Галина Коваль - Дела земные

– Живая? – Павел встал с колен, отряхнул брюки.

– Да. От этого не умирают.

– Ты со всеми любовь «кушаешь?»

– Кушают вкусное. Терплю.

– Получишь когда-нибудь по голове кирпичом.

– Уже получила.

Эти слова заставили Павла кинуться к ней.

– Больно? Где? Дай посмотрю.

– Больно здесь. – Лариса рукой указала на горло. – Аж дышать нечем.

– А ты дыши, я балкон сейчас открою. – Павел направился в сторону балкона.

– Нет. Не надо балкон, – закричала Лариса.

– И пусть! И черт с ним! – обрадовался Павел. – Ты же не шлюха, ты слепой и глухой страус. Они плохо слышат, плохо видят. Тебе поводырь нужен.

В этом человек ошибался. Поводырь у Ларисы есть, был и будет всегда, судя по тому, как смело женщина заказала утюг для мамы.

– Не нужен.

– Так я же им буду! – продолжал Павел.

Лариса вспомнила близость с Павлом, поискала в себе отклик на нее, не нашла и промолчала.

– Сама не знаешь, чего хочешь, – рассердился сосед.

– Это так, – согласилась странная женщина.

Респектабельный мужчина с первого балкона в это время подъехал к дому на служебном автомобиле с личным водителем. Скрипел невымытый песок под подошвой ботинок, и это ему нравилось. Радовал каждый шаг, приближающий его к своей квартире. Это радостное ощущение возникло со вчерашнего вечера. До этого человек чувствовал пустоту нового жилища, его неустроенность и отсутствие физических и моральных сил, чтобы это изменить. Что случилось, мужчина не знает и не ищет причины. Просто стало хорошо, и все. Вдруг его больной, не вселяющий надежд на выздоровление, пошел на поправку, потом приятно удивили анализы второго. Третий вернулся с «перерыва» после химиотерапии с розовыми щеками и улыбкой во весь рот. Вот она, удача! Снова поймал ее за хвост доктор.

Респектабельный мужчина потер руки. Прочувствовал каждый поворот ключа в замке своей собственности, довольный перешагнул порог. Ранний зимний вечер, светится окно двух разудалых бабенок в доме напротив. Поморщился от слова «бабенок». Зачем он так? Мать и дочь. Обе одиноки.

Заигрались в котят и забыли о времени и возрасте.

Посмотрел в окно соседок, не включая освещения в квартире. Там был мужчина в расстегнутой куртке без шапки.

«Как мухи на мед, а медом там не пахнет. Что с женщиной происходит?

Шлюха? – Мужчина вспомнил вчерашний телефонный разговор. – Нет.

Шлюхи жизнь любят. Фильтруют ее, по крупицам выуживания из нее удовольствие. И окна опять не зашторила, не закрыла и замки, поди, входные тоже!» – возмутился хирург.

Нашел журнал, на полях которого был записан телефон соседки, набрал номер. Лариса вздрогнула всем телом после второго гудка, повернула лицо к окну и, казалось, посмотрела прямо ему в глаза.

– Это вы, я знаю, – услышал в трубке мужчина.

– Ваши окна снова открыты! Вредная девчонка! Почему не слушаешься?!

– Закрою после нашего разговора.

– Вас снова атаковали гости? Я видел мужчину у вас в окне недавно совсем.

– Это Павел. Сосед через стенку. Он беспокоится обо мне. Меня собирался убить ваш сосед по балкону.

– Так-так-так… Начнем по порядку. За что он хотел вас убить?

– Чтобы не отдать мне утюг. У мамы сгорел утюг. Я попросила его купить мне утюг. Он вместо утюга принес кирпич в коробке из-под утюга.

– И вы решили, что он собирается вас убить?

– Так решил мой сосед через стенку Павел.

И странная женщина рассказала доброжелательному собеседнику о визите его соседа, закончив признанием в случайной близости с Павлом.

– Мне скоро сорок лет, и до сих пор непонятно… Спать можно с папой, с мамой… – У женщины не хватило воздуха. Чтобы продолжить, она вобрала его в себя. – С кошкой, с мишкой… Тут совсем другое, и название ему другое. Почему мы говорим «переспать»? Спят всю ночь, а это же так быстро.

– Понравилось? – У хирурга запершило в горле, он прокашлялся и добавил: – Мне нужно знать.

– Обычно, – прошелестел ответ.

Почему респектабельный мужчина почувствовал великое облегчение на этом слове? Как мешок с песком сбросил с себя. Уходить от окна не хотелось. Надо было что-то сказать, и он дал оценку происходящему с женщиной, произнеся:

– Жесть.

И тут свершилось непредвиденное. Лариса рассмеялась. Смех был приятным и переливчатым, словно что-то чужеродное, не свойственное природе этой женщины.

– Меня мама порой называет железякой холодной.

Лариса посмотрела в окно. Снег падал и падал, создавая белую завесу между двумя домами.

– И вы холодная?

– Да.

Она не сумасшедшая. Она честная женщина, в каждом слове, букве, жесте, взгляде. Честная женщина, взращенная в омуте маминых страстей, идей, поползновений. Последнее слово не очень приятное, но только именно оно и приоткрывает завесу и раскрывает проблему. Человек ползал и выискивал решение всех сущих жизненных проблем, вместо того чтобы встать во весь рост, показать себя во всей красоте и с достоинством открыто заявить о своих мечтах и желаниях.

– Откровенничаю с вами, как с мамой.

– С папой, я мужчина.

– Папа не жил со мной.

– Что мама?

Ответ на свой вопрос респектабельный мужчина будет выслушивать долго. Так долго, что устанет стоять у окна и заберется на подоконник, предварительно положив на него диванные подушки. Женщина говорила честно, без истерических интонаций в голосе и ни разу не подошла к волшебному зеркалу. А было ли оно?

Из своей квартиры Павел рассматривал респектабельного мужчину в окне дома напротив. Даже сквозь завесу мелкого снега, плавно падающего на землю, было видно, что человек разговаривает по телефону. Подслушивая через банку, прижатую к стене, он понял, что и соседка говорит по телефону. Половина десятого. О чем можно разговаривать больше часа?

Мама Ларисы лежала в кровати с большим количеством подушек. Слезы текли по ее уже обвисающим щекам. Матрац под спиной был горячим, а ноги ледяными.

«Скорую», что ли, вызвать? Нет, «скорая помощь» ей не нужна. Сердце стучит ровно. Сознание работает четко.

Женщина, как всегда, решала проблему предстоящего сна посредством кого-то.

«Надо вызвать. Скажу, уколют снотворное».

Она гнала от себя и мысли о дочери. Та мужеподобная особь с проводом в посиневших руках не дочь, а тупая взбесившаяся корова, и она не стоит ее драгоценного внимания. Поголодает и замычит в телефонную трубку, когда нечем будет за квартиру платить. Вот тогда она отведет душеньку! На лице женщины отразилось удовольствие. Раскидав подушки в стороны, она встала.

«Я тебе все припомню, корова. Сама задушу». – Но вспомнив рост, размеры дочери, засомневалась. Решила, что достанет ее обещаниями этого.

Женщина в очередной раз набрала номер Ларисы. Снова занято. Она и оператору связи звонила – линия не повреждена, говорят. Если мать срочно не выплеснет свое раздражение на дочь и не получит так желаемого организмом адреналина, умрет точно. И халявный укол снотворного не поможет, а ведь женщина засыпает не от снотворного, а от сознания того, что его сделали по ее требованию. Она велела, и исполнили. Формула счастья.