Елена Фомина - Калейдоскоп Майи

– Да ладно вам, дорогуша, – прервала причитания гардеробщицы бабушка Надя. – Мы вот взяли да приехали. И ездить будем, пока не вылечат внученьку нашу.

– Ну да, ну да, будете ездить, это точно, будете, зайчики мои, наездитеся еще, ох наездитеся, – не унималась гардеробщица. А потом резко выпалила: – К профессору Муромцеву идите сразу! Идите, и не соглашайтесь на всяких там, много будут вам предлагать, а он сразу вам скажет, чё вам надо, чё не надо и чем сердце успокоится. Ну с Богом, дорогулечки, бегите!

Вдохновленная и окрыленная, я просто чувствовала, как бабушка Надя была довольна тем, что ее план сработал и мы теперь идем не абы к кому, а к профессору Муромцеву. И в регистратуре-магистратуре объявим гордо, что записать нас надо именно к нему, а не просто так. На удивление, запись прошла легко и успешно. Нам повезло, именно сегодня у профессора Муромцева образовалось окно, через полчаса отменилась запись и, конечно, из листа ожидания, в котором сто человек, за полчаса добраться никто не сможет. «Это ж Москва» – услышала я фразу, произнесенную громким, глубоким голосом. «Ой, и не говорите, тут и за час-то никуда не поспеешь», – проворковала в ответ бабушка.

Все это время мне было удивительно спокойно и комфортно. Я сидела на диванчике, завернутая в самый теплый, но тонкий, как бумажка, бабушкин платок. От платка пахло едва уловимым и таким родным запахом бабушкиных духов. Мне казалось, что мы дома и ничего-ничего не происходит. Начала проваливаться в дремоту, полусон-полуявь, вокруг пустота, а я лечу в этой пустоте:

– Майя, Майя, ты заснула у нас, что ли? Вставай, роднулечка, скоро на прием! – Бабушка Люба поглаживала меня по плечу.

Я встрепенулась, ага, значит все-таки на прием, вынырнула из своей пустоты и пошла, направляемая уверенными руками бабушек. Мы шли долго. Лестница, поворот, прямо сто шагов. Лестница, переход, поворот, снова лестница. Захочешь – не выучишь этот путь. Наконец мы остановились. Вероятно, в одном из бесконечных коридоров. Гул, гул голосов, негромкий, приглушенный, и только отрывки разговоров доносятся: «Да, закáпали, а потом…», «Нет, нет, что вы, ни в коем случае не соглашайтесь на это», «Ну да, у нашего соседа по палате тоже так было, а потом ничего, знаете ли». Вдруг послышался скрип открывающейся двери, в тот же миг наступила тишина, разговоры стихли. Напряжение возникло в воздухе, оно усиливалось с каждой секундой. Мне захотелось опять погрузиться в пустоту, спрятаться от всего страшного и непонятного, пугающего. Мне показалось, что я совсем одна, одна-одинешенька. Громкий голос, заполнивший весь коридор, произнес мое имя:

– Майя Лаврова, заходите!

– Бабушки! – вскрикнула я от неожиданности.

Тут же с двух сторон меня подхватили под руки. Правой рукой я почувствовала тонкую хрупкую руку бабушки Любы, а слева – уверенную, сильную руку бабушки Нади. И такое тепло шло от этих рук, что я почти успокоилась и пошла в неизвестность, чувствуя на себе внимание всего коридора, провожавшего нас своими взглядами, потихоньку выходящего из оцепенения, обнаруживающего себя вздохами-охами, сопением и кряхтением.

Почему-то мне показалось, что мы вошли в очень светлое помещение. Я стояла не шевелясь, прислушиваясь, но не слышала ничего особенного.

– Здравствуйте, – вдруг раздался очень приятный голос, который я узнала. Он звал нас в этот кабинет. Сейчас голос звучал уже не так официально, теплее. – Давайте выполним все формальности и подготовимся к беседе с профессором, – продолжил приятный голос. – Кто здесь у нас Майя Лаврова?

Я сделала шаг вперед, как на уроке физкультуры.

– Молодец, Майя, можно я тебя провожу к самому удобному креслу? – голос приблизился.

Я кивнула. Теплые нежные руки взяли меня за плечи и легко направили вперед и чуть в сторону. Через несколько секунд я уже сидела в очень удобном кресле. Мне показалось, что лежу… нет, вишу в воздухе, так уютно мне было и удивительно тепло.

– С кем ты пришла к нам, Майя? – приятный голос опять отдалился от меня.

– С бабушками, Любовью Леонтьевной Осиповой и Надеждой Перфирьевной Лавровой, – стараюсь отвечать кратко и лаконично.

– Сколько тебе лет, Майя, и когда у тебя день рождения? – расспрашивал голос.

– Одиннадцать. Двадцать второго декабря, – все четко и конкретно.

– Где живешь?

– В Москве, на улице академика Вернадского, дом 5, корпус 7, квартира 57.

– Легко запомнить, но я все-таки запишу. – Чувствовалось, что обладательница приятного голоса улыбается.

Вопросы продолжались. Я назвала и маму, и папу, и номера их телефонов.

– В школу ходишь? – опять серьезный вопрос, не до улыбок.

– Ходила, в четвертый класс. Теперь нет. Я ничего не вижу. – Плакать не буду ни за что.

– Давно, Майя?

– Уже две недели. Сначала я болела скарлатиной, у меня была высокая температура, горло болело, а потом температура и горло прошли, а зрение пропало, – ответила сухо и очень грустно.

– Спасибо, Майя, отдохни, пока я побеседую с твоими бабушками. – Приятный голос еле слышно вздохнул и разговор продолжился: – Уважаемые бабушки, какие документы вы принесли нам?

Первой ответила бабушка Надя:

– Вот-вот, вот у нас все, что может понадобиться. Свидетельство о рождении, полис страховой, карточка из районной поликлиники со всей информацией о прививках и свежие анализы, выписки о перенесенной болезни, поставленных диагнозах, направление, доверенность от родителей, оформленная на нас, согласие на медицинский осмотр и манипуляции, и мы зарегистрировались у вас в институте, и вот карта из института, и…

– Молодцы, – прервал бабушкину речь приятный голос, – какие вы молодцы. Всем бы таких бабушек, да, Майя?

– Да, – заулыбалась я.

– Я возьму у вас документы, оформление займет около пяти-семи минут. Присаживайтесь пока на кушетку. У нас есть кулер с холодной и горячей водой, пакетики с чаем, сушки, угощайтесь, прошу вас. Профессор скоро подойдет.

Слышно было, как бабушки устраиваются на кушетке. Угощаться пока никто не захотел, но не от напряжения, просто сидеть было хорошо и спокойно. В кабинете дышалось легко. Какой-то очень приятный аромат витал вокруг. Мне показалось, все мои проблемы решены и зрение ко мне вернется сразу же, как только профессор меня осмотрит.

Прошло совсем немного времени, открылась дверь, и воздух наполнился запахом карамели и приятным мужским голосом.

– Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, уважаемые Майя Ниловна, Любовь Леонтьевна и Надежда Пер… кхм, Перфирьевна, – слегка запнулся он. – Вот я к вам и пришел. Кто хочет мне рассказать, что вас привело сюда?