–– Леша, всего сто лет назад по Москве конка ходила, а про метро никто не слышал. Кто-то же сделал все это. – Леша покрутил рукой в воздухе. – Всю эту красоту. Люди сделали.

«Добрый банк» – добрый. Он выдает кредиты под небольшие, совсем не грабительские проценты и под залог даже убогой недвижимости – всяких пятиэтажек, паршивеньких квартиренок – работать банк готов себе в убыток. Потому что это социальный проект…»

–– Ну, деньги наш народ уже кому только не сдавал. И больше не поверит никому, – сказал Леша.

–– Да полно, Леша! Как же народу без веры-то жить? Народ без веры не может. Поэтому кому-нибудь он обязательно поверит. Ты только в одном прав: поверить могут не нам, а кому-то еще. Например, Славе Сусликову. Но пока Слава проснется, мы уже будем далеко.

Заметив, что Леша отвлекся и от беседы, и от чтения, и уставился на Антона налитым пивом глазом, Антон спросил:

–– Ты чего бычишь?

–– Ничего. Туфта очередная. Прочесть и выкинуть в помойку.

–– Никакая не туфта. Технология борьбы с бедностью. Развитие малого бизнеса для тех, кто способен действовать сам. И «копилка» для тех, кто имеет недвижимость и готов ее заложить, а деньги вложить в качестве собственной инвестиции в крупный бизнес.

–– Ты меня за идиота держишь? – спросил Леша. – И вообще, ты всех держишь за идиотов?

–– Не нравится – не ешь, – сказал Антон авторитетно. – Делай первую часть Игры и не капризничай. Нарисовать надо стабильную действительность, персонажей в костюмчиках фабрики «Большевичка», которые чередой тянутся в наш банк. Представляешь картинку? Вот, улица, и народ бежит прямо толпой к «Доброму банку», не считаясь с потоком машин. Дядьки в костюмчиках, тетки с сумками, девушки на каблучках. А банк надо нарисовать, как на детской картинке: домик с трубой, и на дому написано, к примеру: «Очкуешь, товарищ? С наличкой тревожно? Сделай же вклад в банке надежном!». Сечешь?

–– Да. Да-да, – почему-то обрадовался Леша. – Ты иди, не мешайся тут. Сходи в магазин за хлебушком.

Но Антон на уловку не поддался, он знал: стоит уйти из дома, обратно уже не войти. Как же он ненавидел это убогое племя программистов!

Надо сказать, что этот тип людей, которые назывались программистами, Антон Марсович не любил с подросткового возраста. Еще с той поры, как его, и соседского мальчика Лешу, родители с какого-то перепугу отдали в математический класс школы-новостройки. В классе, куда согнали очкариков со всей округи, условно нормальных оказалось только двое: он и Леша. Остальные ученики даже зимой ходили в школу в сандалиях на босу ногу и были совершенно негодны к проживанию в условиях спального района, где много хулиганов. Чтобы лишний раз не подвергать будущую интеллектуальную элиту опасности хождения по родному району, для них в школе создали интернатский класс, в котором они оставались ночевать. Домой будущие программисты уходили только на выходные, да и то, если на субботу не назначена была олимпиада или экскурсия. Очки на их горбатых носах были с такими толстыми линзами, что глаза под ними казались добрыми, как у андерсеновских волшебных собак. Никто из соучеников не мог подтянуться на турнике больше одного раза, а на брусьях они сразу ломали конечности. Поэтому физкультура у них была особая: они перекидывали друг другу мячик, даже не стараясь его поймать. Мячиков было несколько, и их собирал дежурный, снова возвращая в игру. Координация движений у этих ребят была нарушена, и мячик сам проскакивал мимо их растопыренных рук, а уж они-то придумали оправдание тому странному явлению, что мячик ни черта не шел в руки ни к кому. Если кто-то вдруг попадал в корзину – разговоров было на неделю. Но на всероссийских олимпиадах по математике они всегда занимали второе место. Первое место – этот феномен никак не поддается объяснению – всегда занимал какой-нибудь «ломоносов» в раздолбанных кедах, которого на своем горбу привозил учитель математики из отдаленной деревенской школы Алтайского края или Томской области. Родина аккуратно воспроизводила гениев из глубинки.