Ширин Шафиева - Сны Ocimum Basilicum

– Алта-а-ай? Джаным, мы тебя тут все ждём, а я – особенно! – последние три слова она томно выдохнула, да так и осталась с приоткрытым распухшим ртом, напоминавшим Алтаю зад самки павиана в брачный период.

– Ты уверена, что сможешь скакать в этом по скале?

– Ты это про что?

– Обувь свою поменяй, – пояснил Алтай. – Здесь не Торговая, на копытах могут ходить только коровы и бараны.

Нюсики заулыбалась, ехидно щурясь на Тарану, но ведущая не заметила сигналов, ведь ей даже в голову не приходило, что между таким мужчиной, как Алтай, и его помощницей может что-то быть. Как не приходило ей в голову и то, что Алтай с ней сейчас не шутил, а был, напротив, раздражён. Если бы она знала его получше, то поняла бы это, когда он применил единственный известный ему метод отгородиться от неприятного собеседника – закурил, и сигарета воздвигла плотную ядовитую стену между ним и Тараной, которая пыталась сказать что-то в своё оправдание. Дым поглотил её слова, которыми она в очередной раз стремилась дать понять, что не против завести с ним роман.

– Мы снимаем передачу о путешествиях и выживании. Деревенский гламур, Тарана, оставь, пожалуйста, для других программ, – сказал Алтай, пропустив мимо ушей все намёки ведущей.

– Что эта сучка себе позволяет?! – зашипела Нюсики, едва разобиженная Тарана отошла. – Прямо при мне!

– А что – ты? – Искушение задать этот вопрос было слишком велико, хотя последствия были Алтаю известны.

Покрывшись малиновыми пятнами, Нюсики гордо уединилась в углу двора и начала делать селфи, призванные во что бы то ни стало доказать Алтаю, что она – Богиня.

Алтай обошёл по периметру храмовый комплекс, заглянул в каждую тёмную комнату, удостоверился, что помощники правильно подготовили всё для квеста, а актёры имеют должный вид и находятся на своих местах, и позвонил ассистенту, сопровождавшему игроков. Тот сообщил, что в Амираджанах на одну из команд напала стая диких собак, и, хотя это не было предусмотрено сюжетом, но, несомненно, добавило драйва готовящемуся выпуску (а бездомным зверюшкам – нежелательной славы).

– Никто из собак не пострадал, надеюсь? – спросил Алтай.

– Вроде нет, они просто отогнали их… Хотя Фархад этот е…нутый нашёл там какую-то железяку, хотел их… остальные его тормознули.

– Вот сука. Хорошо бы его пораньше выперли. Ладно, у нас всё готово, пусть не копошатся там.

Заскучав, Алтай достал ещё одну сигарету. Затем похлопал себя по карманам и обнаружил, что его зажигалка пропала. Недолго думая, он решил прикурить от священного огня, который нервно дёргался в центре каменного постамента. Папка со сценарием всегда была у него с собой, Алтай вытянул из неё лист бумаги, свернул тугой трубочкой и, улучив момент, сунул в огонь, но внезапный порыв ветра заставил языки пламени резко сменить направление, и Алтай, вскрикнув, отдёрнул обожжённую руку. Все вытаращились на него, а Нюсики с озабоченным видом поспешила, широко расставляя ноги, в его сторону.

– О-о, блин, любимый, милый мой, как ты так? – запричитала она, скрюченными пухлыми пальцами царапая пустое пространство там, где мгновение назад была его рука. – Дай посмотреть! Надо спиртом помазать!

– А ты всегда с собой спирт носишь, да? – сквозь стиснутые зубы спросил Алтай, подняв руку на высоту, недосягаемую для неё. – Я почему-то не удивлён.

– Дай посмотреть! Ты что, идиот?! Ты обязан дать Нюсики поухаживать за тобой! Я же твоя девушка!

– Мы неделю назад расстались, – напомнил ей Алтай.

