Станислав Булетов - Говорящий со звездами

– Сашка, ты может, все-таки поднимешься? – сказала она, выглядывая в то самое кухонное окно, в котором еще секунду назад были видны только голубенькие занавески. Да уж, сделать маме сюрприз было невозможно, в последний раз, когда мне это удалось, это когда я в восемь лет гуляя на улице, загремел с качелей, да так неудачно, что сломал ногу. Вот тогда звонок врача из районной больницы был для нее сюрпризом.

– Да мам, уже иду, – ответил я, подхватил сумку с земли и, выбросив окурок в урну возле лавочки, вошел в подъезд. Дверь в квартиру была открыта, но я все-таки приложил большой палец правой руки к идентификационной пластине дверного замка, чтобы послушать знакомый электронный голос.

– Добрый вечер, Александр, – и после секундной паузы, во время которой электронный страж хотел открыть уже незапертую дверь, он добавил, – открыто, входите.

– Рад тебя слышать, – сказал я и вошел, закрывая за собой дверь. Замок, конечно, не ответил.

Мама выглянула из кухни и сказала:

– Привет, давай раздевайся, и кушать, – и, нахмурив брови, спросила, – или сначала примешь душ?

– Сначала душ, а потом чай, – ответил я.

– Ну, может… – неуверенно начала она.

– Нет только чай, – не дал ей договорить я. Шумно выдохнув, она вернулась на кухню, а я принялся снимать верхнюю одежду, слушая ее причитания.

– Совсем худющий, и какая девочка на такого посмотрит? – еле слышно бормотала мама.

– Какая-нибудь, – отозвался я, входя в свою комнату, и добавил – главное не то, как человек выглядит, а что у него внутри.

– Ну и что у тебя внутри? – оживившись, спросила она, и сама же ответила – да ничего, ты ведь совсем ничего не кушаешь.

– Мам да я же не об этих внутренностях – обиженным тоном ответил я, завалившись на свою кровать.

– А я об этих, – и уже более ласковым голосом спросила, – ну может, хоть бутерброд съешь?

– Хорошо, – отозвался я, глядя на темно-синий потолок, усеянный множеством нарисованных звезд. Он мне очень нравился, вот только ни одно созвездие в этом рисунке не угадывалось. Уже с детства я мечтал, что однажды посмотрю на настоящие звезды на экране визора, находясь на палубе космического корабля, а не на этот кусок искусственного неба, расположенный на семнадцати квадратных метрах моего потолка.

Лежа на кровати, я потянулся, и резко вскочив, начал раздеваться. Футболку и джинсы бросил на спинку стула и, кувыркнувшись через кровать, очутился напротив шкафа-купе. Извлек из него пластиковый пакет с чистым бельем и чистое махровое полотенце, закинул его на плечо, выскочил в коридор. На все эти действия у меня ушло не более десяти секунд.

– Ты куда-то торопишься? – озабоченно глядя из кухни на мои резкие движения спросила мама.

– Да нет, просто придуриваюсь, – ответил я уже из ванной комнаты.

– Смотри, не расшибись, – крикнула она, когда я уже стоял под душем.

Ополоснувшись и войдя в кухню, я увидел на столе любимую кружку, наполненную чаем с долькой лимона, тарелку с бутербродами и плетеную корзинку с пряниками. Мама стояла у плиты и, услышав, что я вошел, подошла к столу, указала на табурет, сама взяла второй и присела рядом.

– Ну, не тяни кота за хвост, садись, рассказывай, как долетел, как учеба, – по ней было видно, что ей не терпится услышать о моих успехах.

– Мам, давай завтра? – начал канючить я, усаживаясь за стол.

– Саша!.. – возмущенным голосом начала она.

– Хорошо-хорошо, я шучу, – замахал я руками, физически ощущая на себе ее тяжелый взгляд, – что тебя интересует?

– Всё! – отрезала она.

– Да в принципе все нормально, – начал я, помешивая ложечкой в кружке, – документы получил на днях, и скорей всего завтра поеду в управление.

– И что – даже не отдохнешь? – удивленно выгнув правую бровь, спросила мама.

– Но я ведь в Академии не транспортники вручную разгружал, и до Краснодарска не пешком шел, с чего мне уставать? – парировал я, запивая бутерброд чаем.

– Саш, а ты не хотел бы ко мне в институт пойти, – предложила она, царапая ногтем стол и, опустив глаза, добавила, – я поговорю с кем надо.

– Не стоит, – отказываясь начал я, – я ведь не ученый, меня не привлекает перспектива возить инопланетную грязь для вашего НИИ.

– Значит, в свободное плавание, – вздохнула она.

За разговорами мы просидели до часу ночи, мама прочитала мою характеристику и рекомендации, было видно, что они ей понравились, и она чувствует гордость за меня. И подсказала к кому обратиться в управлении для ускорения оформления пилотского удостоверения. Вот только мне нужно будет знать – за пульт какого корабля я сяду, поэтому предварительно мне нужно было найти работу. Все эти процедуры я собрался провернуть завтра, и сказал маме об этом.

– Ясно, тогда дуй в постель, тебе придется рано вставать – сказала она, укладывая в посудомоечную машину кружки с ложками и тарелку, после чего добавила – я тебя разбужу.

– Хорошо, – отозвался я, выходя в коридор, и уже из своей комнаты добавил, – спокойной ночи, мам.

– И тебе тоже, – ответила она, продолжая копошиться на кухне. Раздевшись, я как подкошенный свалился на заранее расправленную кровать и моментально отключился, навалившаяся усталость взяла своё, и даже снов в эту ночь не было.

Новая земля. Российская директория. Краснодарск-89. 27-ое июля. 1853 год

– Саша, подъем! – громко скомандовала мама, заглядывая в мою комнату.

– Встаю, встаю, – потягиваясь в постели, отозвался я, и после продолжительного зевка спросил, – сколько время?

– Тебе, конечно, рановато, – раздался ее голос из прихожей, – но я уже ухожу, поэтому разбудила раньше. А вообще – в управлении до девяти часов тебе делать нечего.

– Мам, а время-то сколько? – повторил я свой вопрос.

– Так, а время уже… – она запнулась, видимо глядя на часы, и ойкнув, затараторила, – уже пора бежать, Саш завтрак на столе, вещи на…

– Мам? – перебил я.

– Без двадцати семь, – открыв дверь и уже выходя на площадку, крикнула, – я убежала.

– Ага, – согласился я, вылезая из-под одеяла и, несмотря на то, что спал, по сути, мало, чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Вещи, про которые недоговорила мама, лежали на стуле аккуратно сложенные и выглаженные. Мысленно поблагодарив ее за это, я натянул джинсы, влез в тапочки и пошел в ванную. Стоя у раковины и глядя в зеркало, я сказал себе:

– Ну и рожа у тебя, Кислов.

Становилось очевидным, что меня просто необходимо привести в порядок. Я почистил зубы, побрился и, причесавшись, глянул на свое отражение. Вот это другое дело, улыбнулся я ему, мы подмигнули друг другу, и я направился завтракать. Вошел в кухню и убедился, что и здесь все для меня уже готово. На столе стояли: омлет с ветчиной, бутерброды с сыром, вчерашняя корзинка с пряниками, в которой появились шоколадные конфеты, и где она их достала за ночь, а так же моя кружка с все еще горячим чаем. Я взял табурет, и сев за стол, накинулся на омлет.