Alinda L. - Притворяясь жертвой

Одним из вечеров, во время очередного тупого сидения в соцсети, которое мне до жути надоело, мне написал Глеб. Спросил, как у меня дела с компьютером, всё ли в порядке… И мы начали переписываться. Я давно не переписывалась с кем-либо в прямом смысле слова, находясь одновременно онлайн… как когда-то ещё в школьные времена, когда мои одноклассники и подруги практически целыми днями сидели в Сети, с кем-то постоянно общались… и казалось, что жизнь есть только в интернете… Конечно, я воодушевилась неожиданным общением с человеком, к тому же с тем, кто уже знал многое обо мне… что не нужно было рассказывать, дабы не позориться в очередной раз… Я сообщила ему о том, что плохо себя чувствую во всех смыслах уже несколько дней, на что он спросил, не нужно ли мне что-то принести из продуктов и лекарств… поскольку я одна и мне даже некого попросить помочь в случае необходимости. Я ответила, что мне не нужна помощь, но он написал, что зайдёт ко мне и принесёт что-то вкусное и нужное, чтобы я лишний раз не выходила из дома и не подвергала себя риску. Такая забота мне была крайне приятна, но вместе с этим показалась довольно странной, но я постаралась не думать об этом. Я написала ему лишь, что он может не надевать скафандр, так как я не заразна. Тема экипировки была очень актуальна, ведь работники всех магазинов и некоторые люди надевали маски и перчатки, боясь подхватить новый вирус… Для меня это было смешно, ведь я понимала, что одна лишь маска не защитит от болезни, к тому же её всё равно придётся снимать, и, более того, очень часто менять. Маски могут применятся только в больницах, где их применение ещё как-то целесообразно, но никак не на улице и в других общественных местах… К тому же было уже доказано, что они никак не защищают.

К приходу Глеба мне, конечно, необходимо было подготовиться – привести свою внешность в приличный вид, что было сделать нелегко. Когда я подошла к зеркалу, я в очередной раз поразилась абсолютно белому цвету моей кожи, который будто был сделан искусственно. Не только лицо было словно чистое полотно или лист бумаги, но и шея, руки, ноги, да и вообще всё тело. Такой цвет кожи дан мне от природы. Загорать мне, естественно негде, в солярий я не хожу. Более того, у меня начались некоторые проблемы с кожей в виде шелушения, воспалений и странных пятен, некоторые из которых чесались. Я не понимала причину того, что происходило, но прекрасно знала, что в моём организме давно живут большие проблемы. Сильно краситься я не стала, но мне необходимо было немного накрасить ресницы, замазать тональником всё, что было нужно, и придать губам яркий цвет и немного объёма. Это обязательные действия перед выходом на улицу, не говоря уже о встрече с кем-либо. Я знала, что выгляжу плохо, и мне было ужасно стыдно за это, но в корне изменить свою внешность, которой я давно была недовольна, я никак не могла.

Глеб пришёл ко мне с полным пакетом еды и некоторыми противовирусными лекарствами.

– Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность… – произнесла я с улыбкой. Мне действительно было неловко принимать такие подарки от малознакомого человека. – Проходи, я сейчас сделаю вкусный чай… или что-то ещё, что захочешь.

Я очень боялась, что он откажется, ссылаясь на какие-то дела, но, к счастью, он согласился остаться. Когда он уже сидел за столом на моей кухне, он спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Если честно… даже не знаю, как тебе ответить… Я уже давно чувствую себя очень плохо, независимо от физического состояния… Оно у меня уже давно определяется душевным… А с ним всё очень плохо. Я постоянно хочу спать. Наверное, это то, от чего я устаю уже очень много лет. Мне плохо, грустно, скучно… организм всегда расслаблен и поэтому хочет спать. После прогулок меня вообще почти всегда вырубает… Я никогда не чувствую бодрости… и желания жить. Только спать… Потому что во время сна мне почти всегда хорошо.

– И сколько ты спишь?

– По-разному. У меня нет режима…

Я налила Глебу чай, положила печенье и открыла коробку конфет, которые оставались у меня ещё с Нового года. Всё сделала традиционно, как когда-то давно, когда в наш маленький дом ещё приходили гости.

– Как ты переживаешь это время? Работаешь удалённо?

– Да, я стал ещё больше работать дома. Сейчас не езжу ни к клиентам, ни в офис.

– А у меня вообще работы нет. Я и до этого сходила с ума, постоянно сидя дома и почти ни с кем не общаясь… а теперь совсем хреново. Всё бесит… Не понимаю всего, что происходит в моей жизни… а точнее, того, что ничего не происходит. Всё осталось позади… и обратной дороги уже нет. И дороги вперёд тоже нет, вот что ужасно, – сказала я, тяжело вздохнув.

Глеб медленно размешивал сахар в чашке, задумчиво глядя в неё.

– Но ведь… ты приняла для себя решение…

– Да. Я приняла решение. Я сделала свой выбор. Он не мог быть иным для меня в тех реалиях… хоть и должен был… Тогда мне казалось, что я себя спасала. Мне действительно было слишком тяжело. Всегда и везде. Я была абсолютно не готова к тем трудностям, с которыми мне пришлось столкнуться. К тому же…. люди… которые проявили ко мне полное безразличие… конечно, поспособствовали тому, что я сдалась. Я не ожидала, что всем будет всё равно… Что я для всех совершенно чужой человек… и помогать мне никто и не подумает. Я могла тысячу раз кричать: «Вы мне очень нужны! Помогите!» Но люди не реагировали… потому что понимали, что мне нужно меняться самой… становиться сильной… А я этого делать не хочу.

– Когда ты всё это поняла?

– Я понимала это постепенно. Многие напрямую говорили мне об этом. А я, конечно же, обижалась. Мне было настолько больно, настолько тяжело…

– Поэтому ты «закрылась», навсегда ушла от людей…?

– Да, и это нормально. Я устала позориться. Устала ждать от кого-то внимания, соучастия… Все оказались слишком далеко, гораздо дальше, чем я думала… Мне до последнего не хотелось верить в то, что только члены твоей семьи, те, с кем ты живёшь, могут по-настоящему заботиться о тебе, переживать за тебя и помогать. Даже друзья не будут посвящать тебе кучу своего времени – у них своя жизнь… Не говоря уже про коллег, педагогов, знакомых… Мне до сих пор очень грустно это осознавать… Ведь у меня нет никого кроме мамы… и уже не будет.

– Скажи, ты специально говоришь, что у тебя ничего не будет, чтобы приготовиться к худшему, или действительно так думаешь?

– Теперь я так думаю. Даже не думаю, нет, точно знаю. И с каждым днём это знание помогает мне принять свою судьбу… смириться… с этим ужасным, худшим сценарием своей жизни. Но иногда, думая о глобальном… я понимаю, что, возможно, это всё не случилось не просто так… Господь уберёг меня от ещё больших ошибок и страданий. Может, я себя просто так успокаиваю… но иногда мне кажется, что я доверяю ему. Что всё, что Он делает, неслучайно. Я нередко ловила себя на этой мысли даже в повседневной жизни…