Владимир Латышев - Утро

Неужели не видно, что в мире медленно, но до ужаса верно поднимается животная волна, свидетельствующая о трагическом откате людей к своему жестокому природному началу. Господи! Тут ведь недалеко и до каннибализма!

Стоп! Опять размахался кулаками. Есть ведь и много хорошего, черт возьми! Ведь встречаются молодые люди, в глазах которых светится и живая мысль, и нравственность, живущая в добрых семейных традициях. Есть писатели и поэты… Есть, в конце концов, верующие люди. Говорят, что их даже становится всё больше. Особенно если судить по растущим как грибы дорогущим храмам…

Ну, конечно! Рабы божьи двадцать первого века! Это что, лучше, чем рабы машины, пусть даже финансовой?

Вопрос, пожалуй, не очень смешной. Нужно подумать.

Работа не шла. С таким внутренним раздраем и раздражением ничего путного наверняка не напишешь.

Немного поколебавшись, я дополнил тёплый наряд зонтиком и закрыл за собой дверь. Как и следовало ожидать в это утро, я ошибся. Пока спускался по истертым ступеням столетней лестницы и выходил на крыльцо, дождь сменился потрясающе красивым снегопадом, наполнившим весь мир долгожданным белым праздником. Окончательно конец хмурому утру положил взрыв звонкого детского смеха в нашем уютном дворике.

– Шамиль! Ну зачем же ты обижаешь маленького?

Молодая мать троих мальчишек, кажется погодков, терпеливо и убедительно внушала своим отпрыскам представление о добре и зле, о сочувствии и взаимопомощи. Говорила она так хорошо и правильно, что я невольно заслушался.

Спустившись через минуту с крыльца на улицу и отправившись по своему привычному прогулочному маршруту, я с удивлением почувствовал какое-то внутреннее облегчение, явно связанное с обычной на первый взгляд картинкой из семейной жизни.

А снегопад с каждой минутой становился плотнее, укутывая белой плотной пеленой едва проснувшийся город. Зашумел трамвай, увозя с остановки сразу всю озябшую компанию, прячущих за воротниками лица. Оставшись один, я зашёл под навес, укрывшись от усиливающегося и ставшего липким снега.

Черный трамвай какой-то старой модели возник передо мной беззвучно, или может я его не услышал из-за плотно намотанного шарфа, защищавшего меня от снежной атаки. Чувствуя, что буран разыгрался не на шутку, но не желая возвращаться домой, я зачем-то шагнул на подножку и трамвай сразу же тронулся. Усевшись на обитое кожей жесткое сиденье, и прислонившись к стеклу, я напрасно пытался что-нибудь разглядеть за окном. Ничего не добившись, обвел взглядом длинный и почему-то пустой салон. Никелированные детали в сочетании с шоколадного цвета обивкой выглядели холодно и немного странно. Фонари слабо освещали внутреннее пространство, оставив в тени кабину, где должна была маячить за стеклом фигура водителя.

– Следующая остановка ваша – прозвучал вдруг явно уставший мужской голос, и трамвай мягко и беззвучно остановился.

– Не задерживайте транспорт. Мне ещё в депо вон сколько пилить.

С трудом различив последние слова, я ступил на тротуар. Двери за мной немедленно закрылись и длинная тёмная тень растворилась в снежном месиве. Впрочем, ветер был уже не таким сильным и пелена снега тоже быстро начала редеть, на глазах истончаясь, пропуская всё больше света и обнажая знакомые силуэты домов. Мне в пору было протереть глаза и что-нибудь удивлённо воскликнуть, поскольку я находился по-прежнему возле дома, только на противоположной стороне улицы, как если бы только-что вернулся из центра.

– Чертовщина какая-то! – Подумал я, переходя улицу. – Нужно срочно привести себя в форму. Чайку бы сейчас крепкого и с лимоном!

Взбежав по лестнице на второй этаж и достав ключ, я попытался вставить его в скважину. С первого раза, как обычно, не получилось. Все следующие попытки тоже не привели к успеху, после чего я начал постепенно вскипать вместо желанного чайника, до которого не мог сейчас добраться.

– Да что же это такое?! Чудеса, да и только!

В раздражении я стукнул кулаком по тяжёлой металлической двери, которая немного подалась вперед. Стало ясно, что замок не закрыт. Потянув на себя ручку, которая легко поддалась, я ещё раз чертыхнулся и вошел.

Размышляя о том, как могла остаться незапертой входная дверь, если я явно её закрывал, и почему ключ не поворачивается в замке, я быстро разделся и отправился на кухню готовить чай. А спустя несколько минут, с горячей чашкой, источающей желанный аромат, погрузился в любимое кресло и постепенно расслабился.

Тепло и домашняя обстановка, наполненная многочисленными дорогими нам с женой смыслами, сплетающимися в греющее душу невидимое одеяло, вытеснили из сознания весь тот беспорядок, который накапливался с утра. Я думал о том, что через неделю.., нет, уже через шесть дней моя верная половинка вернется и положит конец одиночеству. Ведь это только кажется, что одиночество необходимо порой, что оно позволяет полностью сосредоточиться на чём-то важном. На самом деле одиночество это всегда одиночество, и для человека это всегда плохо. Думая так, я ещё не знал, что убедиться в верности такого суждения мне придется совсем скоро.

К полудню солнечная и тихая погода уже совсем не походила на утреннюю. Одевшись, я вышел из квартиры и достав ключ ткнул его в скважину, затем, перевернув, снова попытался закрыть дверь. Это было уже слишком, но замок не слушался и ключ не проворачивался ни на миллиметр. Оставив бесполезное занятие, я стал спускаться по лестнице, намереваясь сразу заглянуть в хозяйственный магазин за новым замком или за личинкой, которую уже менял как-то с год назад.

– Шамиль! Ну зачем же ты обижаешь маленького? – донеслась снаружи знакомая фраза.

Звук был тихим, а когда я вышел на крыльцо, меня охватила полная, необычная для рабочего дня тишина. Ни соседки, ни её ребятишек не было видно. Но если эта шумная компания могла просто скрыться за углом, то где все остальные?

Я вышел на улицу и тут же увидел приближающийся яркий бело-голубой трамвай с горящими как положено фарами. Как и снежным утром, он остановился и поглотив всех ожидавших его на остановке, отправился дальше. Улица не была совсем пустой, как мне вначале показалось. Вдали виднелись движущиеся машины и снующие во всех направлениях пешеходы. На душе стало спокойнее, и я, как и планировал, направился к магазину. Проходя мимо остановки, где утром появлялся черный трамвай, я не увидел ничего необычного. Единственное, за что зацепился взгляд, была ошибка на табло с номерами и расписанием общественного транспорта. Номер самого популярного здесь трамвая вместо 37 был обозначен как В7. Покачав головой я тут же забыл об этой мелочи и прибавил шагу. Магазин был совсем рядом и вскоре я уже стоял перед автоматической стеклянной дверью. Стоял и не понимал, почему она не открывается и как попали внутрь все многочисленные покупатели, которые рассматривали товары, живо обмениваясь впечатлениями. Никто не выходил, и других желающих войти тоже рядом не было. Я приблизился вплотную к стеклу, надеясь, что меня увидит охранник или еще кто-нибудь, кто откроет дверь или подскажет как попасть в магазин. Всё было тщетно и я поймал себя на мысли, что почему-то почти ждал подобного сюрприза, хотя и не мог ничего себе объяснить.