Гарик Храмцовский - Хроник

– Ну Вера Николаевна.

– Бегом, а ты че уставился? – обращаясь к Хронику. – Думаешь, тебя это не касается. А ну быстро. Лишу прогулок, будешь сидеть у меня в четырех стенах.

Толпа, с истерическим смехом и гулом вывалилась в коридор, выкрашенный в зеленую краску примерно на два метра. С синим, затертым линолиумом.

Из личного пространства у больных была только койка. Проходы около нее нужно было делить с соседом. Разрешенные личные вещи, хранятся в отдельной комнате, ключи от которой у санитаров и медсестер. Не разрешенные вещи, местные их называли "Лом" прятались в матрацах и вообще где только можно. Интерьер палаты не отличается от коридорного.

– Кто мне сходит за обедом? – спросил Хроник.

– Й…й..й..й…й. йа..я.я схожу, – откликнулся Заика. В больнице особых занятий не было, поэтому пройтись с какой – нибудь целью это было уже радость.

– Вали Заика, принеси мне бифштекс! – Заика повернулся. – Давай, давай, и без него не возвращайся.

О бифштексах Хроник слышал только в детстве и то из фильма. Он не знал, как это блюдо выглядит.

Ожидая свою баланду, Хроник вспомнил, как он еще совсем маленький был с родителями в городе. На пригородном вокзале они зашли в местную забегаловку. Наверное, это было первое кафе в котором побывал Хроник. Повсюду было очень много народа. Шум и шарканье ногами по грязной плитке бистро. Родители посадили его за столик: – Что будешь есть? – сказала мама.

– Мам я буду бифштекс! – Мама ушла к стойке, у которой стояла женщина с красными губами и накрахмаленным колпачком. Мамы не было пару минут. Наверное, за это время она успела только произнести слово бифштекс.

Мама возвращается. В руке у нее две тарелки, одна отцу, а другая… тот самый… тот самый бифштекс. Глаза сына застыли, слюна прибила в рот, словно волна цунами. И вот, он! Момент истины. Тарелка опускается. Еще. Вот она почти на уровне глаз. На уровне. А потом резко, в одно мгновение, в глазах у Хроника отразилась столовская тарелка, на которой два жаренных яйца и холодный рис, без подливы. Просто рис и просто яйца. – И это бифштекс? Знаменитый бифштекс? Зачем про это говорить в фильмах? Не понимаю… У мальчика моментально пропал аппетит.

Он проковырял вилкой желток, макнул кусочек хлеба, съел. Еще поковырял. И больше не притронулся. После привокзального бифштекса Хроник больше никогда в жизни не видел, чтобы подавали яичницу с холодным рисом.

– Ххх. ххроник, твоя еда.

– Тьфу, опять не бифштекс! Заика, ты знаешь, как выглядит бифштекс?

– Ннннет

– Вот и я не знаю. На словах бы… Хоть узнать, – сказал Хроник.

– Мммм… Вот это меня вырубило, – переползая на край кровати.

Марк не мог просто так лежать, ничего не делая. В такие моменты он чувствовал себя лентяем. В седьмом классе, когда каждый из подростков пытался выделиться из толпы каким – нибудь глупым, но очень весомым в этом возрасте поступком, Марк и несколько его одноклассников решили прогулять урок истории. Все пошли в не работающий детский садик напротив школы. Подошли к старому засыпанному землей, почти до самого верха бассейну. Около него всегда крутилось несколько компаний. Достали сигареты. Кто – то сломал себе палочку, согнув ее буквой "Л" зажал сигарету.

Все были горды своим поступком. Марк же чувствовал, что это не его дорога. Что это поступок безответственного человека. Его совесть постоянно звала его в кабинет истории. Часть ребят разошлась. Марку было по пути домой только с одним из парней. Они вышли из садика. Совесть спрашивала: – Что ты будешь делать дома? Ведь ты не рассчитывал прийти раньше и тебя не отпускали. Иди пока не поздно. Бегом! Перемена большая, ты опоздаешь всего на пару минут, соврешь что – нибудь. Беги!

– Димон, я все же пойду на урок, говорят там контроша, давай короче, я побежал!

В коридорах была тишина, шли занятия. Не добежав до кабинета метров десять, Марк остановился, чтобы перевести дух. Спокойно подошел, постучал: – Можно войти? – Давай бегом, – ответил учитель. Даже не стоило оправдываться, совесть уже обо всем позаботилась. Огромный камень свалился с плеч. Он почувствовал гордость за победу над своими сомнениями.

– Надо искупаться. Точно! Душ приведет меня в порядок. И распаковать вещи, разложить аккуратно. Ах да, Виктории надо позвонить, сказать как я тут, а то наверно она переживает.

Взбодрившись, после прохладного душа, Марк спустился на ресепшн.

– Добрый вечер, я могу Вам чем – нибудь помочь?

– Девушка, откуда я могу позвонить на межгород?

– Проходите по коридору, – девушка указала направление, – с правой стороны увидите таксофон.

Марк набрал код города, пошли гудки:

– Алло, – приятный женский голос.

– Милая привет, как твои дела?

– Ой… Марк… Ну слава богу! Я тут себе места не нахожу. Как добрался? Ты в отеле?

– Да, милая, не переживай, доехал хорошо. Снял на пару дней гостиницу. Завтра начну узнавать за квартиру. Хочу, чтобы ты скорее ко мне приехала.

– Хорошо любимый, я очень рада тебя слышать. Рада, что с тобой все хорошо. Иди, отдыхай, звонить, наверное, дорого. Завтра твой первый рабочий день, тебе нужно выспаться и быть бодрым. Удачи тебе дорогой, помни, я с тобой. Завтра обязательно позвони. Покушай что – нибудь.

– Хорошо любимая. До завтра. Я тебя люблю.

– Целую, – сказала Виктория.

Марк положил трубку. На душе стало легче. Казалось, все дела на сегодня он сделал. Поднялся в номер, достал брюки, рубашку и галстук, все аккуратно повесил на стул. Почистил ботинки и подготовил носки. После чего лег в прохладную постель.

– Доброе утро, Верочка!

– Здравствуйте, Владимир Николаевич! – прошла мимо проходной Вера.

Спустя пол – часа на такси подъехала Алла Валерьевна.

– Здравие желаю, товарищ начальник! – с улыбкой сказал Владимир.

– Вольно! – отшутилась Алла Валерьевна. – Доброе утро, Владимир. – Верочка вас не предупреждала, что сегодня к нам приедет новый врач?

– Ни как нет! – продолжал острить Владимир.

– Молодец конечно, – на выдохе, – так вот, сегодня приедет наш новый зав отделением, просьба встретить радушно и проводить его до нашего блока.

– Есть! Разрешите выполнять? – Владимир был взрослым человеком для поиска новой работы, поэтому всегда пытался угодить начальству, подшучивая над собой, показывая этим, что он признает авторитет руководства.

– Время девятый час, а у меня еще не крошки хлеба во рту. Щас мы чайку заворганим, – Владимир, набрал в металлическую кружку воды, засунул в нее кипятильник, и начал искать остатки печенья или пряников к чаю. Около ворот остановилось такси, какое – то время пассажир рассчитывался с водителем. Владимир засуетился, понимая, что это новый врач, которого надо встретить. Машина уехала и перед воротами остался Марк. Нахмуренные брови, пальто, брюки и портфель моментально переключили в голове Владимира тумблер на засечку "Руководство". Настроились голосовые связки на правильный тон.