Герман Садулаев - Готские письма

По свидетельству Марцеллина уцелела только треть римского войска. Среди командования погибли: Траян, Себастиан, тридцать пять трибунов, командовавших полками и штабными офицерами, в их числе трибун Потенций, сын Урзицина (бывшего шефа самого Аммиана Марцеллина в бытность его «солдатом»), Валериан, Эквиций (тот самый, что отказался быть заложником, от судьбы не уйдёшь). По поводу гибели Валента впоследствии было вспомнено (или сочинено) пророчество: о гибели «на равнинах Миманта». Валент боялся Азии, так как слышал, что Гомер писал о горе Миманте у города Эритрея. Однако после ухода варваров на месте гибели императора нашли стелу с именем какого-то знатного человека прошлого по имени Мимант. Оказалось, это была не Азия, эта была его долина, Миманта, землевладельца.

На следующий день готы попытались взять Адрианополь и завладеть казной императора. Но с наскоку сделать это не получилось. На четвёртый день окружили город и пошли на штурм. Обозы с охраной стояли у стен с внешней стороны, они не смогли войти в город и оборонялись снаружи. Готы и римляне бились жестоко, остервенело. Были попытки предательства: один отряд в триста пехотинцев, построившись клином, перешёл к врагу. Но готы их не приняли, а всех перебили. Римляне видели это, и больше никто переходить на сторону варваров не захотел. Штурм прекратили боги: наслали чёрные тучи, грозу, ливень. Готы отступили от стен города. Прислали опять какого-то христианина с письмом, в письме готы требовали сдать город и обещали сохранить горожанам их жизни. Адрианополь требование о сдаче отверг.

Готы пытались взять крепость хитростью. Они якобы склонили некоторых перебежчиков, чтобы те вошли в город как спасшиеся солдаты армии императора. А потом устроили бы пожар и открыли ворота. Адрианополь впустил лазутчиков. Но им устроили раздельные допросы. И когда показания не сошлись, солдат подвергли пытке, они сознались, им отрубили головы. Вполне можно допустить, что солдаты не были перебежчиками. Запутались они в показаниях от неведения. Под пытками оговорили себя. И были убиты невинно.

Ночью, под утро, готы всё же пошли на приступ. Но гарнизон был готов отразить атаку. Марцеллин рассказывает про разные военные хитрости. Заметив, что готы, испытывая нехватку боеприпасов, используют их же, римлян, стрелы, выпущенные по готам, осаждённые стали подпиливать у своих стрел древко рядом с наконечником; так стрела превращалась в одноразовую. Готов ужасали метательные орудия римлян, такие как «скорпион», он же «ревущий осёл», швырявший огромные глыбы в нападавших. К вечеру готы утратили энтузиазм. И пожалели, что пошли на Адрианополь вопреки советам Фритигерна. То есть вождь варваров был с самого начала против штурма крепости. Значит, хотя у гото-алано-гуннов присутствовали единство и военная организация, всё же до единоначалия и строгой воинской дисциплины было далеко.

После варвары решили пойти на Перинф и иные богатые города. Войска римлян из Адрианополя, убедившись в том, что орды ушли, отправились на Сердику и Македонию, думая там найти Валента. Они ещё не знали, что императора больше нет. Фритигерн же снова призывал к себе на помощь аланов и гуннов, чтобы вместе грабить римские земли. Погуляв вдоволь около Перинфа, варвары пошли на Константинополь.

Вот что занятно. В начале книги нам было рассказано о том, что гунны напали на аланов. И принудили аланов напасть на готов. Готы бежали от аланов и гуннов. Готы боялись аланов и гуннов, потому хотели спрятаться под защитой Рима. Бросили свои родные земли, бросили дома и селения и бежали на запад, так сильно боялись аланов и гуннов. Но прошла всего пара лет, и готы при каждом удобном случае зовут на помощь аланов и гуннов. Чтобы укрепить силы готов против римлян. И аланы с гуннами приходят на помощь. Не покорённые готы сражаются по приказу аланов и гуннов, а, напротив, аланы и гунны участвуют в миссии готов как вспомогательные отряды. И что? Готы больше не боятся аланов и гуннов? А ещё недавно прямо трепетали от страха. Бежали не разбирая дорог. А теперь не боятся. Как это всё объяснить?

Возникают смутные сомнения по поводу идеи Великого переселения народов. И не кажутся такими бесспорными традиционные представления об отношениях между готами и гуннами. Может, не в натиске с востока было дело? Или не только в нём? Или натиск был, но не гуннов? Или просто манили равнины римских провинций, в ту пору малонаселённые, плохо обрабатываемые из-за системного кризиса сельского хозяйства в империи (в империях всегда проблемы с сельским хозяйством). А готам, численность которых стала очень быстро расти, земель не хватало. И не хватало хлеба. Войны, конечно, были. И с гуннами, и с аланами, и между собой, и во всех вариантах: с гуннами против аланов, с аланами против гуннов и так далее. Но переселение случилось не только из-за войны, а из-за целого ряда совпавших причин.

Неудачу похода гото-алано-гуннов на Константинополь римский историк объясняет столкновением с сарацинами. Особенно испугало готов то, что среди сарацин был один сумасшедший, с космой волос на голове, голый по пояс, который, вскрыв кинжалом горло одного несчастного гота, принялся сосать его кровь. И готы впали от этого в ужас и в панику. Как-то не верится. Наверняка и среди самих готов были берсерки, и практика ритуального военного помешательства была им известна, как и прочим германцам. Едва ли какой-то косматый сарацин мог своим кровососанием удивить или испугать готов. Скорее, готы поняли бесперспективность осады такой хорошо укреплённой крепости, как Константинополь. Непонятно только, на что они надеялись, когда атаковали Царьград. Но много позже преемники готов, киевские князья, тоже будут стучать копьями в ворота Константинополя, а один даже прибьёт к ним свой щит.

Готы, аланы и гунны после неудачного похода на Константинополь рассеялись и пошли на север по провинциям империи до самых Альп. Далее их судьба Марцеллином не описана. Грек завершает XXXI книгу и с ней весь свой труд коротким и победным, с его точки зрения, эпизодом. Магистр армий по ту сторону Тавра Юлий, узнав о бедах во Фракии, отдал тайный приказ перебить всех готов в восточных провинциях. Будучи нанятыми задолго до бунтов, готы эти давно и верно служили Риму в разных постах и гарнизонах. И вот их в один день зовут якобы для выдачи жалования и безжалостно умертвляют. Марцеллин пишет, что это разумное распоряжение было без шума и промедления исполнено, так как везде в то время римляне были командирами. И сетует, что в наше время не так (а прошло всего лет пятнадцать – двадцать, и да, варваров и полукровок стало ещё больше и в войсках, и среди командования). Марцеллин считает, что это прекрасно. Что так были спасены восточные провинции. Марцеллин, сам страдавший оттого, что в Риме его не признают истинным римлянином, поскольку он по виду и паспорту был сириец, а по языку грек и родился на востоке, радуется, когда просто так, ни за что, по национальному признаку убивают готов. Он совершает ту же ошибку, что и коренные «римичи» по отношению к приезжим. Убитые Юлием готы не были ни в чём виноваты перед Римом. Совершенно не обязательно, что они поддержали бы своих сородичей в бунте против империи. Возможно, долго служа Риму, они уже чувствовали себя гражданами. Империя рождает чувство причастности. По сути, империя – это и есть чувство причастности. Это было не «разумное решение», а страшная ошибка и преступление, и против разума, и против империи. Готы ещё не раз будут пытаться разрушить Рим. И они же спасут Рим. Больше некому.