Виктория Булдашова - Осень давнего года. Книга первая

На следующее утро студент, пересчитав оставшиеся до стипендии средства, повел свою новую знакомую покупать одежду. Ну, невозможно было без слез глядеть на рвань, в которой щеголял ребенок! Лариса охотно согласилась с предложением Сергея посетить магазин. Они поехали в «Детский мир». Приобрели девочке скромную кофточку и юбку. Лариса сияла, сбегая по ступенькам универмага к выходу, а юноша растроганно думал: «Хоть маленькую радость, но я могу тебе доставить, девочка. Довольно ты страдала, хватит». Но… на первом этаже Лариса вдруг остановилась как вкопанная. Ее загоревшиеся глаза впились в полки, на которых сидели куклы. Оглянувшись на подошедшего Сергея, девочка опомнилась и отбежала прочь от отдела игрушек. Юноша вздохнул: деньги почти полностью истрачены. А ведь молодым людям предстоит еще как-то пропитаться несколько дней на оставшиеся жалкие крохи – вдвоем! Но жалость взяла верх над благоразумием. Сергей подошел к полке и выбрал для Ларисы самую маленькую куклу – «пупсика». Девочка блаженно вздохнула и прижала игрушку к груди.

Прямо из магазина они отправились в детский сад, в котором мама Ларисы работала нянечкой. «Она же, наверное, с ума сходит. Не знает, что я теперь у тебя живу», – виновато протянула девочка, открывая тяжелую дверь дошкольного учреждения. Дарья Федоровна, действительно, провела бессонную ночь, тревожась за пропавшую дочку. Но в милицию пока не заявляла, надеясь, что девочка переночевала у своей подружки Веры – такое случалось и раньше. Верины родители сочувствовали трудной жизни Ларисы и привечали девочку, когда ее отец пускался в очередной пьяный загул. «Что ты, мамка, – удивилась Лариса. – Да они все уехали еще второго числа на Верины каникулы в Новосибирск, к дедушке!» Женщина подняла на Сергея измученный взгляд: «Благодарю Вас, добрый человек, что мою доченьку спасли. Без Вашей помощи она, наверное, и замерзла бы, упрямая девчонка. Еще на пороге крикнула, убегая, что домой не вернется. Я-то сразу за Ларисонькой хотела кинуться – мороз ведь какой, долго ли до беды! Но муж меня не пустил – измордовал опять, привязал к балконной двери. Орал: „Пусть катится! Неча за ней, шельмой, бегать! Померзнет и поймет: папка бьет – значит любит!“ Вы простите, молодой человек, что я Вам тут про наши горести рассказываю. За доченьку спасибо, что приютили, погибнуть не дали. Пойдем, Лариса, посидишь пока в кабинете бухгалтера до вечера. У меня работы много, группу вон мыть надо. Потом поужинаем да домой пойдем. Прощайся с молодым человеком да благодари – кабы не он…» – «Я не пойду домой! – попятилась от матери девочка. – Ни за что, никогда!» – «Да как же? – всплеснула руками женщина. – Не может ведь чужой человек тебя к себе взять! У него собственных забот полно». – «Я могу, Дарья Федоровна, – твердо сказал Сергей. – Как ребенку жить в обстановке пьяных скандалов? Понимаю: мое предложение кажется Вам несуразным. Но все же разрешите Ларисе остаться у меня. Честное слово, так будет лучше». Женщина тяжело вздохнула: «Милосердный Вы человек, Сергей Георгиевич, жалеете Ларису. Но ведь и у меня совесть есть. Как я могу родное дитятко на постороннего мужчину повесить? Нехорошо это будет». – «А терпеть побои Ларисе хорошо? – возмутился юноша. – Какое будущее ждет девочку, Вы подумали?» Дарья Федоровна заплакала: «Да уж ясно, что горькое. Откуда светлому-то взяться? Ладно, я согласна. Пусть Лариса у Вас живет – все от отца подальше. А то хоть в детдом девчонку определяй – как ее иначе от истязания спасти?» Девочка радостно подпрыгнула и показала матери «пупсика»: «Смотри, что мне Сергей купил!» Женщина улыбнулась: «Ладно уж, егоза. Я вижу, что он и взаправду тебе помочь хочет. Есть, видно, Бог на свете. Дайте мне Ваш адрес, Сергей Георгиевич. Буду вас с дочкой навещать – не одному же парню с чужим дитем возиться. А ты, Ларисонька, здесь больше не появляйся – вдруг изверг выследит, тогда беда! Я ему скажу, что тебя в детдом отправила, – туда он не пойдет. Вот врать мне алкашу придется, грех на душу брать – а как иначе? У него ведь совести ни грамма нет. Еще явится к Вам, Сергей Георгиевич, без всякого стыда и начнет деньги на выпивку требовать – за дочку, мол. Да простит меня Господь!»

