Виктория Левина - Удрать от Тёрнера

Он ввалился домой, весёлый и шумный. Сбросив с себя у порога всю рабочую одежду – Ор был человеком удивительно чистоплотным, – он прыгнул под горячий душ. Вся одежда тут же отправилась в стирку.

А на кухне уже готовился сытный свежий завтрак.

Оба безумно любили те моменты, когда Ор приходил домой! Его возвращения обычно были окрашены в яркие цвета добычи и финансового благополучия. Вот и сегодня он чувствовал себя победителем, триумфатором.

– Будем чистить серебро до зеркального блеска или продезинфицируем и унесём всё на склад? – спрашивал Ор, показывая свои находки.

Последнее слово было за Кошкой. Когда они поженились, она сразу оценила, какой ей достался муж. Здесь не обойтись простым делением обязанностей в совместном семейном быту.

– Я хочу пойти на курсы оценщиков антиквариата, – как-то спокойно и буднично произнесла она.

Он смутился. Как раньше такая мысль не приходила ему в голову? Конечно же! Все его находки из сарайчиков, набитых доверху в доме родителей, обретут свою вторую жизнь!

Кошка училась на курсах и самозабвенно работала над содержимым накопившихся ящиков – рассортировывала, изучала, делала опись, заносила всё аккуратно в архив. Её дипломная работа так и называлась: «От мусорного бака – в галерею».

– Бог мой! Это невероятно! – кричал её преподаватель на курсе, когда оценил истинные размеры сказочных богатств, спасённых Ором в последние минуты перед мусорным прессом муниципального самосвала.

– И это тоже оттуда? – преподаватель любовно поглаживал рамку картины, срочно требующей реставрации. На прошлой неделе Ор нашёл под проливным дождём. – Редкая работа!

И Кошка отдавала на реставрацию, рылась в интернете, восстанавливала авторство и историю музейных работ.

Позавтракав, нахохотавшись над рассказами о ночной жизни города, побросавшись подушками и побегав по комнатам (они всегда так дурачились), Ор и Кошка уселись чинно друг напротив друга, положив перед собой чистый лист бумаги.

– Пиши: «Построить галерею для частного собрания картин».

– Сколько дадим сроку судьбе? – засмеялась Кошка. – Три года, пять лет?

– Пиши: «Три», – согласился Ор.

Деньги в семье были, но не такие, чтобы затеять строительство галереи. Пусть «секрет» поработает на них, как работал до сих пор, давая Рентгену в руки то, что поддерживало их идеи: путешествия по миру, писательские амбиции Кошки, приобретение какой-то недвижимости…

– Пиши: «Отстроить галерею в каком-нибудь экзотическом месте, например, на горе, смотрящей прямо на вулкан Этна, с застеклённой стеной и с сигнализацией для всех залов».

– Пусть это будет «дизайнерский» проект! – Они развлекались от всей души, смеясь и дурачась, записывали свои безумные планы на чистый лист бумаги.

В соседней комнате послышалось какое-то бормотание, и обоим почудилось свечение, как от невыключенного телевизора. Это привлекло их внимание. Оба взглянули друг на друга.

– Ты включала телевизор?

– Нет. А ты?

– Я тоже ещё не успел.

Осторожно, на цыпочках они приблизились к проёму двери, ведущей в спальню. «Вчерашняя» картина, их Тёрнер, висела на стене рядом с кроватью, как и было решено. На счастье. «Пусть она будет нашим талисманом!» – так и сказала вчера Кошка.

По поверхности пейзажа шли светящиеся волны, как по гладкой поверхности озера… Им обоим показалось, что на одно мгновение появилось слово «Terner», а затем пропало, как умолк и шум, напоминающий довольное бормотание. Экран-картина погас.

Кошка и Ор, ничего не понимающие, потрясённые, стояли в дверях спальни и смотрели на тёмный пейзаж, который только что вёл себя как живое существо. Кстати сказать, как член семьи, поскольку ни его бормотание, ни мягкий свет его экрана не казались инородными, вызывающими или агрессивными… Как член семьи.

В руках у Кошки подрагивал «секрет» – белый лист бумаги, на котором было записано их новое пожелание.

Деньги потекли рекой. То, чем они сейчас занимались, было довольно опасным делом. Недели две назад Ор вдруг очнулся от беспокойного сна.

– Знаешь, что мне пришло в голову? Мы должны освободить все сарайчики во дворе у мамы. Там такое творится! Невозможно зайти: ящики на ящиках! Или мы этим займёмся, или мыши погрызут, – улыбнулся он.

Всё, что не продавалось сразу же на «блошином» рынке, тут же сплавлялось в сарайчики родительского дома.

«Когда-нибудь, в лучшие времена, я займусь этим…» – думал Ор.

А тем временем сарайчики разрастались и занимали уже весь участок. Ему было проще сколотить их, чем начинать работу по сортировке найденных вещей и их продаже.

Видимо, лучшие времена наступали сейчас. Кошка принялась за дело энергично и с настроением, как всегда: если есть задача, нужно её решать незамедлительно! Начинали с пяти ящиков в день, которые умещались в машину за одну ходку. Потом Ор привозил уже по десять за две ходки.

Работа поначалу казалась бессмысленной: перекладывание из одного места в другое. Но для Ора и Кошки это дело было полно сакрального смысла и таинства. В одни ящики складывалось то, что тут же отправлялось на рынок и немедленно продавалось оптовикам. В другие – то, что не пользовалось мгновенным спросом и поэтому в обозримом будущем составляло содержимое нескольких грузовых машин, которые увозили его через границу в страну победнее, – там всё раскупят в мгновение ока! И, наконец, были маленькие заветные ящики для их будущей галереи, куда бережно помещались пропущенные ранее предметы, представляющие определённую художественную ценность.

– Когда встречаемся с ними? – Кошка оторвалась от работы, которая поглощала её всю.

Вокруг по всему салону стояли ящики – полные, ещё не разобранные, наполовину уложенные всякой всячиной на продажу, почти пустые, с действительно ценными вещами.

– Я не знаю точно, где и когда. Мне должны сообщить, – сказал Ор и непроизвольно поёжился. – Может, я один поеду?

Он не мог представить себе свою нежную, наивную жену рядом с контрабандистами, переправляющими их товар через погранпосты по одним им ведомым каналам.

Это была уже вторая машина, которую они сбывали контрабандистам. За первую они получили очень хорошие деньги! Правда, их долго водили по лабиринтам старого города, даже обыскали на всякий случай, нет ли записывающих устройств для полиции. Но обошлось.

– Привет! Здесь всё, как договаривались! – неопрятный старик стоял в двери явно нежилого дома и протягивал солидную пачку валюты.

Заметив, что Кошка брезгливо сморщила носик от запахов экскрементов, доносящихся из заброшенной квартиры, ухмыльнулся:

– Бери и уматывай! Деньги не пахнут. – И захлопнул дверь.