Александр Гусев - Буквы. Деньги. 2 Пера. Второй сезон

От катера отделилась фигура и стала подниматься по крутой тропинке по направлению к нему.

– Что он делает здесь в глухомани, как думаешь? – спросила женщина. – На сотни километров ни одной живой души.

Мужчина сплюнул на землю и коротко сказал: «Посмотрим». Отдуваясь, к нему наверх взобрался человек.

– Ну и погода, а? Я уж думал, придётся мне на скалах пережидать. И тут везение – увидел ваш дом. Приютите на ночь? Я Егор.

Мужчина смотрел на Егора и молчал так долго, что тому стало даже неловко.

– В такой глуши закон взаимопомощи всегда выручает, – наконец ответил он. – Меня зовут Иван. Добро пожаловать, – и пошёл к дому. Егору ничего не оставалось, как последовать за ним.

Этот дом, а скорее, хижина на высоком обрыве, был единственным жильём по пути в тайгу. До крайнего населённого пункта отсюда было три дня на моторной лодке против течения. Хижина была как ориентир, что началась непроходимая таёжная зона.

Ужинали в тепле. Уютно трещали дрова, крепкий чай согревал сердце в эту непогоду, которая рвала ветром тайгу за стенами дома. Шторм и впрямь разыгрался нешуточный, и Егор благодарил небеса, что ему так повезло с ночлегом. Лениво тянулся вечер, как это обычно бывает в непогоду; разговоры тоже были такие же тягучие, ленивые, с длинными паузами. Спать разошлись довольно рано.

– Как думаешь, завтра он уедет? – спросила она. – Вот бы пораньше встал и отчалил. Давай помечтаем, какой завтра будет день?

– Мммм? – лениво отозвался Иван.

– Я проснусь поздно, потому что мы будем сегодня долго заниматься любовью. Думаю, что наш гость уже уедет к этому времени. Интересно, зачем он едет в тайгу один? Хочет одиночества?

Иван повернулся на бок и посмотрел на неё. Какая же она красивая! Молодая, как и прежде. И родная. Он настолько привык к ней, что часто не замечал её присутствия.

– Давай спать, – сказал он и потушил свет.

Утром за завтраком, перед тем, как отправиться в дорогу, Егор спросил:

– Чья могила там за домом? Ваш отец? На кресте нет надписи.

Иван, как обычно, помолчал, а потом просто кивнул.

– Ну ладно, спасибо вам за ночлег. Погода хорошая, надо спешить, пока светло. Наломала непогода дров, видели? Зато не нужно деревья валить самому. Напилил, сложил и красота!

Провожая, Иван, как вчера, стоял у обрыва и прищурившись смотрел, как его гость спускается по крутой тропинке. Завёлся катер, Егор махнул рукой и пошёл вниз по течению.

– Зачем он спросил про могилу? – с волнением в голосе спросила женщина. – Как думаешь, он догадался? Да? Догадался?!

– Этого мы уже не узнаем, – ответил он.

Придя в дом, он задержался на пороге, окинул взглядом небольшую комнату, где вчера они сидели и пили чай. Вспомнил всё, о чём говорили, и успокоился. Не было ничего такого, что выдало бы его: ни словами, ни поведением он не скомпрометировал себя.

Она сидела в кресле, красивая, воздушная. Он шагнул мимо и, обогнув дом, прошёл к могиле. Женщина уже стояла у креста, ждала его, как делала это каждый день.

– Так хорошо сейчас дышится после грозы. А я, гляди, мёртвая, милый. Зачем ты убил меня?

Иван постоял у её могилы и пошёл в дом. Увидел её на ковре: она сидела, поджав ноги, у огня. «Мой милый, ты запри двери. Молчи и обнимай меня крепче». Иван шагнул к ней.

Елена Азарова @strikuliazh

Обо мне написали в газете. Точнее, о соревнованиях рабочих «Почувствуй себя профессионалом», где я заняла первое место среди сварщиков.

Заметка в «Маяке» получилась небольшая, а фотография – шикарная, достойное украшение первой полосы. Я в центре группы победителей и призёров, в руках цветы, у ног куча коробок с подарками. И подпись зачётная: «Полина Стебелькова, электрогазосварщик 6 разряда: варю не только борщи, но и подводные лодки».

Соревнования областные, я единственная женщина – представитель профессии. С парнями состязаться было интересно, но я их сделала! Теперь, как сказал председатель судейской комиссии Сушкин, я буду отстаивать честь региона на уровне федерального округа.

Эх, как бы я хотела, чтобы радость мою родители разделили. Но это невозможно. Отец умер несколько лет назад. А мама болеет. Проклятый Альцгеймер! На днях велела мне заплести косы и надеть белую блузку вместо сарафана, в котором я собирала вишни в саду: «Негоже, Полина, с открытыми плечами в школу ходить». Иногда она помнит события более поздние, но в основном живёт во времени моего детства, когда они с отцом забрали меня из дома-интерната.

Своих биологических родителей я никогда не знала. По рассказам мамы, в моём личном деле была заметка из районки – «Полинкина беда», где говорилось, что восьмимесячную девочку оставили в корзинке на крыльце приюта. Прилагалась записка с именем и возрастом. Корреспондент провёл небольшое расследование. Выяснил, что горе-родители – бывшая ткачиха и мужчина с большим тюремным опытом. Воровали, грабили. Дальнейшая судьба их туманна, вроде бы сгинули в местах не столь отдалённых.

Впервые я украла во втором классе. Это были бусы. Очень хотелось понравиться неформальному лидеру Костику Позднякову. И вот сижу я такая красивая в бусах на уроке иностранного. Как сейчас помню, рассказываю о фруктах и ягодах, которые на картинке в учебнике. Какие из них я люблю, а какие нет. Из предложенного я банан только один раз пробовала, ну и вишни с яблоками. Размышляю о персиках и абрикосах, а тут влетает наша директриса с поварихой. И последняя как завизжит да бросится ко мне.

Бусы сорвала, матом обругала и ушла. Скажите, зачем ей бусы? У неё и шеи-то нет, одна головогрудь… И бус у неё полно, я в её шкатулке пошерстила.

На первый раз простили. Беседы долго вели, что чужое брать нельзя. Может, я и не брала бы, да своего у меня ничего интересного не было. Эту несправедливость я исправляла при любом удобном случае. Отовсюду возвращалась с добычей. Брала по мелочам, была неуловимой. Мне досталась внешность отличницы. Никто и подумать не мог, что Полинка могла в музейной раздевалке карманы почистить, когда за своим носовым платочком ходила.

В четвёртом классе я пацанов организовала, и мы киоск грабанули. Кому что, а я конфетами затарилась. Делилась с подружками, а они меня заложили. Ох, что было… Прибегал к директрисе дядя Дато, это его киоск был. Требовал от неё товар либо деньги. Не знаю, как она этого горячего чела остудила.

Меня тогда решили в школу для трудных детей отправить. «Шанс» называется. Слава богу, не срослось. Шанс мне дали родители. Маму из поликлиники командировали к нам на время отпуска штатной медсестры. На её глазах всё было. Это не испугало добрую женщину, она взяла меня на выходные домой. Как мне у них понравилось! И дальше я стала к ним ходить. Мама меня убирать, готовить, вышивать научила, отец – мужским делам. Жизнь моя изменилась. Она наполнилась любовью и теплотой, хорошими людьми и ощущением счастья.