Юлия Крюкова - Любовь никогда не перестаёт… Рассказы основаны на житиях святых

– Господи, упокой души отроков Иоанна и Марии, прости им грехи вольные и невольные, прими их в Своё Царство Небесное!

VII

Афанасия безутешно рыдала без передыха вот уже несколько часов подряд. Женщина отказывалась от пищи и питья. Изредка из её уст доносились слова, полные отчаяния:

– Зачем мне жить? Всё отнято, разорено… О если бы и мне умереть с моими детьми.

До захода солнца Иоанна и Марию похоронили в церкви святого Иулиана, где покоились и их предки.

Андроник сколько мог поддерживал Афанасию, утешая и уговаривая всё отпустить на волю Божию. Но супруга не слышала мужа, боль утраты намертво приковала её сердце к беспросветному царству безысходности и горя.

После совершения обряда погребения женщина не хотела возвращаться домой. Она отправила слуг и с плачем сидела у могилы своих детей. Темнело. В сумерках ночи подкралась прохлада. Афанасия, казалось, ничего не замечала, ни на что не реагировала. Иногда женщина впадала в забытье. Но, очнувшись, продолжала непрестанно плакать и причитать.

Полная луна и яркие звёзды отчётливо освещали прицерковное кладбище. Безутешная страдалица заметила, как среди каменных плит движется фигура монаха. Его отличали лёгкий стан, курчавые недлинные волосы, тёмно-бордовая накидка поверх светлой туники. «Наверное, пришел помолиться об усопших», – Афанасия тяжело вздохнула и вновь погрузилась в собственные переживания.

Тем временем монах приблизился к женщине и строго обратился к ней:

– Сестра, твоя душа полна скорби, зачем ты не оставляешь в покое почивающих здесь?

– Господин, не сердись на меня. Моё сердце сильно болит, потому что я потеряла самое ценное. У меня росли двое деток – сын и дочь, и вот сегодня я их обоих вместе похоронила.

– Сколько лет было твоим детям?

– Двенадцать Иоанну и десять Марии.

– Зачем ты о них плачешь? Разве не знаешь, что Господь призвал их к высшему благу? Уверяю тебя, что подобно тому, как человеческая природа требует пищи, точно также и умершие дети питаются у Христа небесными благами. Они взывают ко Господу: «Судья праведный! Ты лишил нас земных благ, не лиши же небесных!» Тебе, женщина, было бы полезнее, если бы ты плакала не о детях, а о своих грехах.

Слова монаха насквозь пронзили душу Афанасии, она как бы очнулась от страшного сна, в сердце засияла надежда.

– Если мои дети с Господом в его Небесном Царстве, под Его крылом, о чём же мне беспокоиться? Только бы мои грехи не лишили их небесных благ. – Афанасия подняла очи на инока, желая подольше побеседовать с ним.

Но монах удалился.

Женщина отправилась искать его по всей церкви, но так никого и не нашла. Подойдя к привратнику, охранявшему церковные двери, Афанасия спросила его:

– Может, ты видел монаха, который вел беседу со мной?

Привратник отвечал с удивлением:

– Двери наглухо заперты. Сюда никто не входил и никто не выходил отсюда. Тебе померещилось, женщина. Здесь никого не было.

Афанасия вернулась к могилке детей, помолилась Господу об упокоении их душ и, придя в мирное состояние духа, отправилась домой.

VIII

По утру, увидевшись с мужем, супруга рассказала о монахе, который повстречался ей на кладбище. Андроник, не тая удивление, уточнил детали:

– Как выглядел Божий человек?

– Он был молод, лицо без усов и бороды, курчавые волосы, голубая туника, поверх неё тёмно-бордовая накидка.

– Афанасия, ведь ты описала Святого Иулиана! Вне сомнения, это был именно он! Кому, как не ему, укреплять родителей, потерявших детей. Помнишь его историю?

– Да, мой господин.

– Помнишь, какие мучения пришлось терпеть Иулиану в течение года, когда Святого водили по городам Киликийской области и в каждом из них подвергали допросам и жестоким истязаниям?

– Да… Только по великой Божией милости можно было выдержать всё это.

– А помнишь ли ты, как повела себя его мать?

– Она следовала за сыном, куда бы его ни отправляли. Молилась о нём, укрепляла в вере и подвиге. Последние три дня перед кончиной Иулиана его мама провела вместе с ним в темнице, умоляя сына быть твёрдым до конца.

– За это претерпела много зла от язычников. Они отрезали ей ступни ног, и она скончалась от нанесённых ран. А самого Иулиана зашили в мешок, наполненный песком с ядовитыми змеями и скорпионами, и бросили в море. Высока пред Господом смерть мучеников!

Супруги наложили крестное знаменье.

Афанасия в душевном порыве обратилась к мужу:

– Андроник, давай же и мы потерпим за наших детей! Пойдем в монастыри, будем молиться об Иоанне и Марии, оплакивать свои грехи, взывать ко Господу о милости. И тогда Бог, взявший от нас детей, может, сделает нас наиболее приуготованными к служению Ему.

– Хорошо, Афанасия. Только испытай своё намерение в течение недели. Если и после того желание сохранится – раздадим имущество и отправимся в монастыри.

Через семь дней супруги лишь укрепились в мысли покинуть этот бренный мир. Муж и жена тщательно обсудили детали предстоящего важного дела. На следующее утро Андроник позвал к себе в дом управляющего мастерскими Агафия. Тот не заставил себя ждать:

– Господин, можно войти?

– Да, Агафий.

На пороге показался статный мужчина тридцати двух лет. Его лицо выражало почтение. Спустя секунду управляющий склонился в низком поклоне.

Андроник вспомнил, как тринадцать лет назад он взял Агафия в подмастерья. С тех пор ни разу не пожалел об этом. Мужчина проявил себя как ответственный, добросовестный работник, истинный христианин. Несколько лет назад Андроник назначил трудолюбивого мастера управляющим.

– Агафий, я позвал тебя, чтобы дать одно распоряжение.

– Слушаю, мой господин.

– Ты знаешь, в нашей семье случилось горе.

– Мы с Клавдией очень сочувствуем вам. Всю эту неделю вместе с нашими девятью детьми мы усердно молились о вас и усопших.

– Господь да благословит тебя и твою семью. И мы с Афанасией также решили остаток жизни посвятить молитве. Мы желаем оставить этот мир, уйти в монастыри. Намерение твёрдое. Пути назад нет. Я вызвал тебя, чтобы дать распоряжение. За годы службы ты проявил себя как прекрасный работник, подлинный христианин. Никогда к тебе не было нареканий. Всё ладилось в твоих руках, ты хороший мастер и достойный управляющий. И вот моё слово: дом мой и всё моё имущество – мастерские, золото, поля, рабы, скот – всё переходит в твою собственность. В руки твои вручаю наше с Афанасией наследство. Управляй им и распоряжайся во Славу Божию.

Агафий упал на колени:

– Мой господин, как же это? Я не могу принять такую милость. Я не достоин вашего доверия и доброго отношения.

– Агафий, это не милость. Скорее ответственность. Прошу тебя позаботься также о наших престарелых родителях. Не оставляй их в нужде.