Павел Варлахин - Интересно?.. Ловец жемчужного опыта

– Прошла почти неделя, а ты у меня даже не поинтересовался, что я думаю о твоем конспекте. Тебе разве не интересно получить обратную связь?

– Скорее нет, чем да.

– Почему?!

– Этот вопрос и послужил основной причиной, почему я закрыл школу и перестал проводить тренинги: в какой-то момент мне стало не интересно, получат мои ученики какой-либо результат или нет.

– Это убийственная мысль для любого учителя.

– Я стал искать причину: в себе, в том, что преподаю, в учениках, в их и своих результатах.

– И к чему пришел?

– Я им не нужен! Поясню: я им не нужен как внешний учитель! Да, у меня есть знания, которые позволяют сохранить молодость, здоровье, красоту, наполняют жизнь изобилием, качественными отношениями; я готов делиться этими знаниями, а ведь там не только теория или физические упражнения, но и работа с «полем», «пространством», «источником».

Но в какой-то момент я заметил, что ученики начинают сначала зависеть от преподаваемых знаний, а потом и от личности самого учителя. Когда у ученика что-то не получается (при этом он сравнивает свои результаты с результатами учителя или других учеников), он ищет ответ в уже данном ему знании, перелистывая свои конспекты, а если не находит, то решает, что еще не всему обучился, и продолжает внимать словам или ищет другого учителя. То есть, он видит учителя только вовне, при этом сами учителя стараются поддерживать такое видение.

– И что в этом плохого?

– Напоминаю: я не называю что-то плохим, а что-то хорошим, но у меня есть опыт общения с «внутренним учителем» и вхождения в состояние!

– Так, спокойно, что это начинается? Какой еще «внутренний учитель», что за вхождение в состояние?

– Чтобы объяснить, нужно вернуться опять к моим семинарам. На тот момент, когда я решил закончить преподавание, у меня было три семинара: по физическому здоровью, по энергетике (восстановление и защита), и по ощущениям. Готовился к выходу четвертый семинар, под рабочим названием «Рефлекс крокодила». Мне тогда в руки попала интересная информация о том, как в некоторых странах местные жители охотятся на крокодилов. Оказывается, у этих животных есть врожденный рефлекс: они возвращаются в воду после выхода на сушу, строго тем же маршрутом, которым выходили. Соответственно, туземцы наблюдают за траекторией крокодила и ставят на этом пути острые лезвия – крокодил, возвращаясь, управляемый своим рефлексом, сам себе вспарывает брюхо. Звучит жестко, даже жестоко, и я до конца не уверен, правда ли это, но это заставило меня задуматься над природой наших рефлексов.

Самый выдающийся рефлексолог, да и вообще ученый, для меня – это Бехтерев Владимир Михайлович. Я изучил множество его работ, книг, результатов исследований, хотя это, возможно, была лишь капля в море, потому как современники признавались в следующем: «Я бы поверил, что Владимир Бехтерев один сделал так много в науке и написал такое количество научных работ, если бы был уверен, что их можно прочитать за одну жизнь».

Мне запали в душу слова Бехтерева о том, что ключ к решению проблем поведения человека лежит в ПОСТОЯННОЙ осознанности (активном внимании) и наблюдении за собой. Поясню: до определенного возраста, 5−6 лет, ребенок воспринимает всю входящую в него информацию без «фильтра», иными словами, как приказ, аксиому, руководство к действию, внутренние установки, программы, приобретенные рефлексы. А какую информацию в большинстве случаев слышит ребенок в этом возрасте?

– Мама, папа, баба, деда?

– Самое главное забыл!

– Агу?

– Ага! А еще «пуси-муси», «ути-пути» и прочие невероятно «полезные» знания о структуре взаимоотношений между родителями и детьми.

– Моя мама всегда говорит, что это проявление любви, это сближает ребенка и родителей, делает обоих здоровыми, чуткими.

– И она до сих пор продолжает так делать в твой адрес?

– Нет, конечно.

– Она, что, не хочет проявить любовь? Или, может, вы оба уже поняли, что это унизит тебя, как личность?

– Почему ты называешь это унижением?

– С удовольствием бы назвал иначе. Но, когда я смотрю на ребенка, я вижу огромный потенциал, открытость, любознательность, дух исследователя, фонтан искренних чувств; я вижу личность, которая пришла обогатить свой внутренний и внешний мир. Для меня ребенок – это человек, который как минимум не хуже меня. То, что он физически меньше по размеру и менее адаптирован к существованию в этом мире, не дает права относиться к нему, как к менее развитому существу.

– С одной стороны, ты прав, но как же различные исследования, которые говорят, что все эти «обнимашки» и нежные слова продлевают жизнь, сохраняют здоровье?

– Ты думаешь, что долголетие и здоровье именно в «муси-пуси»? Неужели вся сила в этом умилении? Давай лучше чуть вперед пройдем. Что слышит ребенок, когда начинает познавать мир: ходить, трогать, залезать, пробовать?

– А что он может слышать?

– Он слышит: не бегай, не трогай, вылези оттуда, брось бяку, животик заболит, ударишься, у меня от тебя уже голова болит, сиди смирно. Понимаешь, о чем я?

– То есть большая часть программирующей информации, которая проходит, минуя «фильтр», имеет ограничивающий характер?

– Максимально ограничивающий и загоняющий в рамки! И этот эффект усугубляется тем, что ребенок получает информацию от родителей, которых воспринимает как неких «богов».

– Но это же, как бы сказать, норма? Это идет из поколения в поколение; да и большинство этих ограничений направлено на благо ребенка, в противном случае, кто знает, куда могут завести его «исследования».

– Согласен, но, опять же, повторю: я не называю вещи плохими или хорошими – я говорю даже не о самом факте, а только о наблюдаемой его части.

Понятно, что хоть из благих намерений, но это здорово ограничивает человеческую личность. И знаешь, что еще является усугубляющим фактором?

– Добивай.

– Что все эти «благие» ограничения звучат крайне экстравагантно.

– Пообещай мне одно: в конце нашего разговора ты скажешь, что делать со всей этой фигней.

– Страхи заговорили?

– С тобой – как на глубину нырять: чем глубже погружаешься, тем больше опасение, что воздуха не хватит.

– Сейчас размотаем клубок. На чем мы остановились?

– Экстравагантные ограничения.

– Просто проверил: ты тут или где-то.

Едем дальше.

Как люди борются с ограничивающими убеждениями?

– Заставляют себя, убеждают, силой воли, обращаются к психологам или на тренинги какие-нибудь ездят, в крайнем случае – «сто грамм для храбрости».

– Отлично, так всё и есть. А каким образом это помогает избавиться от ограничивающих убеждений?