Василий Лягоскин - Волшебник по залету. Книга первая. Малахитовый портал

– Скорее дверь, – словно прочел ее мысль Артан, – наверное, с каким-то механизмом. Будем ломать?

– Не сейчас, – ожидаемо ответила глава.

Да горец и сам знал, что начинать сейчас долбить стену не время. Сейчас самое время подкрепиться и отдохнуть. Долгий день, в котором была только одна передышка, после осмотра хитрого тайника, оказавшегося пустым, уже закончился, а в новый надо было вступать сильными, отдохнувшими. И это тоже было законом для искателей. Распределить силы правильно, на весь рейд, было не просто. Единственное, нужно было сейчас решить – оставлять ли наверху наблюдателя. Ведь случись чего, и они окажутся тут, внизу, в ловушке. Но теперь, когда Артан отыскал замаскированную дверь, пусть ведущую в неизвестность, может, в никуда, чаша весов склонилось в сторону решения, когда можно будет отдохнуть здесь всем скайдом, впятером.

– Вшестером, – поправила она себя, глянув на парня.

Тот кстати, смотрел как-то непонятно, словно сквозь нее. Будто разговаривал с кем-то невидимым. Даже губами едва шевелил. Но теперь почувствовал, наверное, ее взгляд, и поджал губы; совсем по-детски. Мира фыркнула, и крикнула – так, чтобы ее голос едва донесло до отверстия в куполе:

– Гром, слышишь меня?

– Слышу, – прошелестело в ответ чуть громче.

– Крутани-ка веревку.

Правая Рука сквайда понял; раскрутил витой канат так, что нижний конец его начал описывать окружность – все большим и большим диаметром.

– Достаточно!

Мира стояла у самого края пыльного пятна, над территорией которого она только что провела эксперимент – проткнула рукой незримую границу. И тут же отдернула ее, почувствовав, как последняя практически сразу начала неметь. Следующим движением, той же рукой, она поймала конец каната. И тотчас отбежала подальше. Хотя даже в шаге от пыльного пятна не чувствовала никакой опасности.

– Я и ту заразу не почувствовала, – укорила она себя, сделав паузу перед тем, как отдать следующую команду, – может, все таки наверх? Там не так опасно?

Впрочем, в развалинах было опасно везде. Перевесило, наверное, спокойствие незнакомца, с любопытством глазевшего на нее – так же, как совсем недавно на Артана. Всучив конец веревки в руку Артана, она кивнула в сторону очерченного черным камнем участка стены: «Натягивай!». А потом, через десяток ударов сердца, крикнула уже вслух:

– Алай, Малай – вы первые. Гром – на дыру плат набросишь, и следом за ними. Оглядись только там напоследок.

Ночью жизнь в развалинах замирала. Она и днем была не очень оживленной. Редко когда сталкивались два сквайда. Как правило, они резко расходились – каждый в правую для себя сторону. Дружба, приязнь или вражда оставались там, за пределами развалин. Хотя были случаи, когда искатели при таких вот встречах превращались в грабителей. Но такие сквайды долго не жили.

Алай, а вслед за ним и Малай скользнули вниз. Ловко и бесшумно, как всегда. И сразу разбежались к стенам, образовав треугольник, одним из углов которого был незнакомец. И стрелы, наложенные на луки, уже нацелили в него. Но без команды главы стрелять, конечно же, не станут. Правильные были парнишки. Правильно воспитанными. Вот как раз их отец и был одним из лесных разведчиков, осевших в городе. А парень сейчас вроде не испугался. Может, луки со стрелами, совсем крошечные, так подействовали? Или сами близнецы, смазливые настолько, что переодень их в платья, и от девок будет не отличить. Зря – и луки у них настоящие, боевые; и владеют они своим оружием на загляденье. Махни она рукой, и две стрелы одновременно окажутся… да хоть в глазах у парня. Но она махать не будет. Пока…

Гром опускался неторопливо, солидно. Незнакомец опять округлил глаза от изумления. И неудивительно! Крошечный, по сравнению со степняком – так называли иногда Грома – горец легко удерживал руками его массивное тело. Точнее, не тело, а канат – по-прежнему натянутый как струна. Лицо же самого Грома, наконец-то утвердившегося своими огромными сапогами на камне, было невозмутимым, как и всегда.

– Нет, не всегда, – в который раз поправила себя Мира, – когда они с Артаном распечатывают третий или четвертый кувшин вина, оно как раз заполнено эмоциями. Но это там, в городе, в трактире…

– Нашел, – констатировал Гром, – ткнув толстым пальцем в сторону контура на стене, – будем вскрывать с утра.

Это был не вопрос; просто констатация факта. Который глава могла и опровергнуть, велев приступить в работе прямо сейчас. Делать чего, конечно, не стала.

Незнакомцем Гром не заинтересовался. Внешне не заинтересовался, едва мазнув по нему взглядом. Но на самом деле оценил его; прежде всего бойцовые качества и возможную угрозу с его стороны. К удивлению Миры, степняк отнесся к парню достаточно серьезно; видимо, сама она в нем что-то не разглядела. Но это было не важно. В полном составе сквайд мог противостоять даже не слабому магу.

– Вот, – поняла она, наконец, – магу! Почему парень спокойно расхаживает там, куда я даже руку боюсь сунуть. Может, он действительно маг? Тогда почему не знает общего? Дикий, необученный? Интересно… кажется, я уже начинаю строить на него планы.

Неожиданно она рассмеялась. Негромко, но действительно неожиданно для всех. Просто поняла двусмысленность высказанной себе фразы. И продолжила про себя на отвлеченную тему, поняв, что ее смех разрядил обстановку в зале:

– Мальчик, конечно, приятный. Свеженький… на вид. Хотя, если маг, то может оказаться старше меня… в несколько раз. Но правил своих нарушать нельзя – в сквайде ни с кем и ни при каких обстоятельствах. Хотя… парень-то пока не в сквайде. Вот именно – пока…

– Ужин сегодня будет? – проворчал Артан.

Проворчал больше для проформы – за питание отвечал как раз он. Просто у него получалось вкуснее; даже в их походных условиях.

– Накрывай, – разрешила ему глава.

Сквайд в рейде вообще был немногословным; неприметность была одним из условий его существования. Так что она могла ограничиться кивком. Но почему-то захотелось заполнить пустой гулкий зал голосом, жизнью. Так что решила – если после ужина Артан с Громом надумают затеять негромкую перебранку, она осаживать их не станет. Не маленькие.

Вместо стола сегодня у них был еще один плат, обеденный. А вместо стульев – у каждого свое. У самой Миры это был мягкая, в развернутом состоянии размером как раз по ее росту и толщиной в ладонь, подстилка, найденная тоже в развалинах. Она скатывалась так, что легко уместилась бы в колчан одного из близнецов. В развернутом состоянии служила ложем, на котором можно было спать даже на снегу. Так определил горец, Артан. Сама Мира снега никогда в жизни не видела, и видеть не хотела. Теперь эта подстилка, сложенная вшестеро, позволяла ей сидеть вполне комфортно. Сидела она во главе импровизированного стола, с узкой его стороны. По правую сторону близнецы, на общем покрывале; с виду тоже мягком и удобном. У Артана с Громом, что сидели слева, тонкие циновки были у каждого своя, но одинаковые. Как знала глава, где-то их раздобыл степняк, и подарил одну другу. Хотя последнему, как была уверена Мира, было все равно, на чем сидеть – лишь бы еды было побольше и повкуснее.