Эдуард Гурвич - Драма моего снобизма

– Вы пока относительно мало общаетесь на «Снобе». Потому ваша оценка немножко в стороне от реальности. Ссылка на «женщин vs мужчин» предсказуемо увела в сторону от сути поставленного вопроса. А суть вопроса, конечно же, не в том, что «женщин обижают», а в том, что есть базовые различия в естественных реакциях между мужчинами и женщинами. И жесткий спор в какой-то момент мужчину раззадоривает, а женщину утомляет. А поскольку опыт у тех, кто общается часто и много такой, что в целом понятно, от кого чего ждать, то непроизвольно делаешь из него практические выводы.

– А можно я простыми словами задам плохой вопрос автору поста. Вы за Столыпина высказались или против? Я, признаюсь, даже этого не поняла.

– Вопрос вовсе не плохой. Чтобы ответить, мне надо серьёзно прочитать то, что я написал… Но, сразу скажу: я хотел порассуждать не только о Столыпине, а о возможностях оппонентов полемизировать по теме и вне её. Теперь вижу, чем дальше от Столыпина, тем успешнее дискуссия. Потому втянулся в разговор о первой посадке последней ступени космического корабля, о космосе, о тире, многоточии, и особо о сладком – пастиле и штруделе. В вегетарианстве вы меня зря заподозрили. Ем всё. Единственный грех, которому, я каждодневно уступаю – чревоугодие. Грешу и каюсь. И если б не теннис и плавание – погиб бы от обжорства, оставив в покое Столыпина. Иносказательно – систематические переедания дают шанс избавиться от меня и вам, и моим серьёзным оппонентам, отправив к…Столыпину.

– Никаких предрассудков. И я из тех, кто не отказывает себе во вкусной еде. Просто на внешности одних это сказывается больше, других – меньше. Но все мы прекрасны по внутреннему содержанию.

– Ну, тогда больше ни слова о Столыпине.

– О, как я с вами согласна: как бы хотелось, чтобы дискуссия велась на хорошем интеллектуальном уровне, доступном широкому кругу образованных читателей, а главное – доброжелательно. И если чей-то комментарий «не показался», то чтобы он был бы встречен толковым разъяснением, или вопросом с желанием понять, где автор комментария «застрял», а не иронией или сарказмом. Для крайних случаев всегда работает мягкий юмор. Но ведь я и сама в дискуссии – агрессивная невежда.

– Нет-нет, не наговаривайте на себя. Вы любознательны, упорны и усидчивы. Наверняка в школе были отличницей. Канта почитаете сегодня на сон грядущий. И если вам не трудно, в доступной форме расскажете нам о других значениях просвещения.

– Я никогда не читала Канта, и никогда не прочитаю, и совсем по этому поводу не страдаю. Знать больше всегда лучше, чем знать меньше, но в любой деятельности есть the point of diminished return. В жизни много всякого интересного: разговоры с друзьями, путешествия по разным странам, походы в горы с палаткой и походы на байдарке, постройка дома, копание в саду, общение с ребенком, творчество, преподавание, секс и ещё миллион других вещей, которые у меня стоят впереди общения с фолиантами Канта. Так что до оного дело у меня уже не дойдет. Чем не горжусь, но и стесняться нужным не считаю, так как я по профессии художник, а не философ.

«Быть готовым всегда и везде» – с таким призывом выступила одна из уважаемых участниц клуба… Её материал о внезапной эвакуации – в числе самых активных дискуссий. Я посочувствовал ей и рад, что всё закончилось благополучно для её семьи и кошки. Но теперь хочу возразить. Я не уверен, что такая готовность должна превалировать в жизни, скажем, моих детей. Быть готовым всегда и везде – это то, с чем жили мы, советские люди. На случай войны мы запасались солью, мылом и спичками. В гардеробах держали чемоданчик со всем необходимым. На случай, если поздним вечером, ночью, ранним утром приедет воронок, чтобы отправить члена семьи в ГУЛАГ.

Подумать только: в таком страхе, в такой готовности люди жили годами. И вот, бедная К. выставляет список необходимого и сумку, чтобы все мы были готовыми всегда и везде… В моей жизни было несколько эвакуаций. В октябре сорок первого эвакуация из Москвы в Ульяновск застала меня врасплох… в младенческом возрасте. Она – на «совести» моих несчастных родителей. После войны семья переживала ежегодные приготовления к эвакуации по причине паводка Москвы-реки. Барак, где мы жили, стоял на берегу. В моём подростковом сознании сидел страх – успею ли я посреди ночи добежать до пригорка, где стояла школа. Или вода догонит меня? Далее, уже в эмиграции, когда я гостил в бельгийском городе Брюгге, мне пришлось спускаться с пятого этажа по задымленной винтовой лестнице с малолетней дочерью, укрытой одеялом…

Эвакуация на острове Инагуа (в 90 милях от Флориды) случилась в связи с ураганом, который разрушил крыши большинства домов. Я оказался в убежище с жителями острова. Рядом сидела медсестра местной поликлиники с дочерью-школьницей. Никакой паники я не чувствовал. В короткий перерыв между головой урагана и его хвостом их проведал отец девочки. У него была вторая семья, и он пробовал во время урагана сидеть «одной жопой на двух стульях». Весть, которую он принёс, что крыша их дома разрушена, была на втором плане. Мать и дочь сокрушались по поводу гибели собаки. Во дворе дома повалилось дерево, и, если бы пёс не был привязан, он бы убежал и остался жив. О крыше они думали меньше, потому что была страховка и уверенность, что под открытым небом семья не останется…

Наконец, ещё одна эвакуация. Прошлым летом посреди ночи в соседнем номере гостиницы в Хэстингсе случилось возгорание. Только я спустился с третьего этажа с компьютером, а потом ринулся назад, чтобы забрать из стола паспорт… А вот постояльцы-англичане всё оставили в своих номерах. И стояли спокойно, переговаривались, кутались кто в чём, дожидаясь пожарных. Похоже, у них другая ментальность – потому в момент опасности они не думают о документах – их легко восстановить, о вещах, ключах, бумажниках… Они думают о главном – о рисках, связанных с жизнью, здоровьем… И дело тут не в их безалаберности. Они давно не живут в наших страхах. А вот если надо, готовятся основательно. Мой друг, английский писатель-путешественник, отправляясь в одиночестве в Сибирь по «Шёлковому пути» – через Китай, Киргизию, Узбекистан, Туркменистан, Афганистан… нашивал для документов и денег потайные карманчики в брюках, куртке, пиджаке, шапке… Хотя в обычной жизни он то и дело что-то упускает. Например, частенько не может вспомнить, в каком конце своей улицы поставил машину. Ну, что ж, поездку на корт мы начинаем с поисков его автомобиля… Думаю, нашим женщинам можно не сокрушаться по поводу безалаберности их иностранных мужей. Тут гораздо интереснее понять, почему мы продолжаем пребывать в мороке наших прежних страхов. И старательно нагоняем их друг на друга.