Эдуард Гурвич - Драма моего снобизма

– Вы тоже, как я понимаю, пожили в Англии. И, наверняка знаете, что англичане не очень религиозны в своей массе. А, скажем, Гилберт Честертон, упомянутый вами первым для примера, подозреваю, нравственно чуткий и остроумный не в силу того, что был религиозен, а и по каким-то иным причинам… Для меня важно, что он предпочитал смотреть на людей и вещи не сверху, а снизу. Ну, и с примерами он обходился не очень уважительно. Одна эта его фраза чего стоит: «Скажи я по идиотскому наитию, что истину изрекали только рыжие люди, и примеры сбегутся ко мне…». Англичане же по моим наблюдениям не зажигаются вовсе не потому, что предмет дискуссии их прямо не касается, а потому, что хорошо знают, что такое джентльмен. И могут соответственно держаться.

– Но это ведь вы высказали предположение, что религия служит побуждением к моральной нечуткости. А я лишь привел вам пример людей, которых она к этому не побудила. Никакого преступления против логики.

– Вы смотрите на раввина свысока, считая его чуть ли не умственным младенцем. Я же, напротив, считаю его человеком, стоящим очень высоко, учителем, а значит и обязанным отвечать за свои поступки.

– Не задирайтесь. Считать добросовестно заблуждающегося умственным младенцем?! Я этого не говорил. Посмотрите, пожалуйста. мои комментарии ниже – напротив, я убеждён и писал об этом, что раввин Довид очень образованный. Считать же человека очень высоко стоящим и… подлецом – это род оксюморона. Но и тут я никакого «преступления против логики не собираюсь искать». Просто неудачная фраза, что бывает со всяким, и со мной. И решительно ни о чём не говорит. «Религия служит побуждением к моральной нечуткости?» – искренне, не упомню, чтобы такое написал. А если вы что-то так прочли, я всё равно возьму вину на себя. Значит, не очень чётко что-то выразил. В целом же, хочу вам признаться – люди, как вы, занимающиеся теоретической физикой и интересующиеся литературой, искусством. для меня, помнящего дискуссии 60-х – «физики-лирики» – были и остаются высшей кастой. Так что, ещё раз не задирайтесь. Повода не вижу. Правда.

– Что ж, не буду задираться. Последнее, что хочу сказать: сочетание высокого положения и нравственной низости есть очень часто встречающееся явление. Ярким примером, которого, кстати, был Сталин.

– Вы прирожденный дипломат.

– Есть, есть это во мне. Ах, не сложилась жизнь. Закончил бы что-нибудь в таком роде, выстроил бы дипломатическую карьеру и сидел бы теперь где-нибудь послом и пописывал, как, скажем, в последние годы незабвенный Чингиз, автор «Буранного полустанка»…

– Что-то мне кажется, что о незабвенности Чингиза все изрядно подзабыли.

– Подзабыли, конечно, и Чингиза Айтматова, и Искандера, и Амираджиби, и Трифонова… Незабвенными они кажутся только литературным динозаврам типа меня. Зря «могильщик» русской литературы тут на «Снобе» всех их списал в макулатуру. Их можно и сегодня перечитывать. Интересно, а кто-то из них был в школьной программе 10-летки в вашем поколении? Не помните?

– Из перечисленных вами в моей школьной программе, думаю, никто. Но вот только Искандера, все-таки, с Чингизом Айтматовым в один ряд не надо ставить. «Нэнавидит!»

– А Деррида, Сартр в вашу школьную программу не были включены? А Бодрийяра вам приходилось читать? И какое влияние он оказал на ваше мировоззрение?

– Сартра читала во взрослом возрасте. У него есть пьеса о Фрейде. У меня был сезон, когда я читала и смотрела запоем абсолютно все, обыгрывающее историю психологии – меня интересовала жизнь «отцов основателей» намного больше, чем их труды. Но труды читала – учеба обязывала. А вот первоисточников я за пределами признанных психологов не читала – передозировка случилась. Теоретиков лингвистики не читала, кроме Чомского. Он забавен, откровенно юмористичен. Все остальные читаются как учебник – у меня на это стойкий сонный рефлекс. Ну, а Бодрийяра чего читать – о нём в какой-то период все беспрестанно говорили. Так что в смысле структуры почти всё понятно, что хотел сказать. Он постмодернизму то, что Маркс – марксизму. А поскольку я во всем в этом живу, то да, любопытно наблюдать, как человек смоделировал мою реальность (еще интереснее наблюдать, как он смоделировал, а все возбудились – вот на «Снобе» был период невероятного возбуждения об Бодрияйра – все друг друга ругали образованцами из симулякров. В чем-то, мне кажется, можно согласиться, в чем-то отдает обиженным цинизмом (особенно, если с точки зрения Фрейда рассматривать). Если найдутся такие, кто возбудился от моей крамольной самодостаточности, для них повторно отмечаю, что все вы здесь намного умнее, серьезнее и образованнее меня. И я коленопреклоненно горжусь тем, что мне выпало счастье находиться с вами в одном обществе.

– Мне в самом деле, интересно, как эти имена врывались в жизнь вашего поколения. Вне всякой зависимости от того, возбудится или нет кто-то…

– Ну, я лично нерепрезентативна в смысле «как врывалось в поколение». Подпольной литературой у меня были завернутый в белый лист, с оторванной обложкой «Сандро из Чегема»; и «Мастер и Маргарита», вырезанный из «Нового мира» с впечатанными на отдельных листах вырезанными из журнальной версии сокращениями. Хармс, когда его ещё не издавали.

– Искандер пришёл и читал из «Сандро из Чегема»…

– Нет, не убедили вы меня. Мне всё равно Гитлер тоже очень не нравится…..вопреки всем его задаткам и эрудиции. Конечно, трагедия Европы прошлого столетия бросает свет на само имя Гитлера… Но то, что он не был ничтожеством, не должно мешать нам разбираться в обстоятельствах, в которых действовал этот лидер национал-социализма. Хотя бы потому, что эпоха национал-социализма, похоже, не кончилась….

– Понимаю, что я не в тренде, но сказанное вами в вашем эссе и по форме, и по содержанию великолепно. Искренне завидую, без всякого стеба.

– Спасибо. Только мне сегодня надо попробовать убедить оппонента, что называть подлецом раввина за идеи, которыми он делится, не следует. Завидую вам с такой любящей фамилией. Наверное, потому для вас вопрос о ненависти – самый сложный…

– Учиться. Учиться. И ещё раз учиться. «Трамвайный тон» возьму на вооружение.

– Впал в ступор – не могу вспомнить уже, чья это цитата: учиться, учиться и учиться?

– Ленинская. Думала не заметите, не взяла в кавычки, небрежно добавила от себя «и ещё раз учиться». Уже стыдно…

– Да не стыдитесь, пожалуйста. Это я в ужасе, что ленинское наследие растерял.

– Возможно, и Нерон сделал что-то полезное для Рима… а потом, всё-таки, сжёг его. Мне интересно видеть такие светлые проблески, делающие из плоских силуэтов объёмные злодейские фигуры. Я уважительно поддерживаю автора, как поддержал бы и Тацита, если бы он мог меня услышать.