Юрий Цорулик - Посох Асклепия

Жрец не мог забыть то время по простой причине – он сам служил в храме Амона в Уасет-нет-Амоне, более шести веков назад. Единственный живой человек, который мог рассказать о том, что происходило с Египтом ранее, не просто несколько поколений, а целые династии фараонов назад! Искатот размышлял.

Он не мог понять, как так получилось, что Амон, величайший из богов, из божества темных миров превратился в бога светлого, но лишь солнца? Неужели народу стало настолько недоставать света и ясности, что он под шумок перекороновал Амона? Открывающий Небесные Врата хоть и жил в то время, но как раз из-за этого суть трансформации Амона ускользнула от него.

Это как с женой – ты живёшь с ней уже тридцать лет, видишь ежедневно и порой не замечаешь тех изменений, что происходят с твоей женщиной. А всё потому, что ты рядом постоянно. Возможно, это сыграло роль и в трансформации Амона. Как бы там ни было, бог тёмных миров превратился в бога солнца, даря теперь египтянам ясную погоду, свет и жизнь.

Или не только свет, и не только жизнь? – эта мысль возникла, как холодная ночь в пустыне, ознобом пробравшись по спине жреца и сковав его скулы.

Возможно, это трансформация была не просто так? Амон всё предвидел и сам направил восприятие умов людей таким образом, чтобы египтяне обрели его вторую сторону – светлую? Искатот разволновался: он понял замысел бога! Амон хотел показать себя всего, целиком, но не мог сделать этого сразу. Люди, всего лишь люди, они не могут постичь бога целиком. Необходимо дозировать информацию, чтобы твои последователи не сошли с ума.

И сейчас, Амон показывает свою яркую сторону, после тьмы. Но для чего? Не для того ли, чтобы скоро явить себя миру целиком? Жрец не заметил, что начал прохаживаться по комнате, сложив руки за спиной и перебирать пальцами. Амон показал людям своё темное естество, познакомив со смертью и загробной жизнью, сейчас же он знакомит их с рождением, светом и самой жизнью! А значит…

Нужно обсудить это с фараоном! – решение Искатот принял быстро. Хатшепсут должна узнать о том, что грядёт эра сумерек!

Она не помнила, как добралась до дома. Она не помнила, как влетела на свой этаж и открыла дверь. Шок сегодняшнего дня разорвал восприятие Алисы на мириады осколков, которые кружились в вихре хаоса каждый сам по себе. Она сидела и смотрела в одну точку, обхватив колени руками. И только когда вода стала невыносимо горячей, а струи душа стали обжигать, девушка пришла в себя.

Корснева сидела в душевой кабинке, в майке и трусах, обхватив колени руками. Сначала она не могла понять, что происходит? Внизу, в кафельном полу струились витки красной воды, уносясь в слив алыми завихрениями.

Кровь? Откуда у меня кровь?! – Алиса встрепенулась и стала раздеваться. Майка Максима была стянута и выброшена через стенку кабинки. Туда же полетели и трусики, которые девушка стащила, чтобы осмотреть своё тело. Нигде никаких ран, или порезов. Нигде, кроме…

Корснева попыталась встать, но боль пронзила ступни и она снова плюхнулась на пол, ударившись кобчиком о выступающую трубу душа. Взяв себя за лодыжку, девушка выкрутила ногу и уставилась на ступню.

Вся кожа ступни была испещрена мелкими порезами и ссадинами, словно Алиса ходила по битому стеклу. Насмотревшись на правую ногу, Корснева осмотрела левую. Тоже самое. Из микропорезов сочилась кровь, смешиваясь с водой и уносясь в слив.

Откуда у меня так изрезаны ноги?

Алиса начала думать, где она так поранилась и внезапно всё вспомнила. Привычки – страшная сила. Люди настолько свыкаются с удобством и привычными элементами поведения, что перестают их замечать. Они выходят из дома, только после того, как обуются и оденутся. Люди включают телевизор пультом, а сейчас больше – голосовой командой, не задумываясь об этом.

А сегодня она бежала из дома Макса босиком, в трусах и футболке. И кто его знает, что попалось под ноги, пока Алиса преодолевала расстояние, которое на машине занимало около получаса?

Попытавшись снова встать на ноги, Корснева вновь потерпела поражение. Простонав от бессилия, девушка выползла из ванны на четвереньках и нашла два полотенца для рук. Завязав их на ногах, словно лапти, девушка снова поднялась. Теперь было не так больно – материя смягчала соприкосновение с полом. Ковыляя, Алиса пошла за аптечкой, она прекрасно знала, где та находится.

Но, выйдя из ванны, Корснева встала, как вкопанная. Квартира не была похожа на её уютное гнёздышко. Везде был сделан ремонт в каком-то кричащем, клубном стиле! Вместо дверей арки с круглой светодиодной подсветкой. Комнаты обставлены, словно VIP-номера в ресторациях сомнительного содержания. В таких комнатушках обычно заказывали приватные танцы одинокие и богатые мужчины.

Добравшись до кухни, Алиса выдохнула – ни дать, ни взять, барная стойка! Длинный стол, две конфорки в один ряд и два мягких кресла-подушки по углам. Возле стойки присоседились четыре барных стула.

– Какого чёрта… здесь происходит? – еле слышно прошептала девушка и поняла, что она вряд ли быстро найдёт аптечку. Однако, к немалому удивлению Алисы, аптечка расположилась в одном из углов кухни, вписавшись небольшим шкафчиком с красным крестом в антураж кухни.

Обработав раны и заварив себе чай, Корснева пошла в свою

свою ли?

комнату. На розовом столе стоял раскрытый ноутбук последней модели. Девушка крякнула – ноут тоже оказался розового цвета. Подойдя к нему, Алиса нажала кнопку «play», экран моргнул и засветился, выдав рабочий стол с головокружительной красоткой на обоях. Корсневой понадобилось несколько минут, чтобы узнать в полуголой девице себя.

– Что?! Что за… – девушка быстро пощелкала по папкам, но кроме тупых игр и нескольких цифровых копий фильмов ничего не нашла. Не особо понимая, зачем, Алиса запустила браузер.

В открывшемся Googl’е засветились несколько вкладок – по одной на каждую из соцсетей. С удивлением поклацав их, девушка поняла, что это – её аккаунты. Но они – ненастоящие. Вернее, отображают не её поведение и жизнь. Во всяком случае, не её настоящую жизнь.

Все люди для тебя лишь удобный материал в этой жизни.

Слова хлестнули по памяти, словно раскалённая плеть. Алиса сама не заметила, что вскрикнула и прижала руки к лицу. Этот голос она не забудет никогда. Голос сумасшедшего, чокнутого существа, для которого люди – лишь подручные средства. Средства для достижения собственных целей. Алиса думала, что этот голос умолк навсегда, тогда, в заброшенной лаборатории, на дьявольской «Псилектро»! Голос Чарльза Эйзенхорта.

– Нет, нет, нет… – Корснева замотала головой, озираясь по сторонам. Девушка в панике ожидала, что доктор сейчас выскочит из шкафа, или из-под кровати и набросится на неё. Но ничего. Тишина. Давящая, гнетущая тишина, которая оказалась ещё страшнее, чем физическое нападение. От него ты хоть можешь убежать, среагировать, как-то противодействовать. А как противостоять тишине? Никак.