Дома Сергей спросил у Ларисы: «А почему твоя мама не разведется с отцом? Это же не муж, а мучитель!» – «Не знаю, – пожала плечами девочка. – А куда ей уйти-то от папашки? На улицу? Мамка говорит: завсегда русские бабы горе терпели, такая и ей судьба выпала».

Когда закончились зимние каникулы, Сергей с немалым трудом отправил девочку в школу. Она кричала: «Не пойду к дорогим одноклассничкам! Они надо мной смеются, что хуже всех одета. Я в школе уж два месяца, считай, не была – и не соскучилась по ней ни капли! Что мне там делать-то?!» – «Учиться, – строго сказал юноша. – И даже не мечтай невеждой расти. Я тебе этого не позволю». Лариса надула губы и перестала разговаривать с Сергеем. К счастью, в тот же вечер к ним пришла Дарья Федоровна и принесла портфель с учебниками. Сказала дочери: «Чтоб завтра же была в школе – и гляди, на всех уроках отсиди! А то я тебя знаю – можешь и сбежать». Объяснила Сергею: «Учится девчонка плохо, потому и на занятия не хочет ходить. Дома-то у нас уроки готовить невозможно было. Где там – при пьяном крике чуть не каждый день! Да и я в науках не горазда. Уж помогите ей, Сергей Георгиевич, Вы-то человек ученый. Может, еще выправится девочка, образование получит. Возьмите вот, деньги я вам с Ларисонькой принесла – хоть и немного, а все на питание пригодятся». Сергей, покраснев, попытался отказаться от дара. Но женщина твердо заявила: «Нет, и не думайте отнекиваться. Я пока еще своей дочке мать, а не кукушка. Вы – студент, не больно жирно живете. Так что берите деньги и не спорьте. Я ведь не муж мой бесстыдный, совесть-то родительскую еще не пропила».

Лариса оказалась непростой ученицей. В ее знаниях зияли такие пробелы, что Сергей поначалу схватился за голову. Нагонять упущенное девочке, конечно, было трудно. Чуть не каждый день она вскакивала из-за стола и вопила: «Все, больше не хочу! Я устала, у меня мозги кипят!» Но Сергей молча, с подчеркнутым удивлением поднимал брови… Лариса садилась на место. Задача решалась заново.

Пришла весна. Сергей дописывал дипломную работу и нетерпеливо подгонял время. Скорее бы пришел конец июня! Студент закончит институт, станет специалистом, устроится на завод! Тогда – конец случайным работам, Сергей займется любимым инженерным делом. Да и с деньгами станет полегче: можно будет приодеть Ларису, купить ей новые туфельки. Хотя, надо признаться, не очень-то она интересуется обновками. Зато при виде игрушек – любых, но особенно кукол! – у девочки начинают дрожать руки. И неважно, что мишки вместе с пупсами уже в ряд сидят на спинке ее дивана! Хочется еще… «А как иначе? – качала головой Дарья Федоровна. – Вы уж простите, Сергей Георгиевич, девчонку глупую. Не было у нее игрушек при таком-то негодном отце. Бывало, только куплю Ларисоньке какую-нибудь, из последних сил выцарапаюсь, чтоб дитя порадовать. А коршун-то мой тут как тут! Вырвет из рук, унесет да пропьет. Вот не наигралась она маленькой, так теперь и носится с куклами навроде детсадовки». Впрочем, Лариса не только играла: дела с учебой у нее тоже постепенно наладились. В конце мая девочка с гордостью показала Сергею и матери свои годовые оценки. Дарья Федоровна даже всплакнула на радостях: «Гляди-ка, Ларисонька, у тебя даже несколько «четверок» вышло! Благодари Сергея Георгиевича. Кабы не он – стояли бы у тебя сейчас в ряд одни «тройки» – а по сути «двойки».