– Это твой очередной закидон, – с умилением возразила Нюсики, словно речь шла о ребёнке, склонном устраивать дурацкие розыгрыши, к которым все уже привыкли. – Я же знаю, ты не имел это в виду. Нюсики навсегда в твоём сердце. Мы будем работать над нашими отношениями, вместе мы всё преодолеем!

На счастье Алтая в эту секунду ему доложили, что одна из команд прибыла на место, все засуетились, и это дало возможность, напустив на себя деловой вид, убежать прочь.

Он часто задавался вопросом: кто же в их с Нюсики бессмысленно-мучительной связи жертва, а кто – негодяй. Она налетела на Алтая, когда он, будучи свободным мужчиной слегка за тридцать, находился в состоянии дуализма, как какой-нибудь квантовый объект – одновременно хотел и жениться (обустроить уютный быт, обрасти детьми, кошками, собаками и комнатными растениями), и необременительно развлекаться со множеством весёлых красоток. Последнее с Нюсики не удалось, так как определение необременительной весёлой красотки ей не подходило, ну а для того, чтобы жениться на ней, требовались «слабоумие и отвага». Познакомились они банально: как-то раз Нюсики зашла на работу к своей подруге, в ту пору выполнявшей обязанности помощницы Алтая, и там увидела его, казавшегося таким успешным и уверенным в себе. Подобно психопатам, для которых чувство страха – неведомое и непостижимое понятие, она не имела даже отдалённого представления о стыде, поэтому в тот же день нашла его в Facebook и написала сообщение с предложением познакомиться. Как и любой нормальный мужчина в похожей ситуации, Алтай не посмел отказаться, тем более что на фотографиях времён прошедшей юности, когда лень и пристрастие к алкоголю и нездоровой пище ещё не сыграли свою роковую роль, Нюсики выглядела довольно неплохо. Они разговорились, Нюсики выяснила, что Алтай любит виски.

На следующий вечер она ввалилась к нему в офис с большой дешёвой бутылкой из ближайшего супермаркета. На её голове красовался чёрный парик, нахлобученный с целью продемонстрировать, какая Нюсики во всех отношениях неординарная девушка. А чтобы Алтаю сразу стало понятно, что она серьёзный и надёжный товарищ, а не просто «ну очень красивая тёлка», Нюсики предложила ему пить на спор. Напиваться Алтай совсем не любил, но отчего-то постеснялся отказаться и вскоре растёкся безвольной лужицей по собственному рабочему столу, с ужасом наблюдая за тем, как Нюсики глотает виски, кажется, прямо вместе с бокалами. Во всяком случае, свой бокал она засовывала так глубоко в глотку, плотно обхватывая кривоватыми губами, что он исчезал почти полностью. Парик съехал набок, создавая иллюзию, будто с Нюсики содрали скальп, она предложила показать Алтаю татуировку, явно спрятанную под одеждой. Тут Алтай вспомнил, что ему утром нужно быть в аэропорту, вызвал трезвого водителя и совершил тактическое отступление. Вскоре он совершенно забыл о Нюсики, тем более что на следующий день самолёт (который не был просто спасительной выдумкой) унёс его в далёкую, ещё более жаркую, чем Азербайджан, страну. Алтаю было невдомёк, что на не избалованную достойными знакомствами Нюсики он, со своими аристократичными манерами, гладкой речью, приятной внешностью, а, главное, душераздирающей историей жизни, произвёл неизгладимое впечатление, и мысленно она уже обставляла разнообразной бытовой техникой их будущую совместную квартиру и вываливала в Instagram их общие шикарные снимки. Над головой беспечно веселившегося за границей Алтая закручивалась зловещая спираль чёрных туч. Молния ударила уже по возвращении в Баку. При помощи всевозможных ухищрений, обмана и жалостливых рассказов о том, что её немощной старухе-матери (жовиальной, крепко сбитой женщине лет пятидесяти, любительнице пива и караоке) нечего есть, Нюсики выжила свою подругу с работы, и та написала Алтаю, что она вынуждена его немедленно покинуть, но очень рекомендует Анастасию на замену. С тех пор Нюсики при своём начальнике играла роль секретарши, курьера, немного уборщицы и младшего менеджера, себя же она важно именовала «партнёром».